Плам Сайкс - Блондинки от «Бергдорф»

— Чарли, ты о'кей? — прошептала я.

— Вполне. Мой папаша был странной пташкой и большим чудаком, так что особенно близкими нас не назовешь, но все же грустно.

— Почему же ты никогда ничего не рассказывал?

— Мы жили в Америке, и отец никому не говорил, что он граф. Да и назывался Данлейном, нашим фамильным именем. Не станешь же распространять по всему ЛА правду о каком-то безумном английском титуле! Кроме того, я почти не помнил об этом месте: отец почему-то скрывал его существование. После его смерти выяснилось, что я унаследовал это поместье. Я не был здесь с шести лет, так что до сих пор не могу оправиться от потрясения.

Ну почему одноразовые приключения всегда оказываются куда более запутанными, чем вы себе представляли? Если я правильно поняла, мистер Ночной Комплект и есть Маленький Граф, соседский мальчик мамочкиных грез. А я-то воображала, что Чарли — всего лишь обычный, милый, нормальный парень! Оказалось, что все это время он скрывал тайну, успешно пряча от меня свое истинное лицо. И еще называл меня избалованной!

Я предпочитала прежнего Чарли, молодого многообещающего кинорежиссера из ЛА.

Послышался стук каблучков, и в библиотеку вошла привлекательная женщина средних лет в облегающих голубых бриджах для верховой езды, грязных охотничьих сапогах и белой мужской рубашке. Волосы были забраны в сетку на затылке. Ходячая реклама Ральфа Лорена, только еще шикарнее.

— Я Кэролайн, мать Чарли. А вы, должно быть, живете в деревне?

Я вдруг припомнила старую вражду мамочки с матерью Чарли, иначе говоря, графиней Суайр. По-моему, она так и не угасла. О Боже, дело принимает неприятный оборот.

— Ма, — вмешался Чарли, — она моя приятельница из Штатов. Ее родители живут в Олд-Ректори.

Я оцепенела. Графиня поджала губы. Кэролайн знала, что я знала, что она знала, что я дочь Парня со Стульями.

— Что-то не так? — осведомился Чарли.

— Фу, кто только сказал, что сельские обитатели ведут спокойную жизнь? Я так наработалась, что едва держусь на ногах! — воскликнула графиня, проворно меняя тему и с обиженным видом усаживаясь в кресло в стиле какого-то Людовика. — Дом так велик, что только за полчаса можно добраться из одного конца в другой.

В открытую дверь постучали. Вошел дворецкий с серебряным подносом, на котором стояли чайник и чашки.

— Мисс, ваша мать приехала, чтобы забрать вас домой, — сообщил он, ставя поднос перед Кэролайн.

— Дорогая! Я решила выручить тебя сама, — пропела мамочка, влетая в комнату в сопровождении Джулии. — Папочке пришлось поехать в город за вином для завтрашнего праздника. Иначе он приехал бы сам.

Мамочка была в своем любимом ярко-розовом платье и, что внушало особенную тревогу, приколола у выреза опаловую брошь. Она носит опаловую брошь в исключительных случаях, вроде дня рождения принцессы Анны. Представляете, она подошла ко мне и едва не задушила в объятиях! Хотя я была рада ее видеть, но все же опасалась, что она явилась не в самый подходящий момент.

— О Господи, только взгляни на себя! Выглядишь так, словно из психушки сбежала! Прошу тебя, надень туфли, хотя бы на день рождения папы! А, Маленький Граф! — воскликнула она, повернувшись к Чарли. — Сожалею о смерти вашего отца! Ужасно! Все в деревне думают о вас. Я ваша соседка, Брук.

Она протянула Чарли руку и присела. (Клянусь, она присела, вправду присела! Мне хотелось умереть.)

— Спасибо, — ошарашенно пробормотал Чарли.

— Ах, графиня, как приятно вновь видеть вас после стольких лет, — продолжала мамочка, подходя к Кэролайн, которая едва кивнула в ответ. — А это Джулия Бергдорф.

— Привет, солнышко, — перебила Джулия, обнимая меня. Она сияла здоровым саутгемптонским загаром, обручальным кольцом с огромным бриллиантом (огранки «принцесс», разумеется) и пышным сиреневым платьем, которого раньше я не видела.

— Старое. Прада. Девяносто четвертый. Тебе нравится?

Джулия невероятно изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз. Среди принцесс с Парк-авеню бытует единодушное мнение, что в магазинах секонд-хэнд можно подцепить заразную болезнь. Помню, как-то после нашего посещения «Элис Андеграунд» на Бродвее Джулия неделю не прикасалась ко мне из страха, что в мужских джинсах «Ливане» семидесятых, которые я примерила, таится гепатит В.

— Нет слов! — заверила я, целуя Джулию в щеку, и прошептала ей на ухо: — Он говорит, будто стал графом и что это его дом. Ужасно странно, верно?

— Не может быть! — тихо ахнула она и ринулась к Чарли с криком: — О-о-о, любовничек!

Не успел он опомниться, как Джулия присосалась к его губам. Правда, секунд через пять отстранилась, не сводя глаз с картины за его спиной.

— Чарли, ты никогда не говорил о Каналетто! У тебя есть Каналетто, а ты скрывал! Bay! Да это место стоило бы сотню миллионов долларов, будь оно где-нибудь на Джинлейн! Не подумывал о том, чтобы все это распродать и купить Ибицу или что-то в этом роде?

— Привет, Джулия, — кивнул Чарли, когда она отпустила его.

— Вы знакомы? — поразилась мамочка.

— И очень хорошо, — кокетливо заверила ее Джулия.

— А вы не встречали мою прелестную дочурку? — оживилась мамочка, подтаскивая меня к Чарли. — Знаете, она не всегда так выглядит, а бывает и очень хорошенькой. Особенно если воспользуется кремом-основой и компактной пудрой.

— Мама! — воскликнула я.

— Вообще-то мы старые друзья, — смущенно признался Чарли.

— Вы! Друзья! Поразительно!

— Вы не представляете, как хорошо они знают друг друга! — вставила Джулия, подмигивая мамочке. — Куда лучше, чем вам кажется, Брук!

— О Боже мой, какая прекрасная пара! Разве не я всегда твердила тебе о соседском мальчике, дорогая? — Раскрасневшись от возбуждения, мамочка понимающе оглядывала меня и Чарли. — И, о-о-о, какой красавец! Скажите, вы унаследовали все?!

— Мама, — прошипела я, — перестань!

Нет, мамочке просто позарез нужно попасть к доктору Фенслеру. Получит альфа-бета-пилинг и полное преображение личности в одном флаконе.

Я робко взглянула на Чарли. Для человека, никогда не ведающего грусти, он претерпел разительные перемены. Лицо стало бесстрастным, замкнутым, и только в глазах светился едва заметный вопрос: «Кто эта жуткая особа?»

Нужно немедленно уводить мамочку отсюда, пока она не наделала бед.

— Чарли, ты действительно владеешь половиной Шотландии, как утверждает Брук? Сногсшибательно! — восхитилась Джулия. — Ну ты и пижон!

— Нам пора, мама, — твердо заявила я.

— Ну, Маленький Граф, для меня будет огромной честью, если заглянете завтра на ленч по случаю пятидесятилетия моего мужа Питера, — упиралась мамочка, полностью игнорируя меня.

— Чарли завтра занят! — отрезала Кэролайн. — Он проведет день со мной, прежде чем я в понедельник вылечу в Швейцарию.