Шейла Нортон - Тело и душа

Однажды в моей жизни чисто случайно произошли два очень странных события: первое — Пи-Джей сравнил меня со старым креслом, второе — я пошла на лекцию, посвященную секретам красоты души и тела. Что касается случайных совпадений, сколько бы я ни пыталась их анализировать, повторяя, что они не имеют никакого значения, все же их было предостаточно.

Если честно, мне совершенно не хотелось идти на этот семинар, я не ощущала уверенности в себе и пошла туда только потому, что Сара меня долго и занудно уговаривала. Хотя, по ее мнению, это было не занудством, а, наоборот, заботой о близких. Она помогает, таким образом, людям. Конечно, я признательна ей за участие, но мне приходится делать то, чего совершенно не хочется. Лекция «Секреты красоты души и тела» — идеальное доказательство моих слов. Какой нормальный человек может предположить, что мы — работающие в клинике каждый день с больными, травмированными ил

психически не уравновешенными людьми — захотим провести хотя бы полчаса на семинаре с подобным названием? Вот темы «Игры и забавы» или «Тишина и спокойствие» могли бы заинтересовать большее количество наших сотрудников. Если бы меня назначили ответственной за проведение подобных мероприятий — слава Богу, этого не случилось, — я придумала бы название поинтереснее, например, «Секс для тех, кто любит погорячее», пришла бы масса народу, а брошюры про красоту души и тела раздала в начале лекции, после того, как закроют двери.

— «Красота души и тела — ключ к здоровому образу жизни», — увлеченно прочитала мне Сара несколько дней назад. — Вот что тебе нужно, Рози!

— Что? — переспросила я. — Куда я должна пойти?

— На семинар, организованный Отделом здравоохранения. В пятницу, после обеда. Тебе обязательно надо пойти туда!

Меня не обидели слова Сары. Последние несколько недель или, может, даже месяцев я только и делала, что жаловалась на свою жизнь, поэтому не стоит винить ее за излишнюю заботу. Мне необходимо как-то отвлечься, сходить куда-нибудь, пусть даже на семинар в обеденный перерыв.

—Я не пойду. Мне это не поможет. Я в порядке, спасибо.

— Неправда.

И она взглянула так, как смотрят на людей, у которых все не так хорошо, как они утверждают. Ее полные сочувствия глаза не оставили меня равнодушной, я была глубоко тронута таким искренним беспокойством.

— Ты все время повторяешь, что у тебя неудачно сложилась жизнь, — мягко сказала Сара.

«Ну, прямо мать Тереза, честное слово!»

— Ты права, но это действительно так. И за полчаса мне не скажут ничего нового. Я все сама про себя знаю.

— Но здесь сказано… — Сара прильнула к монитору, пробегая глазами электронное сообщение, как, будто это не реклама семинара, а — ни больше, ни меньше — послание свыше. — Здесь говорится: «Измени свою жизнь. Выбери здоровый образ жизни».

— Как это — изменить свою жизнь? Я не могу поменять свой образ жизни!

— Ты даже не пыталась, Рози! — Она посмотрела на меня укоризненно, как, будто я ее чем-то обидела. — Ты же не пробовала, ведь так, если начистоту?

— Я пыталась. Правда, черт побери! Я сидела на фруктовой диете, не ела шоколад, чипсы, ходила пешком. Оставь меня в покое!

— Хорошо, только я не думаю, что от получасовой лекции тебе станет еще хуже, — ответила Сара и ушла, при этом вздохнув так, что если бы я была ранимым человеком, то непременно побежала бы за ней, моля о прощении. Мне пришлось бы согласиться посетить эту чертову лекцию, прочитать дурацкую брошюру, про которую она столько талдычила…

— Дай мне копию рекламы семинара, — сказала я, догнав ее. — Где состоится лекция?

Прежде чем рассказать о том, как прошел семинар, пожалуй, я должна поведать вам о том, кто такой Пи-Джей и почему я так на него обижена.

Он трудится в нашей больнице уже больше года — вполне приличный срок для тех, кто работает по контракту. Мы знакомы давно, поэтому иногда позволяем обидные высказывания в адрес друг друга. Можем посмеяться, пошутить. Наши отношения уже прошли стадию вежливого безразличия. Разумеется, мы знаем меру и стараемся не перегибать палку. Эта грань имеет у нас условное обозначение — понимание. Я и Пи-Джей уважаем чувства друг друга и четко знаем, что может оскорбить, сделать уязвимым, незащищенным, не уверенным в себе.

У моего друга два серьезных недостатка: во-первых, он молод, а во-вторых, он мужчина. Конечно, он не виноват, с этим ничего не поделаешь. Пи-Джей время от времени говорит о других не подумав. В отличие от меня он работает в хирургическом отделении. За годы врачебной практики, имея дело с десятками, возможно, с сотнями пациентов, он приобрел еще один недостаток — привык говорить правду, какой бы жестокой она ни была: «Мне очень жаль, но придется вас огорчить. Нам придется ампутировать ногу. Если мы вас не прооперируем в срочном порядке, вы умрете».

— Что мне в тебе нравится, — сказал Пи-Джей в день, когда я узнала о семинаре, — ты располагаешь к себе, с тобой уютно, удобно, как в кресле. — Он сел рядом со мной, довольный собой, как, будто только что сделал самый удачный комплимент за всю свою жизнь.

—Уютно… как в кресле… — Я попыталась улыбнуться, но у меня с трудом получилось. — Удобно? С чем ты меня сравнил?!

—Точно! Я это и хотел сказать! — согласился он. — Удобное, уютное, старое доброе кресло, где я могу отдохнуть после тяжелого трудового дня. Вот кто ты для меня!

В тот момент я сидела не в удобном, уютном кресле, а на жесткой скамейке в кафе, попивая какой-то розовый напиток, отвратительный на вкус, предназначенный для желающих похудеть без особых усилий. Часы показывали только одиннадцать, а я уже ощущала голод, поэтому напиток не только был омерзительным на вкус, но еще и не приносил никакого результата. У меня было ужасное настроение.

— Ну, спасибо! — раздраженно выкрикнула я.

Пи-Джей тут же дотронулся до моей руки, как бы

извиняясь. Я отстранила ее. Эта чистой воды насмешка ничуть не лучше обыкновенного оскорбления.

— Перестань, Рози! Я не имел в виду…

Я взяла стакан с остатками розовой жидкости, отнесла в раковину, небрежно ополоснула, при этом кран открыла слишком сильно, струи воды брызнули в стороны. До меня доносились оправдания Пи-Джея:

— Я хотел как лучше!

— Тебе это не удалось, — ответила я, выбегая из комнаты. А как бы вы себя чувствовали на моем месте? Когда тебе сорок четыре года, меньше всего хочется слышать, что с тобой удобно, как в кресле. Чувствуешь себя старой развалиной! Я сразу представила себя членом Британской женской ассоциации за занятиями кулинарией, вязанием, в перерывах попивающей колу. Мне стало страшно. А ведь до этого момента я пыталась не обращать внимания на то, что мне уже за сорок. Не желаю быть кому-то удобной! Напротив, мне хочется быть интересной, привлекательной, соблазнительной, обворожительной. Кому придет в голову сказать, что старое доброе кресло может быть привлекательным? О Господи, мне сорок четыре, моя жизнь кончилась!