Алисия Дайтон - Её прошлое

Мне сегодня везет как утопленнику, с безнадежностью подумал Кен, снимая шлем.

— Майкл, с тобой все в порядке? — спросил он, подходя к «бентли» шурина.

Майкл сидел в оцепенении, положив руки на руль и уставившись в одну точку.

— Да, со мной все в порядке, — процедил он сквозь зубы.

— Парню крупно повезло, — заметил Хендсон. — Если бы я не остановил его вовремя, он непременно оказался бы в кювете. Но теперь у него будет достаточно времени подумать над своим поведением и изучить правила дорожного движения. Он наверняка лишится водительских прав на ближайшие несколько месяцев.

— Безумный день, — пробормотал Майкл. Он был похож на невменяемого. — Одно несчастье за другим…

Испытывая к парню искреннее сочувствие, Кен решил попытаться воздействовать на Хендсона, хотя по своему опыту знал, что это бесполезно. Если, конечно, коп не стал покладистее с годами.

— Послушайте, офицер Хендсон, неужели вы действительно считаете необходимым строго наказывать этого парня? Майкл прежде никогда не нарушал не только закон, но и правила дорожного движения.

— Никогда, — подтвердил Майкл с отсутствующим видом, все еще находясь в прострации. — Даже правила парковки.

Хендсон смерил Кена взглядом.

— Помнится мне, до своего первого правонарушения ты тоже был в ладах с законом. Но мы-то с тобой хорошо знаем, что, преступив раз черту, ты потом как с цепи сорвался.

Это замечание вывело Кена из себя. Он готов был наброситься на полицейского, и лишь мысль о том, что дома ждет Эбигейл, остановила его в последнее мгновение. Теперь я не вправе делать то, что мог позволить себе раньше, твердо сказал он себе.

— Придите в себя, офицер, — вновь заговорил Кен. — Перед вами мальчишка, которому вы можете поломать жизнь. То, что он превысил скорость и его машину занесло на обочину, досадная случайность. Никто из нас не застрахован от этого.

— Я не верю в случайности, Уоррен. Ты должен это знать лучше других. Ричардсон будет наказан так, как этого требует закон.

— За что? За то, что парень молод и он сел за руль в расстроенных чувствах?

— За то, что он превысил скорость.

— Знаешь, Хендсон, — сказал Кен, сжимая кулаки, — ты ведешь себя как последний дурак. Тебя выперли из местного отделения дорожной службы из-за многочисленных жалоб водителей на твои лишенные всяких оснований придирки. И вот через несколько лет ты возвращаешься и продолжаешь бесчинствовать. Поберегись!

Хендсон сжал челюсти так, что на скулах заходили желваки.

— Не угрожай мне, Уоррен.

Тем не менее он выписал квитанцию, по которой Майкл должен был заплатить штраф, и бросил ее вместе с правами на колени водителю.

— Считайте, что вам обоим сегодня крупно повезло, — сказал Хендсон. — Но только сегодня. С этих пор, Уоррен, я буду неотступно следить за тобой. И не дай тебе Бог хоть самую малость преступить закон.

Хендсон повернулся на каблуках и зашагал к своей машине.

— Спасибо, Сэм! — крикнул ему вслед Кен. — Я непременно учту то, что ты мне сказал.

— Похоже, вы неплохо знакомы друг с другом, — заметил Майкл.

Кен грустно усмехнулся.

— Да, ты прав. Когда-нибудь я расскажу тебе о нем много интересного. Но сейчас нам предстоит разговор совсем на другую тему.

Кен обошел машину и сел на место пассажира.

— Итак, — Кен тяжело вздохнул, прежде чем начать, — в чем дело, почему ты словно с цепи сорвался?

— Я все слышал, — буркнул Майкл. И тут его будто прорвало: — Как она может так говорить обо мне! А еще сестра! Теперь и ты думаешь, что я всего лишь хотел затащить Линду в постель! Ты помчался за мной, чтобы прочитать мне нотацию! Ну же, давай! Только этого мне сейчас не хватает!

Кен спокойно выслушал его истеричные вопли.

— Возьми себя в руки, Майкл, ты же мужчина. Нельзя так распускаться. Что касается меня, я вовсе не собираюсь наставлять тебя на путь истинный. Но главное, не думай плохо о сестре. Она искренне любит тебя. Если бы не Эбби, я сидел бы сейчас дома. Это она, обливаясь слезами, уговорила меня броситься вдогонку за тобой. Эбигейл хочет объясниться.

— К чему слова? Я прекрасно слышал все, что она говорила Линде.

— Да, но ты не учитываешь тех обстоятельств, в которых проходил разговор.

— Каких еще обстоятельств? — недоверчиво спросил Майкл.

— Ну, во-первых, ее физическое состояние, беременность делает женщину неуравновешенной. — Кен вздохнул и привычным движением потянулся за сигаретами, однако вспомнил, что три дня назад бросил курить. — Майкл, у тебя есть сигареты? — с надеждой спросил он.

— Сестра не одобряет вредных привычек, — буркнул тот.

— Я знаю. — Кен вынул из кармана жевательную резинку и отправил ее в рот. — Чтобы успокоиться, я теперь обычно сажусь на мотоцикл и гоняю по шоссе. — Кен выдвинул пепельницу, собираясь положить туда обертку от жвачки, и увидел множество окурков со следами губной помады.

— Так, значит, Линда курит, — констатировал он и строго взглянул на Майкла. — Надеюсь, ты не поощряешь ее в этом?

— Вот еще! — возмутился Майкл. — Почему-то все думают, что я оказываю на Линду вредное влияние, что я чуть ли не совращаю ее! Мне нравится эта девчонка, но я считаю ее еще ребенком. Вот и все.

— Хорошо, хорошо. Мне все предельно ясно, — успокоил его Кен.

— Нет, погоди, дай договорить! — горячился Майкл. — Я признаю, что не святой, но вопреки представлениям моей сестры, вовсе не стремлюсь переспать с каждой девчонкой, с которой знакомлюсь. Неужели никому из вас не приходит в голову, что я пропадаю все свободное время у вас не только из-за Линды!

— Почему? Я давно понял это.

Майкл с недоверием взглянул на Кена.

— Ей-богу, Майкл. Дело, видишь ли, вот в чем… — Кен на секунду задумался. — Нам всем не хватает веры. Веры в свои силы, веры в искренность окружающих нас людей. И вот жизнь начинает проверять нас на прочность. Ты попадаешь в семью и не знаешь, как себя вести, поскольку всю жизнь был одинок и не умеешь ладить с ближними. Или ты знаешь, что у тебя будет ребенок, но боишься не справиться с родительскими обязанностями, потому что в детстве был лишен любви отца и матери и у тебя нет перед глазами достойного примера.

— Ты говоришь об Эбигейл?

— Я говорю обо всех нас: о тебе, обо мне, о Линде. Но мои слова, конечно, прежде всего касаются твоей сестры. Несмотря на разницу в нашем социальном положении, Майкл, вы с Эбби выросли в такой же неблагополучной семье, как и я. Внешне жизнь Ричардсонов выглядит вполне благопристойно, но ты знаешь ее изнутри и, думаю, согласишься с моим выводом.

Грустное выражение лица Майкла красноречиво свидетельствовало о том, что Кен прав.

— Твой отец больше времени и сил отдавал бизнесу, чем семье. На мой взгляд, дети для него были своего рода символом семейного благополучия. Он воспринимал вас как продолжателей рода, как наследников сколоченного им состояния, но не как живых людей со своим особым внутренним миром, чувствами, мечтами, желаниями. Твоя мать всегда ненавидела Эбигейл и при малейшей возможности старалась досадить ей. Тебя же, напротив, она баловала и осыпала подарками, с готовностью выполняла любой твой каприз. Но, согласись, она из тех женщин, которые не способны дать своему ребенку человеческое тепло и материнскую ласку.