Тигэн Джеймс - В погоне за счастьем

Ру принялась за суп, почти не ощущая его вкуса. Мысли ее постоянно возвращались к тому моменту, когда — это было всего неделю назад! — они с Маркусом ужинали в этой комнате.

Он ворвался к ней, как пират, как охваченный страстью поэт, разбил в пух и прах все ее возражения и открыл в ней эмоции, о существовании которых она не подозревала. Сейчас ее былые возражения казались Ру просто глупыми. Какой смысл хранить верность человеку, которого она уже не желала видеть своим мужем, который исчез, бросив ее, да к тому же наплел Бог знает чего Хоршемам, а может, и еще кому-то. Джон солгал ей в таком пустяке, как рассказ о медовом месяце с Дженифер, но более серьезной была его ложь о Маркусе. С какой целью? Имел ли он какие-то тайные замыслы или же просто сказалась застарелая ребяческая привычка?

Ладно, Бог с ней, с этой его ложью. Конечно, она должна объясниться с Джоном, принести ему извинения за свой отказ выходить за него замуж. Что она с радостью и сделает, если он предоставит ей такой шанс.

Ру казалось, что испытания, через которые они прошли с Маркусом, крепко связали их. Похоже, она ошибалась. Маркус охладел к ней. «Я хочу тебя всюду» — сказал он ей, но его слова явно не относятся к теперешней ситуации. Почему, почему он так изменился?

Оставив ужин почти нетронутым, Ру забралась в постель. Спать было еще рано, смотреть телевизор не хотелось. Ей казалось все более несправедливым то, что она лежит в постели одна и тоскует. Несколько ночей они провели с Маркусом в ужасных условиях, так неужели же она не заслужила награды за это?

Можно, конечно, лежать вот так и предаваться бесполезным терзаниям, но можно и действовать. Похоже, ей не удастся решить возникшую проблему в их отношениях, но попытаться она непременно должна. Нужно просто пойти к Маркусу и спросить, что происходит, настоять, чтобы он ей все рассказал.

Ру поднялась с постели с нетвердой походкой подошла к двери, соединяющей их комнаты. Протянув руку к задвижке, замерла: а что, если он закрыл дверь со своей стороны? Но есть только один способ проверить это. Ру отодвинула задвижку, нажала на ручку и дверь открылась.

В комнате было темно, лишь слабый свет пробивался из-под двери, ведущей в коридор. Ру не была здесь раньше, но ей была знакома стандартная гостиничная планировка недорогих отелей. Поэтому она предположила, что номер Маркуса представляет собой зеркальное отражение ее номера. Закрыв за собой дверь, Ру медленно двинулась к тому месту, где, по ее мнению, должна была находиться кровать.

Внезапно Ру охватила тревога. А что, если в комнате никого нет? Вдруг Маркус вышел, даже покинул гостиницу? Наняв машину или поймав попутную, он сейчас может находиться где угодно. И ей ни за что не удастся проследить его путь. А что, если он тоже исчез без предупреждения, как Джон?

В номере стояла мертвая тишина. Если Маркус находится здесь, то, наверное, затаил дыхание. Сделав еще три шага вперед, Ру нащупала одеяло, откинула его и юркнула в постель рядом с Маркусом.

— Ты же не спишь, — прошептала она.

Некоторое время в комнате продолжала стоять тягостная тишина, затем Маркус спросил спокойным тоном:

— Как ты узнала?

— Почувствовала.

— Понятно. Что тебе нужно, Ру?

Сердце Ру отозвалось на этот вопрос протяжными, тяжелыми ударами. Она почувствовала, что кровь ударила ей в лицо, щеки запылали. Совсем не такой реакции от него она ожидала!

— Что тебе нужно, Ру? — повторил Маркус.

— Мне нужен ты, — просто ответила Ру.

— Ясно. — Голос Маркуса звучал сухо.

— Да, надеюсь, что тебе ясно! — вспылила Ру. — Как ты говорил? Я хочу тебя везде: в постели, в душе, на деревенской лужайке, в огне и в воде, при свечах на кухне и в грязном мотеле, в одежде и без нее… Очень поэтично, как ты сам тогда заметил. Прекрасные слова, но позволь узнать: они хоть что-то значат, или это всего лишь прекрасные слова, которые ты просто сболтнул в подходящий момент?

Маркус ничего не ответил, но Ру почувствовала его нетерпеливое движение.

— Ну, так что? — продолжила она. — То были просто слова, уместные для той обстановки и того момента? Если так, должна сказать тебе: это подло с твоей стороны!

— Нет, то были не пустые слова, — возразил Маркус. — Как ты могла подумать такое?

— Запросто смогла. Но если ты говорил искренне, то что же изменилось?

— Изменилась ситуация. Или нет… Скажем так: у меня было время оценить ситуацию и все вытекающие из нее последствия, особенно для тебя.

— О, большое тебе спасибо! Но, может, ты позволишь мне самой оценить ситуацию? Только объясни, в чем она заключается.

— Хватит с тебя неприятностей, Ру. Возвращайся домой и забудь обо всем.

Ру облизнула пересохшие губы, внезапно почувствовав, что ее жутко утомил этот разговор.

— Послушай, Маркус, мне вовсе не надо, чтобы ты занялся со мной любовью. Наверное, у тебя еще болит плечо, да и мысли твои явно заняты совсем другим. Но разве ты не можешь просто обнять меня? Ведь мы наконец-то лежим в настоящей постели. И, может, черт побери, ты все же объяснишь мне, что происходит?

Маркус снова пошевелился и вздохнул, Ру почувствовала, что он поднял руку. Она подвинулась и прижалась к нему, теперь они лежали рядом, соприкасаясь бедрами.

— А теперь давай спать, — сказал Маркус. — Поговорим утром, если ты так уж настаиваешь.

— Я не могу спать на спине.

— Повернись на бок.

Ру отвернулась, но Маркус тоже повернулся на бок. Ру услышала, как он снова вздохнул.

— Так удобно?

— Не совсем, — честно призналась Ру. — И не думаю, что смогу уснуть, пока не узнаю, какими своими действиями или словами я обидела тебя.

— Ты ничего такого не сделала и ничего не сказала.

— Может, в этом-то все и дело? Что я не заступилась за тебя перед Хоршемами? Не рассказала правду о тебе?

— А какую ты могла рассказать правду? — холодным тоном поинтересовался Маркус. — Ты ведь слишком мало знаешь меня.

— Я тебя хорошо знаю.

— Откуда? Вот Лайза Хоршем знает меня уже двадцать лет, с того момента, как вышла замуж за Фила. А сам Фил знает меня с пеленок. И если уж они поверили в ложь обо мне, то как ты могла изменить их мнение? Да и зачем тебе это? Кстати, ты же сама любила повторять, что совсем не знаешь меня.

— Но раньше тебя это не волновало, — напомнила Ру. — Ты и сам очень быстро составил мнение обо мне. Сказал, что видишь меня насквозь.

— А наверное, должно было волновать. Возможно, ты была права с самого начала. Ты… да и Хоршемы… вы считаете, что знаете Джона лучше, чем меня, и отчасти смотрите на меня его глазами. Это неизбежно.

— Но Джон мало что рассказывал мне о тебе. Так, иногда упоминал.

— О Джон, спасибо тебе! А могу я спросить, что же он все-таки конкретно говорил обо мне?