Марджери Хилтон - Юная Вики

— Не обращай внимания. Я просто сошел с ума. Это все из-за этих рассказов.

— Я сама словно сошла с ума, — она почти хихикнула.

— Это из-за того, что ты не спала всю ночь, — легко сказал он. Она покачала головой, чувствуя его теплую руку на своем плече. В ткань их дружбы вплелась новая нить.

— Это Грант, верно? — неожиданно спросил он, и она кивнула, нисколько не удивляясь его проницательности.

— Ты всегда все понимал. Иногда даже раньше, чем я сама об этом догадывалась.

— Что, правда, никому не приносит пользы. Интересно…

— Здесь не может быть никакой пользы — помимо всего, он женат.

— Хм. Ты судишь по тому письму, которое показывал Финч. Но это только слухи, не более.

Она отвернулась.

— Мне не хочется обсуждать это.

— Ну как знаешь. Однако все же не спеши с выводами, — Лоренс потянул себя за нижнюю губу. — Я тебе кое-что скажу. Фэрфакс полагает, что ты совершенно его не переносишь.

— Это он так говорит? — Вики не смела поднять глаза. Чего ради Лоренс старается ее ободрить?

— Нет, но я уверен в этом. Попробуй как-нибудь поговорить с ним так же просто, как со мной, и… Ну, просто помоги ему немного.

Вики горько усмехнулась последним словам Лоренса. Единственный раз он был абсолютно и безнадежно неправ. Она сказала:

— Я попробую. Если он вообще станет разговаривать со мной после всего этого.

— Станет, — он поймал печальное выражение ее юного лица, которого она уже не скрывала, и постарался вложить в свой голос побольше уверенности. — Ну, Вики, — он снова напрягся, — они не нашли лендровер, иначе бы они остановились. Я полагаю, они поедут до самой деревни. Там они наткнутся на совершенно искреннюю неосведомленность, и им придется вернуться, чтобы решить, что делать дальше. Хорошо бы тебе привести к этому времени лендровер обратно, чтобы по поводу твоего исчезновения не поднялся слишком большой шум. Нет, — он остановил ее протестующий возглас, — ты отправляешься обратно. Сможешь вести машину? Если нет, то мне придется рискнуть… Я не могу оставить тебя здесь.

— Да, я смогу уехать назад, — выкрикнула она, когда смогла, наконец, вставить слово. — Но ты-то как будешь? Ты не можешь идти пешком туда, куда ты направляешься…

— Я не собираюсь заниматься пешим туризмом, милая. Я достану мула и пищу в деревне.

Наступило молчание, затем он сказал:

— Боюсь, нам придется подождать еще немного, чтобы перекусить и согреться.

Последний час с Лоренсом прошел в бессвязных разговорах. Когда наконец пришло время покинуть расщелину и спуститься вниз по тропе, Вики почувствовала, как ее пронзила внезапная печаль. Она так и не сумела разобраться в том странном влечении, которое питал к ней Лоренс Терл с самого начала.

Он отпер дверцу лендровера и протянул ей ключи. Он сказал:

— Когда все это закончится, я разыщу тебя, — он странно моргнул. — Когда надумаешь выходить замуж, дай мне знать. Пошли весточку по адресу, который я тебе дал, и она в конце концов меня разыщет. Я приеду, если это будет в человеческих силах. Благослови тебя Бог, милая, — он нагнулся и поцеловал ее.

В этот момент она почувствовала дикое, невообразимое желание повернуть время вспять и избавить всех от тех печальных событий, которые случились за последние двадцать четыре часа. Она импульсивно обняла его.

— Прощай… удачи тебе, — шепнула она, глядя поверх его плеча, пока он гладил ее волосы. Он мягко оторвался от нее.

— Полезай, — он осторожно закрыл дверцу и отступил назад. Она откинулась на сиденье и встревожено посмотрела на него. Последний прощальный жест, и она почувствовала, как автомобиль, подчиняясь ее воле, двинулся вперед. Она бросила на него последний взгляд в зеркало: улыбающийся мужчина с коричневым от загара лицом стоял, прикрывая глаза ладонью, пока лендровер не исчез за поворотом ближайшего холма.

— Я отказываюсь в это поверить!

Вики подняла голову, взгляд ее был твердым.

— Во все остальное — да. Но в это, — ее щеки запылали от гнева, — нет!

Двое мужчин переглянулись, затем снова посмотрели на стройную, дерзкую фигурку. Однако, несмотря на вызывающий вид, внутри Вики вся дрожала. По дороге в лагерь она испытала всю гамму разнообразных переживаний, начиная от угрызений совести и заканчивая упрямой самоуверенностью. К концу поездки она была настроена решительно, но осторожно. Упустив из виду тот факт, что остальные еще пребывают в неведении относительно ее предательства, она готовилась противостоять гневу, упрекам, презрению — словом, рассчитывала встретить что угодно, только не выражение несказанной радости и облегчения на осунувшемся лице отца. И Гранта — несмотря на ее уверения, что с ней абсолютно все в порядке, в его глазах оставалось беспокойство. От этого ей стало еще более стыдно; теперь она просто не знала, как ей приступить к рассказу о том, что с ней произошло.

Когда наконец она закончила свое повествование, то увидела, что лицо ее отца побелело, а вокруг рта Гранта снова собрались суровые складки. Доктор Харвинг шагнул к ней. Она понимала, что гнев отца достиг опасных пределов. Грант коротким предупредительным жестом взял его за плечо, а Вики указал на стул.

Она села, усталость почти двух дней, проведенных без сна, навалилась на нее.

— Зачем вам понадобилось самой ввязываться в это дело и подвергать себя такому страшному риску? — сила, которая слышалась в этих спокойно произнесенных словах, подавляла ее еще больше, чем гнев отца.

— Мне некогда было раздумывать, он удирал, а вокруг не было никого, кроме меня, чтобы остановить его.

— Иными словами, вы собирались схватить преступника и вернуть украденное — насмешка, прозвучавшая в его голосе, лишила силы ее попытку представить дело как веселую проделку проказливой школьницы. Она снова вспыхнула:

— По крайней мере, я преуспела в этом больше, чем целых три представителя так называемого сильного пола — нет, четыре: я забыла Бен Али.

Пока она говорила это, Грант молчал, но выражение его глаз заставило ее устыдиться еще больше. Отец, меривший шагами хижину, внезапно остановился и посмотрел на нее.

— Ты сказал Бен Али?

Так же отреагировал и Грант. Вики опустила голову. Ей ничего не оставалось, как заполнить недостающий пробел в своей истории. Она надеялась избежать этого, не потому, что хотела их обмануть, но чтобы не расстраивать их больше, чем было необходимо.

— С мистером Свендсеном все в порядке? — спросила она в наступившей тишине.

— Его увезли в гарнизон, — сказал Грант. Гнев сошел с его лица, на нем осталось холодное выражение. Он зажег сигарету; она тоскливо следила, как он затягивается, решив, что гордость должна пересилить страстную тоску по никотину — она не станет просить у него закурить. Однако он сам подвинул ей пачку и щелкнул зажигалкой, сказав: «Вы курите слишком часто». Он произнес это бесцветным, механическим голосом, однако это незначительное замечание более, чем что-либо еще, поколебало ее самообладание. Она поборола в себе искушение вскочить и убежать куда угодно, лишь бы не видеть осуждающего, презрительного взгляда его стальных глаз. Она услышала его голос: