Вера Кауи - Путь к счастью

Машина стояла довольно далеко, чтобы Барт мог как следует рассмотреть ее лицо. Он напряженно всматривался, жалея, что не захватил с собой бинокля. Но с ним был фотоаппарат. Барт сделал несколько снимков — муж помогает Саре Луизе подняться по ступенькам лестницы, родители ждут молодых наверху, предупредительно распахнув дверь. Когда дверь только отворилась, из-за нее выскочил черный коккер-спаниель и радостно кинулся к ногам Сары Луизы. Ее собачка, догадался Барт, которую она давненько не видела. Значит, она тут не живет, приехала в гости.

Дверь закрылась за семейством, ожидающим прибавления, Барт опустил фотокамеру. Он вдруг поймал себя на том, что по-идиотски улыбается в каком-то эйфорическом восторге. Он понял, в чем причина его неожиданного веселья. Мэгги вот-вот станет бабушкой! Лучшего аргумента в пользу перемены амплуа не придумаешь! Пусть теперь только заикнется о том, что ей рано играть матерей! А бабусю не желаете сыграть, мадам? Да, ее ждет удар. Она, конечно, такого не предполагала. А поворот, между прочим, вполне естественный. Мэгги называет себя фаталисткой. Ну что ж, приятно верить в судьбу, когда она все делает по-твоему.

Готовясь публично признать свое материнство, она шла на рассчитанный риск, но надеялась, что ее карьера в конечном итоге от этого только выиграет. Однако признать себя бабушкой она не сможет ни при какой погоде. Это совершенно исключается. Иначе от карьеры останутся одни воспоминания. Вот тебе и на! Тебе не удастся обзавестись дочкой без того, чтобы не стать бабушкой. Изволь получить в придачу внучку. Или внука. Поистине, чтобы заставить Мэгги отказаться от своей гениальной идеи, должно было бы произойти нечто невероятное. Но спасибо Саре Луизе — уж не знаю, как там теперь звучит ее фамилия, думал Барт, — спасибо и дай Бог здоровья: она подготовила великолепную развязку.

На выезде из Лидса Барт заметил дорожный знак: «Йетли — 12 миль». Отли, Икли, Батли, Шипли, Кийли, Гизли — эти названия, помнится, не раз упоминала Мэгги. И Йетли. Все эти городишки на краю йоркширских болот. Он не раздумывая повернул в сторону, в которую указывала стрелка. Ты права, Мэгги. Это судьба.

По обе стороны центральной улицы стояли жилые дома. Тут же встретились один или два универсальных магазина, рынок подержанных автомобилей, два гаража, школа, а за ней — горбатый мостик через речку Йет, выходивший прямо на старинную базарную площадь — центр города. Родного города Мэгги.

Интересно, англичане так же сентиментальны в отношении своих родных мест, как американцы? По Мэгги этого не скажешь. Она говорила, что не была здесь с тех пор, как уехала. Изменился ли городок с тех пор? — думал он, оглядываясь вокруг. По сторонам вперемешку стояли старые и новые дома. Но вот почтамт явно тот самый, что был при Мэгги.

Зайдя в телефонную будку, он раскрыл справочник. Хортсфилдов там было полно. Должно быть, распространенная в Йоркшире фамилия. Но как же определить, кто из них родители Мэгги? Хотелось бы взглянуть на них. Но по крайней мере, есть возможность познакомиться с городком. Место рождения — и смерти Мэри Маргарет Хорсфилд. Судя по всему, ее родителей тоже нет в живых. У Барта сложилось впечатление, что, когда Мэри Маргарет задумывала свой побег, они были уже немолодыми людьми. Теперь им где-то за семьдесят. Можно еще найти их церковь. Если она сохранилась.

Барт зашел в городскую библиотеку, где обнаружил кучу брошюрок с информацией об Йетли. История городка уходила корнями в XII век. Приходская церковь была построена в 1298-м. На протяжении веков население занималось шерстопрядением, пока появление новых материалов не вытеснило шерсть с рынка. Но городок не захирел, население достигло двадцати шести тысяч. В городе была школа первой ступени, которую посещала Мэри Маргарет, и девять церквей различных конфессий. В том числе — Конгрегация детей Господа. Барт выписал адрес, посмотрел по карте, которая висела на стене в библиотеке, где находится это место, и отправился на поиски.

Йетли располагался на холмах, и, прежде чем Барт нашел, что искал, он облазил их все. Невзрачное строение, ничем не напоминающее о зловещих последствиях того учения, которое проповедовалось в его стенах, было сложено из серого кирпича и облицовано серым галечником. В соответствии с мировоззрением, подумалось Барту.

То, что это церковь, можно было понять только благодаря медной табличке на двери. Окна была прорублены высоко, но Барту удалось заглянуть вовнутрь и увидеть большое пустое пространство. Ни алтаря, ни скамеек, ни каких-либо изображений там не было. Не было даже креста. Только вокруг стен стояли стулья. Барт заметил еще одну табличку на двери, запрещающую вход. В случае экстренной необходимости просили обращаться к Держателю ключей. Надо же — Держатель ключей! Это что-то из фильмов про космических завоевателей. Ниже указывалось имя этого Держателя, от которого у Барта екнуло сердце: М. Хорсфилд. Белвуд-кресент, 21. Телефон такой-то.

Сомнений нет. М.Хорсфилд — гауляйтер в белых перчатках. Где же этот Белвуд-кресент? Барт зашел в угловой магазинчик и спросил стоявшего за прилавком азиата, не знает ли он, где это место. «Ступайте до светофора, поверните направо, потом вверх по холму, там налево и третий переулок будет ваш». — «Спасибо». Еще один холм. На вершине стояла телефонная будка. Найдя в кармане десятипенсовик, Барт набрал номер и сунул монету в щель. На другом конце провода аппарат прозвенел десять раз. Трубку никто не поднял. Ну и к лучшему. Что бы он сказал? Но взглянуть на дом все же не помешает. Раз уж он забрел в эти края…

Белвуд-кресент оказался тупичком с цепочкой домиков довоенной постройки, но чистеньких и ухоженных. Можно сказать, почтенных. Здесь витала та атмосфера, при которой важнее всего на свете было мнение соседей. Возле многих домов стояли припаркованные у бордюрного камня автомашины — застройка здесь завершилась до начала эры гаражей. Почти к каждому из парадных вела бетонная дорожка, в том числе к дому № 21, хотя машины возле него не было.

Дом окружал большой, буйно разросшийся сад, распространявший вокруг сладкий аромат. В окнах виделись белоснежные — нет, белее самого снега занавески. Барту припомнилось, что Мэгги рассказывала про одержимость чистотой, царившую в их семье. На выкрашенной черной краской двери ярко блестела таблица с номером. Да, обитатели этого уголка наверняка по сию пору жалеют, что не сумели до такой же степени отполировать собственное чадо. Барт прошел до конца тупика, перешел на другую сторону и направился назад.

Ему хотелось посмотреть на родителей Мэгги во плоти. Плоть! Должно быть, это слово внушает им отвращение и связывается только с грехом. Ну ладно, Бог с ними. Он и так достаточно увидел. Осталось найти еще одно местечко. Дополнить картину последним штрихом. Барт вернулся в центр, снова зашел в библиотеку и отыскал на карте школу. Она находилась на окраине, надо думать, тоже на холме. На этот раз Барт решил ехать на машине.