Барбара Виктор - Найди свою любовь

Сегодня в Патагонии должна была наконец завершиться операция, которая началась четыре года назад. На узкой посадочной полосе, тянущейся вдоль берега Бигл-кэнал близ городка Юшуайя, заходил на посадку самолет «Сессна», на борту которого был груз с сорока шестью миллионами четырьмястами тысячами долларов в купюрах крупного достоинства. Когда-то Чарлз Дарвин прошел всю Патагонию до самого южного поселения — Юшуайя, — чтобы изучить жизнь индейцев. После восьми лет полной изоляции от цивилизованного общества в этой далекой стране он вернулся в Англию и подарил миру теорию эволюции, в которой, как известно, не осталось места для Господа Бога.

Вдали виднелась вершина пика Монте Оливиа, возвышавшаяся на сто, а то и двести футов над землей. Гору окружали пять холмов, известных под названием Цинко Херманос, вершины которых, как и вершина пика, были покрыты снегом. За холмами, по обе стороны Бигл-кэнел, рос густой лес.

Деньги были упакованы в сорок одну коробку из-под обуви. В каждой коробке был миллион долларов, банкноты были тщательно разложены так, чтобы ни одна не помялась и не порвалась. Обувные коробки были со всего света — на них красовались маркировки «Гуччи» и «Вестон», «Флоршейм» и «Бэлли», «Эрам» и американской «Фэйва». Коробки были сложены в два мешка из парашютного шелка.

За штурвалом самолета сидел пожилой югослав. Много лет назад этот человек поселился в небольшой югославской колонии в местечке Порвенир, находившемся на чилийском побережье пролива Магеллана. Тогда летчик мечтал работать в компании «Эрлайнз аргентинас» и заработать достаточно денег, чтобы можно было вернуться победителем на родину, в Хорватию. Однако ему это так и не удалось. Наверное, именно поэтому пожилой пилот неизменно напивался в одном и том же баре на чилийской военно-морской базе после каждого перелета через пролив Магеллана. После этого, повинуясь своеобразному ритуалу, он обязательно доезжал до портовых доков Порвенира, чтобы еще раз прочитать на специальном указателе, что Югославия находится всего в восемнадцати тысячах шестистах шестидесяти двух километрах от Чилеан Тьерра дель Фуего.

Посадочная полоса, на которую садился самолет, находилась на территории небольшой скотоводческой фермы, рядом тянулся галечный пляж, который был сейчас совершенно безлюден, если не считать одного человека, который стоял среди копошащейся вокруг него стаи морских птиц. Всякий раз, когда мужчина переминался с ноги на ногу, под его тяжелыми ботинками хрустели раковины моллюсков и панцири крабов. Невдалеке пара черно-белых ржанок кружилась вокруг валявшихся на берегу мертвых пингвинов, напоминавших детей, одетых в специальные похоронные костюмчики.

Мужчина, стоявший на берегу, был коренаст, мускулист и абсолютно лыс — даже кирпичного цвета лицо его было лишено какой-либо растительности. На плече человека висела бельгийская винтовка системы FNL, в кобуре на поясе лежал пистолет системы Halcon.

Маккинли Свейзи был хорошо известен на территории Латинской Америки, хотя начал он свою карьеру совсем в другой части света. Человек этот любил войну и оружие, что и привело его из городка Алтуна, штат Пенсильвания, где Свейзи работал на фабрике, сначала на Кубу, а потом, в шестьдесят девятом году, во Вьетнам. Сначала он был авиамехаником у вьетконговцев, обслуживал советские самолеты, которые доставляли в Ханой и эвакуировали из Ханоя войска Северного Вьетнама.

Со временем Свейзи усовершенствовал свои пиротехнические способности и состряпал радиоуправляемую бомбу на основе ТНТ — взрывчатки, использовавшейся в авиационных снарядах. Свейзи сделал открытие: если запастись достаточным количеством этого взрывчатого вещества, вполне можно взорвать самолет. Например, один из американских «Боингов-707», которые предоставляла одна частная компания для того, чтобы вывозить из Сайгона на уик-энд личный состав Сто первой воздушно-десантной дивизии. Свейзи купил альтиметр для бомбы на складе американской военной базы, спрятал его вместе со взрывчаткой в хозяйственном отсеке самолета и установил прибор таким образом, чтобы самолет взорвался в воздухе над Южно-Китайским морем. Свейзи старался, чтобы среди пострадавших от устроенных им взрывов не было гражданских лиц.

До того, как потерять волосы, Свейзи был вполне хорош собой. Даже сейчас в его черных глазах, горящих на безволосом лице, было что-то чувственное. Они как бы вбирали в себя весь мир, стремясь запечатлеть его в мозгу, в сердце, в памяти. Свейзи старался избегать женщин с тех пор, как умерла при родах его молоденькая невеста-кубинка. Впрочем, возможно, это костлявое и беззубое существо умерло вовсе не от гонореи. Как бы то ни было, Свейзи исчез с Кубы вскоре после смерти кубинки и ее ребенка. О нем долгое время не было ничего слышно, пока он не объявился наконец в Эль-Сальвадоре, пока одни говорили, что Свейзи отошел от дел, другие — что сошел с ума, убит горем, в депрессии, и только лишь немногие утверждали, что Маккинли Свейзи наверняка находится сейчас где-нибудь в Латинской Америке и тренирует коммандос для грядущих революций. В начале семидесятых он появился в Аргентине, где вместе с несколькими воинствующими иезуитами, парочкой бывших приверженцев правой католической партии проперонистов и богачей-интеллектуалов, проявлявших ярко выраженную склонность к террору и насилию, создал группировку монтанерос. Точнее, он как бы воссоздал эту организацию, существовавшую когда-то давно, за сто лет до Перона, когда гаучо и каудиллос боролись с испанскими войсками за независимость Аргентины.

Сегодня было шестое июля, обычный морозный день холодной патагонской зимы. Маккинли Свейзи стоял посреди пустынного пляжа и не сводил глаз с дверцы приземлившегося рядом самолета. Он молча прислушивался к стихающему шуму моторов, при этом выражение откровенной враждебности время от времени сменялось на его лице выражением тихого отчаяния. С моря подул ветер, и брызги окатили иллюминатор самолета. Из открытого люка выбросили веревочную лестницу, которая стала мерно покачиваться на ветру. Наконец показался единственный пассажир, прилетевший на борту самолета. Цепляясь одной рукой за веревки лестницы, он крепко сжимал в другой черный «дипломат». Через несколько секунд мужчина спрыгнул с последней перекладины лестницы на песок и залез свободной рукой в карман водонепроницаемого плаща. Пряча лицо в воротник, он неуверенно пошел к встречавшему его Свейзи, стараясь спрятаться от ветра и соленых морских брызг.

Свейзи тепло поприветствовал прилетевшего. Он даже сдвинул на спину висевшее на плече ружье, чтобы заключить мужчину в объятия.