Марджери Хилтон - Юная Вики

— Ну, что, теперь мы можем вычеркнуть Лео из списка подозреваемых? — в его голосе послышалось поддразнивание, когда он добавил: — Не так уж это просто, как вы себе воображали, правда? Так что, может быть, лучше оставить это все…

Предлагал ли он оставить все это дело на попечение Генри Свендсена или нет, осталось неясным, так как в этот самый момент к их столу молча приблизился один из разносчиков и поставил перед ними тарелки. Он не сразу отошел, а, улыбаясь, полез в карман своих потрепанных джинсов. Вытащив оттуда какой-то предмет, он вложил его в руку Гранта и зашептал ему что-то на ломанном английском, указывая на противоположный угол хижины, в которой помещалась столовая. Грант быстро задал ему вопрос; парень задумался, затем отрицательно покачал головой и отошел.

Когда он исчез, Грант разжал руку. На его ладони лежал ключ от фотолаборатории. Вики молча уставилась на него.

— Где он это нашел? — спросила она наконец.

— Вон там, на том столе. Около часа назад, — Грант пустил ключ по столу в ее сторону. Вики поймала его и взвесила в руке, прежде чем заговорить:

— Я оставила Лео сидеть вон там около часа назад.

Грант взялся за нож и вилку.

— Предлагаю заняться обедом. Забудьте о Лео, а лучше забудьте вообще обо всем этом. Дайте загнанному зверю отдохнуть.

Он сказал это совсем как ее отец. Она не удержалась и хихикнула:

— Охотник проголодался, я имею в виду — он так давно не шел по следу настоящего преступления. Но все же я думаю, — мрачно добавила она, — что ему очень хочется укусить Лео.

Грант ответил на эту реплику лишь движением бровей, и в это время столовая наполнилась голосами пришедших мужчин. Вики принялась за еду, но в глубине ее души оставалось подозрение, что Лео еще удивит их задолго до того, как раскопки закончатся и все они разъедутся кто куда.

На следующий день Лео схватил неожиданный и резкий приступ аллергии. К вечеру он был совершенно болен.

Вики терзалась угрызениями совести. Его головная боль действительно была настоящей, это был первый признак надвигавшейся лихорадки. Грант и доктор Харвинг кратко посовещались между собой и решили, что больного лучше поместить в пристройке. Переезд был произведен с наименьшими неудобствами для Лео, и Вики снова оказалась в палатке.

В данной ситуации обязанности по уходу за ним автоматически ложились на Вики, но они забыли об Алане Бриксене. С почти нелепой горячностью он вызывался помогать в уходе за Лео Гэвисоном.

Стараясь не удаляться от постели больного, он настороженно наблюдал за тем, как Грант и Эндрю Харвинг устраивают Лео поудобнее и дают Вики необходимые наставления. Им стоило большого труда убедить его, что за Лео будет установлен надлежащий уход. С видимой неохотой Алан вернулся к своей обычной работе.

— Юный Бриксен слишком нервозен, чтобы на него можно было положиться, — заметил Эндрю после его ухода. — Пусть лучше первые дни за Лео присмотрит Вики, а мы будем регулярно ее сменять. Если мы увидим, что дела Лео пойдут на поправку, Алан может взять уход за ним на себя. Нашему честолюбцу представится хорошая возможность продвинуться по служебной лестнице, — усмехнулся Эндрю, отворачиваясь, чтобы вымыть руки.

Грант ничего не сказал на это и коротко бросил Вики:

— Смены по четыре часа. Идет?

Вика кивнула и посмотрела на Лео. Спящий, он казался удивительно беззащитным. Атмосфера больничной палаты уже поселилась в пристройке, она же лишила пациента его обычной эффектной внешности.

Лагерь приуныл. Тот факт, что Лео ни с кем не вступал в дружеские отношения, которых придерживались между собой остальные участники экспедиции, нисколько не уменьшил их заботу о нем. Все с облегчением вздохнули, когда приступы лихорадки у Лео стали слабеть, а температура упала. Вики и ее помощники были настороже. Они опасались рецидива, кроме того, их тревожила удаленность лагеря от цивилизации и отсутствие необходимого медицинского инвентаря.

Бессонные ночи начали сказываться на Гранте и Эндрю. Интенсивность работ на месте раскопок нарастала, и если Вики могла отложить в сторону все свои дела ради ухода за Лео, то двое мужчин продолжали весь день возиться в земле, а по ночам по очереди сидели у постели больного.

Наконец к концу второй недели Вики не выдержала. Когда однажды ее отец и Грант вошли в столовую, она заметила, что утомление сказывается в каждом их шаге, сквозит в каждой черточке их лиц. Вокруг глаз у обоих виднелись темные круга. Вики заявила им:

— Сегодня ночью я буду сидеть с Лео. Вам обоим нужно как следует выспаться. Следующую ночь с ним может провести Алан, а затем, если он будет поправляться так же быстро, его можно будет оставить на ночь одного.

Они оба молча смотрели на нее.

— Ну пожалуйста, — настаивала Вики. — Вы оба уже совсем выдохлись. Чего вы опасаетесь? Что я не сумею распознать признаки ухудшения?

— Нет, не этого. Завтра ты будешь еле живая от усталости, — предупредил Эндрю.

— Ну, может быть, тогда Грант позволит мне взять выходной, — лукаво сказала она. — У меня еще не было ни одного за последние девять недель.

— Вы можете взять два, — без намека на шутку произнес Грант, — если вдруг вам понадобится куда-нибудь съездить.

— Нет, спасибо. В данную минуту я прошу вас серьезно только об одном. Итак, да?

— Звучит заманчиво, — Грант потер лоб рукой.

— Так дайте себя заманить, — настойчиво говорила Вики. — Я обещаю поднять на ноги весь лагерь, если Лео станет хуже. Но ему не станет. А завтра он уже сам сможет позаботиться о себе, — она видела, что их сопротивление слабеет, и решила стоять на своем до конца.

— Следи за температурой, — предупредил ее отец. — Если она начнет повышаться, немедленно разбуди меня.

— Обязательно, — пообещала она, глядя, как они пересекают центральную площадку и скрываются в своих палатках.

Когда она зашла в пристройку, Алан заканчивал убирать остатки ужина Лео. Пожелав спокойной ночи больному и сурово кивнув Вики, он вышел.

Хижина, которая прежде служила ей жилищем, теперь казалась чужой, пока она готовилась к ночному бдению. Импровизированный абажур на лампе защищал спящего от ее лучей. За пределами светлого круга, в котором сидела Вики, тени казались гуще. Звуки снаружи постепенно затихали и наконец замерли совсем, когда лагерь погрузился в сон. Вики взяла книжку в мягкой обложке, оставленную Аланом, и погрузилась в чтение, время от времени бросая взгляд на неподвижно лежавшего в постели больного. В этот день к нему начал возвращаться аппетит, и он съел большую часть ужина. Теперь он спал. Светлое покрывало на его груди мерно вздымалось и опадало в такт с его спокойным дыханием. Убедившись, что все в порядке, Вики снова возвращалась к своему триллеру. Ночь шла своим чередом. Лишь много времени спустя она почувствовала на себе пристальный взгляд.