Джоанна Лэнгтон - Я все нашел… (Фиктивная помолвка)

Возможно, он не одобряет моих действий, возможно, ему не по душе моя дружба с Максимилианом Чезлвитом, но он с уважением относится к привязанности своего крестного отца ко мне. Видимо, поэтому он и не собирается вышвырнуть меня.

– Максимилиану в его возрасте не приходится рассчитывать на долгую жизнь, – заметил Филипп, всем своим видом давая понять, что ее слезы ничего, кроме раздражения, у него не вызывают.

Постаравшись взять себя в руки, Одри высморкалась и несколько раз глубоко вздохнула.

– Он приедет в Лондон этим летом?

– Сомневаюсь.

Выходит, я больше никогда не увижу Максимилиана, с ужасом и болью думала Одри. Мои отчаянные попытки расплатиться с долгами Стеллы делают поездку во Францию столь же нереальной, как полет на Луну.

– Но ближе к делу, – с явным нетерпением произнес Филипп. – Мне требуется от тебя услуга, а взамен я готов расплатиться с твоими долгами.

– Расплатиться с долгами… услуга… – недоуменно повторила Одри, изумляясь предложению босса выплатить долги по ненавистным ей счетам. Услуга? Что за услуга? Каким образом, сохранив работу в его коммерческом банке, я смогу оказать какую-то услугу Филиппу Мэлори?

Филипп торопливо поднялся и подошел к окну, отблески ярких лучей летнего солнца заиграли на его роскошной шевелюре.

– По всей видимости, Максимилиану недолго осталось жить, – с пугающей прямотой заявил он. – Увидеть меня женатым всегда было его заветной мечтой. В настоящее время брак в мои планы не входит, но я хотел бы доставить старику удовольствие безобидным фарсом.

Безобидный фарс? Своим заявлением босс окончательно поставил Одри в тупик, ибо она не понимала, что имеется в виду.

– И тут тебе отводится основная роль, – сухо продолжал Филипп. – Максимилиан любит тебя. Он весьма застенчив с особами вашего пола, и, как результат, проявляет симпатию лишь к женщинам определенного типа. Твоего типа. Максимилиан будет на седьмом небе от счастья, если я сообщу ему, что мы с тобой помолвлены.

– Мы что?… – в полной уверенности, что пропустила мимо ушей какую-то ключевую фразу, прошептала Одри и поднялась со стула, словно стоя могла соображать лучше, чем сидя.

Филипп обернулся, вид у него был угрожающий.

– Твоя работа будет заключаться в том, чтобы делать вид, будто мы с тобой помолвлены. Но об этом будем знать только ты и я. Тебе предстоит сыграть эту роль для Максимилиана во Франции.

В ушах Одри появился какой-то странный гул, ей вдруг перестало хватать воздуха. Боясь пошевелиться, она широко раскрытыми глазами уставилась на Филиппа Мэлори.

– Вы шутите… Чтобы я делала вид, будто помолвлена с вами?

– Максимилиана удастся убедить. Люди всегда готовы верить тому, чему хотят верить, – цинично заявил Филипп.

Не до конца принимая этот странный разговор за чистую монету, Одри отрицательно покачала головой.

– Но никто не поверит, что вы и я… – Предательский румянец покрыл щеки девушки. – Я хочу сказать, это просто немыслимо!

– Вот за эту требующую усилий и полной отдачи работу тебе и платят. – Филипп с мрачным видом вновь принялся пристально осматривать ее. – Мне нужно, чтобы комар носа не подточил. Максимилиан, может быть, и наивен, но отнюдь не глуп. Только после того, как я сделаю из теперешней Одри элегантную и изящную особу, мне удастся убедить Максимилиана.

Одри вдруг показалось, что Филипп Мэлори выпил лишнего. Изящная и элегантная особа? Чтобы немного прийти в себя, она резко втянула ртом воздух.

– Мистер Мэлори, я…

– Можешь меня не благодарить! – высокомерно бросил Филипп. – По правде говоря, думаю, ты не заслуживаешь выпавшей на твою долю удачи…

– Удачи? – дрожащим голосом перебила Одри, удивляясь, как этот славящийся свой проницательностью человек, способен истолковать ее реакцию с точностью до наоборот.

– Персональный стилист, новый гардероб, оплата всех долгов и поездка на Лазурный берег, которая не будет стоить тебе ни пенни, – ледяным тоном перечислял Филипп. – Это не просто удача… если принять в расчет твое сегодняшнее положение, для тебя это равносильно открытию золотой жилы! А ты такого не заслуживаешь. Поверь, если бы у меня был выбор фиктивных невест, уже сегодня утром тебя бы уволили без всяких разговоров!

– Выходит, я единственная кандидатка?

Как он смеет вмешиваться в мою жизнь? – с негодованием думала Одри. Неужели ему невдомек, что у меня тоже есть чувства и меня можно обидеть? Хотя с какой стати ему заботиться о таких пустяках! Ведь ему наверняка ни разу в жизни не пришлось себе в чем-то отказать!

– Это к делу не относится. Итак, я хочу, чтобы наш уговор хранился в секрете. – Филипп неприязненно посмотрел на нее. – Ты умеешь хранить секреты?

Под выразительным взглядом его черных глаз у Одри почему-то начала кружиться голова, и девушка растерянно пробормотала:

– Никогда не пробовала…

– О, это легко. Просто помни: если хоть одна живая душа узнает о нашем уговоре, я тебя закопаю живьем, – без тени иронии объяснил Филипп.

Одри побелела.

– Вовсе не смешно.

– А я и не шучу – предупреждаю. Ты здесь пробыла уже довольно долго. Когда выйдешь из кабинета, можешь забрать свои пожитки и отправляться домой. Вечером я свяжусь с тобой и мы обговорим кое-какие детали.

Одри гордо вскинула голову. Ее, обычно умеющую сдерживаться, сейчас переполняла ярость от самонадеянности, с какой босс возомнил, будто она кинется выполнять его приказы, не принимая в расчет, сколь неприятными и даже аморальными они могут быть.

– Вне зависимости от принятого мною решения теперь я могу считать себя уволенной… так ведь?

– Ба, смотри-ка, ты ухватила самую суть! – насмешливо произнес Филипп. – Портишь все, что тебе попадается под руку, зато в свободное время читаешь Платона. По словам Максимилиана, у тебя хорошие мозги. Но применения им ты найти не можешь. Ты наверняка никогда не думала, что ими можно воспользоваться на работе…

– Я не понимаю… – пролепетала Одри.

– А все потому, что ты ленива и неорганизованна, все время пытаешься изображать этакую простушку. Только со мной подобный номер не пройдет!

Одри не верила своим ушам, голова шла кругом от неприкрытых издевательств босса, и в то же время очень хотелось расспросить его, действительно ли Максимилиан столь лестно отзывался о ее мозгах. Но гнев пересилил любопытство.

– Если я могу считать себя уволенной, тогда мне тоже ничто не мешает высказать все, что я о вас думаю.

На лице Филиппа появилась злая ухмылка.

– Мне это начинает нравиться… Откуда ни возьмись у бесхарактерной особы прорезались острые зубки! Что ж, прошу. Только хочу предупредить, я отплачу той же монетой.

Стуча зубами от страха, Одри выпрямилась во весь свой маловпечатляющий рост и прошипела: