Ли Майклс - Стратегия любви

— Надо бы захватить коробку с Лауриными свечами, — пробормотала она. — Ей и за всю жизнь столько их не сжечь.

Подумав немного, она взяла висевший на крючке у задней двери поводок и прикрепила его к ошейнику Шнуделя. Так она, пожалуй, убьет двух зайцев сразу — выгуляет собаку и поищет лестницу у соседей.

Она помедлила на гравиевой дорожке около дома, заставив себя повернуться и посмотреть в сторону коттеджа Колдуэлла. Разумнее всего, если она спросит ее сначала у Пенна — его коттедж был ближе всех других, где кто-то жил. Выглядело бы странно, если бы она этого не сделала.

В ее планы не входило обращаться именно к нему, во всяком случае, не так скоро. Гораздо лучше, если это произойдет случайно, и потом, когда он обнаружит, что она живет в коттедже Джил, — ну, тогда она примет от него помощь.

Если ей не повезет и Пенна не будет дома, она пойдет вдоль ряда коттеджей, пока не найдет кого-нибудь. Однако рядом с его домом стояла машина, а также побитый старенький пикап. Машина была не новой, не шикарной, но довольно приличной. Запах жаренного на гриле мяса плыл оттуда по дорожке.

Развлекается. Великолепно. Ее приход будет воспринят так, будто любопытной Кэтлин не терпится узнать, кто же у него в гостях.

Она медленно завернула за угол дома. Шнудель натянул поводок, каждый мускул его тела напрягся, он настороженно нюхал воздух.

На большой веранде никого не было, однако грилем явно кто-то занимался. Виднелся легкий дымок, и слышалось шипенье капель жира, падающих на горячие угли. Она остановилась и посмотрела вокруг, на песчаный пляж и темный берег озера, где виднелись огоньки светлячков.

Может быть, он вовсе не развлекается, а занят чем-то в доме. Вопреки своим лучшим намерениям заниматься только своими делами, Кэтлин посмотрела наверх, на веранду, где должна была находиться спальня. Она нависала над частью открытой веранды. Там тоже было темно.

— Откуда ты взялась? — раздался ленивый голос у нее за спиной.

Кэтлин повернулась. Шнудель возбужденно тянул ее к шелковице, росшей рядом с домом.

Большой веревочный гамак одним концом был привязан к стволу огромного старого дерева, а другим — к перилам веранды. В нем лежал Пенн. Ноги были скрещены в щиколотках, а руки закинуты за голову.

— Привет, — сказала она.

Ее голос напоминал писк. Как оригинально, отметила она с иронией. Ведешь себя почти так же, как когда тебе было шестнадцать и ты пыталась произвести на него впечатление в очереди за ланчем — в тот день, когда она уронила ему на ногу свой поднос с тунцом и рисовой запеканкой.

Однако канули в вечность старые добрые времена.

Вот в чем суть проблемы. А ей хотелось вернуть те дни — дни вечного лета.

Дни, когда Пенн был для нее центром вселенной.

Если это правда, тебя обманут и еще раз! — сказала она себе без всякого сочувствия. Желание вернуть те летние, полные томленья дни не обещало ничего, кроме ужасной обиды, которую она испытала тогда. Пенн для нее был всем в жизни, но она для него никогда всем не была.

Нет. Она искренне не хочет повторения чего-либо подобного. Просто это приступ ностальгии. Должно быть, она накапливалась в течение нескольких недель, вызванная продажей дома, в котором она выросла. И к ней примешивались ее усталость, напряжение и жажда любви, а также осознание неопределенности о будущем, когда Маркуса уже не будет с ней рядом.

Не позволяй себе сентиментальности при воспоминании о тех прекрасных днях. Как просто, оглядываясь назад, видеть только хорошее. Но важнее всего — не пасовать перед трудностями, с которыми она сейчас столкнулась, и не рассчитывать, что Пенн поможет ей преодолеть этот внезапный приступ одиночества. Ожидать этого от него было бы ошибкой.

— Мы играем в шарады? — спросил он с ноткой раздражения в голосе. — Извини, но сейчас для этого довольно темно, Котенок.

Она с облегчением вздохнула.

— В сущности, это мои проблемы, — сказала она. — Я ищу 100-ваттную лампочку и лестницу, чтобы ее ввернуть. В коттедже Джил полная темнота.

— Дай подумать, где бы все это найти.

Пенн закрыл глаза. Казалось, он заснул.

— Не напрягайся, — сказала она с оттенком иронии. — Мне не хотелось бы мучить твои мозги. Если поиск лестницы доставит слишком много хлопот, мне подойдет и «кошка». Попытаюсь зацепить фонарную цепь с чердака.

Пенн никак не отреагировал на ее насмешку.

— Вспомнил. Лестница — в кладовке. — Он скатился с гамака одним легким кошачьим движением. — Я принесу. Тебе будет тяжело.

Он не только принес лестницу, но и ввернул новую лампочку. И когда она загорелась, он уселся на верхнюю ступеньку стремянки и осмотрелся вокруг. Даже сильная лампочка недостаточно освещала большую комнату — все ее укромные уголки и закоулки сохраняли интимный полумрак. Однако света вполне хватало, чтобы увидеть, какой в ней беспорядок, и Пенн с интересом все разглядывал.

— Будем соседями какое-то время, — сказала Кэтлин, пытаясь придать своим словам беспечность. — Пока не найду квартиру в городе.

Он не отвечал, и она направилась в кухню, чтобы распаковать пакеты с едой. Казалось, он не торопился уходить.

Наконец Кэтлин сказала:

— Не забудь про бифштекс. Он слишком аппетитно пахнет, чтобы дать ему сгореть.

У нее потекли слюнки при одной мысли о еде, и она решительно стала рыться в пакетах, пока не нашла банку с арахисовым маслом.

Пенн взглянул на часы.

— Будет готов через три минуты. — Посмотрев на арахисовое масло, добавил: — Там всем хватит — приходи, если хочешь.

Кэтлин не смотрела на него.

— Я не намекала на приглашение.

— Знаю. — Он сложил стремянку и вынес ее, насвистывая.

Она выдержала короткую схватку со своей совестью — и проиграла: восхитительный аромат жареного мяса плыл над тропинкой и проникал к ней в окна. И вот она последовала за ним и, огибая угол его дома, собиралась с духом, готовая ответить на любое едкое замечание с его стороны.

Но Пенн только улыбался. Он подал ей тарелку и махнул рукой в сторону гриля, где все еще нежно шипел огромный кусок вырезки. Он был аккуратно поделен пополам.

— Думала, у тебя гости, — сказала она.

Он посмотрел вокруг, как бы желая удостовериться.

— Только я.

— Ты приехал на двух машинах?

— Нет. Пикап я взял напрокат.

— О! Ты был прав, когда сказал, что хватит на всех, — пробормотала она.

Пенн пожал плечами.

— Такое мученье — раздувать угли, поэтому я готовлю много, а на следующий день подогреваю остатки в микроволновой печи.

— Подогревать бифштекс в… Пенн, ты кретин, это же кощунство, портить такой отличный кусок мяса. — Она тут же спохватилась, что неразумно укорять хозяина.