Мара Фицчарлз - Музыка любви

Она увидела, как в его серых глазах полыхнула злость.

— Прости, Шон. Я не способна сделать то, что ты просишь.

— Все, что я прошу… — начал он голосом низким, дрожащим от раздражения, — чтобы ты приехала ко мне в Лас-Вегас. Скажи своим родителям, что едешь… с другом. Ты не должна лгать, но и не должна посвящать их в детали. Ты взрослая женщина. — Он сжал ее плечи. — А насчет моего желания спать с тобой… Ты не должна воспринимать это как унижение. Наши отношения не ограничиваются постелью. Я думаю, мы можем себе позволить побыть вдвоем не только тогда, когда девочки спят? Мы заслужили большее… Ты не согласна?

— Может быть. — Тряхнув головой, она отбросила прядку со лба.

— Подумай об этом. — Он провел кончиками пальцев по ее шее, затем коснулся пальцем ее губ. — Я хочу быть с тобой, Ханна. Разве ты не хочешь того же?

— Ты знаешь, что хочу. — Его палец снова прошелся по ее губам, лаская, возбуждая. — Но…

— Подумай об этом не откладывая. Я закажу апартаменты в «Цезаре». Если иначе нельзя, ты можешь взять с собой девочек.

— Но тогда они украдут у нас время, — напомнила она ему.

— Не придирайся к словам! Учти, Ханна, я отчаянный мужчина. И все равно заполучу тебя.

— Я должна подумать, — сказала она уклончиво.

— Хорошенько подумать, — добавил он, прикоснувшись к ней теплыми, требовательными губами.

— М-м-м, — пробормотала она в ответ.

— Я обо всем позабочусь. Ты только должна сложить вещи и решить насчет девочек.

— И разобраться со своими родителями, — добавила она. Затем, вспомнив его слова, прибавила: — Я оплачу мою часть расходов сама, Шон.

— Нет, любимая. Это подарок для нас. Если ты присоединишься ко мне, я оплачу твои расходы.

— Ты не можешь. Это…

— Ты замолчишь? — Он прижал ее крепче и снова поцеловал.

— М-м-м… Но, Шон… — Она попыталась возразить, когда он оторвался от нее.

— Все, Ханна. Ни слова больше. Если ты не перестанешь спорить, я опоздаю на самолет.

— Когда? — торопливо спросила она, с отчаянием глядя на него. — Когда тебе надо идти?

— Не беспокойся, дорогая, у нас есть время. И я смогу еще разок обнять тебя…

— Нужна помощь?

Подняв глаза от пустой кружки, Ханна встретила участливый взгляд Таннера.

— Одного взгляда на твое лицо достаточно, чтобы ответить на мой вопрос. Ты плачешь.

Она провела ладонями по щекам и, тряхнув головой, поставила кружку на стол.

— Ты не поверишь, если я скажу, что это соринка попала мне в глаз?

Таннер сидел на складном стуле лицом к ней.

— Нет. Не поверю.

— И что же привело тебя сюда в этот час? — с любопытством спросила она.

— Забота. Шон звонил мне.

— Он звонил тебе? Зачем? — Она поднялась и, обхватив себя руками, подошла к окну в форме эркера.

В следующую секунду Таннер уже стоял возле нее, ему потребовалось некоторое усилие, прежде чем она позволила обнять себя. Ханна обмякла в его руках и наконец расслабилась.

— Нет никакого повода для слез, — произнес он своим обычным нравоучительным тоном.

— Зачем он звонил тебе? — снова спросила она, подняв на него заплаканные глаза.

Он поглаживал ее плечи. Несмотря на свое ворчание, он знал, как ее успокоить.

— По дороге в ресторан… — начал он, — ему на глаза попалась одна из этих бульварных газетенок. Ему не понравился заголовок. — Таннер замолчал, посмотрев на кузину. — Ты ведь тоже видела, сознайся?

Шмыгнув носом, она кивнула в сторону журнального столика.

— Купила в супермаркете… Когда мне приходится стоять в очереди в кассу, я обычно развлекаюсь, читая заголовки. Они бывают такие забавные.

— Да. Ничего не скажешь — за-бав-ные. — Произнес он по слогам. — И главное — сплошное вранье. Шон сказал, что ты не подходила утром к телефону. Он расстроен и беспокоится. Черт возьми, Ханна, ну-ка посмотри на меня!

— Что? — Поджав губы, она подняла глаза.

— Он просил меня напомнить тебе, что ты должна доверять ему.

— Доверять? — Ханне пришлось сделать усилие, чтобы повторить это слово. — Я должна доверять ему? Он видел газету? Это иск о признании отцовства. Я даже не хочу читать, не хочу влезать в эту грязь… Он спал с другой женщиной! Я ношу его ребенка, а он спал с кем-то еще! О, Таннер, как я могу доверять ему?

— Но это всего-навсего паршивая бульварная газета, — настаивал Таннер. — Шон говорит, что это абсолютная ложь. Он рассказал мне, что общался с этой «леди» несколько месяцев назад на презентации своего последнего альбома. Как Шон Майклз. Он просит напомнить тебе, что Шон Майклз — это знаменитость, принадлежащая публике, а Шон Девлин — это тот, с кем имеешь дело ты.

Она проглотила комок, подкативший к горлу.

— И ты веришь ему, адвокат? Ты что, учинил допрос с пристрастием? — Она глубоко, со всхлипом вдохнула. — Как я могу доверять ему?

— Успокойся. Давай присядем и спокойно поговорим. Но сначала, Ханна, возьми себя в руки, — прикипал он, ведя ее к софе.

Она села, нервным движением положила на колени подушку.

— Помнишь, ты говорила мне о твоей маленькой неосторожности?

— Но она не маленькая, — возмутилась она, — она вопиющая!

— Ты не ответила мне. Ты заводишься по поводу того, чего нет на самом деле. Постарайся вспомнить, что тебя так привлекло в нем? Помнишь?

Она быстро кивнула.

— Я помню, но все еще не понимаю.

— Я и не говорю, что это просто понять. Но ты доверяла ему достаточно, если легла с ним в постель.

— Я была дурой.

— Нет, всего лишь доверилась своей интуиции.

— Таннер, я ничем не отличаюсь… я делала то же самое, что и эта женщина в газетах. Я спала со знаменитым Шоном Майклзом и была настолько неосторожна, что это закончилось беременностью. Я даже не могу сердиться на нее. Мы похожи на тысячу других.

— Ты понимаешь, что говоришь? — одернул он. — Шон сказал мне, что он — отец твоего ребенка. Он позаботился о нем, чтобы обеспечить его будущее и чтобы ты никогда не нуждалась ни в чем.

— Почему ты защищаешь его? — не унималась она. — Как ты можешь оправдывать его поведение? Он спит с двумя жен… — Она почти задыхалась.

— Ханна, — резко прервал он. — Я верю Шону, а он утверждает, что это всего-навсего газетная утка. Он прислал меня сюда, чтобы я упросил тебя приехать к нему. Он беспокоится о тебе, он хочет убедиться, что с тобой все хорошо. А если я не смогу уговорить тебя, чтобы запихнул тебя в самолет силой.

— Я не могу видеть его после того, что случилось! — крикнула она, отшвырнув подушку.

— Но где же, черт побери, твое доверие? Твои женские инстинкты?

— Нет их у меня! — Она резко вскочила, но он удержал ее, и она рухнула на софу.

— Тогда поскорее отыщи их. Через два дня Шон надеется обнять тебя. Он настроен весьма решительно, готов сдвинуть горы, если они окажутся на его пути.