Летиция Болдридж - Страсть и власть

Марийка была благодарна, что с детства ее приучили к безупречному поведению, что стало неотъемлемой частью ее натуры и основой делового стиля. Она уверенно шла по жизни.

Она подшила вырезку из газеты в досье, поняв, что была слишком резка в разговоре с журналистом в Канзас-сити. Можно быть снобом, не стоит только это афишировать.

Полуденное солнце золотом отражалось за окном, играя на стеклах зданий Мэдисон-авеню. Марийка откинулась в удобном рабочем кресле, глядя в окно. Зарабатывание денег в Нью-Йорке вызывало привкус горечи. Лицо этого прекрасного города покрыто толстым слоем дешевой косметики. За последние несколько лет социальный престиж превратился в вульгарное преклонение перед богатством новых лидеров чистогана, чьи имена пестрели на страницах прессы, реальные новости отступали на второй план, на первом же были их дома, наряды, светские пирушки, путешествия, реки шампанского…

Каждый день она легко и свободно обсуждала денежные вопросы, когда речь шла о бизнесе, но все ее воспитание было основано на принципе: в обществе нельзя говорить о деньгах, спрашивать о цене, обсуждать, кто сколько заработал или потерпел убыток.

Нью-Йорк приучал, как она замечала, к тому, чтобы неприлично проявлять скромность и просто говорить правду, когда речь идет о твоих материальных возможностях и достатке. Однажды, во время одного официального ужина, ее сосед за столом, которого она впервые видела, позволил себе дать ей совет: "Если вы хотите добиться успеха в этом городе, а я знаю, о чем говорю, вы должны производить впечатление очень обеспеченной женщины. Только таким образом вы сможете дать ускорение росту своей фирмы. Побольше говорите о своих прибылях".

Когда же Марийка спросила его, что будет, если она все же станет говорить только правду, он усомнился — выживет ли ее бизнес через пару месяцев.

С улицы доносился приглушенный шум города. Марийка отредактировала пресс-релиз агентства и информационное письмо клиентам, просмотрела бухгалтерский отчет, удивляясь, как увеличивающиеся расходы перекрывают прибыль, сделала кое-какие пометки в блокноте.

Она позвонила Гортензии по интеркому и разрешила соединить ее в случае телефонных звонков через пять минут. У нее разболелась голова и появилась резь в глазах. Марийка помассировала виски и, закрыв глаза, стала медленно вращать головой то в одну, то в другую сторону. Обычно эти антистрессовые упражнения ей помогали, но спину ломило — это были первые признаки артрита.

Она открыла глаза и улыбнулась своему отражению в большом венецианском зеркале. В последнее время она перестала в достаточной степени следить за собой. Раньше каждое утро Марийка занималась на ковре в спальне упражнениями и аэробикой, включив кассету с видеозаписью инструктора или Джейн Фонды. Сейчас ей оставалось только завидовать тем, кто регулярно посещал гимнастический зал или бассейн. Правда, не понимала, какой волшебный рецепт позволяет им так составить свое расписание на неделю, чтобы оставалось время на тренировки и занятия спортом.

Марийка восхищалась предпринимателями вроде Джима Робинсон, который мог себе позволить открыть в офисе гимнастический зал, чтобы поддерживать "дух, здоровье и продуктивность" своих сотрудников. Марийке удалось только приобрести пластиковый мат для небольшой комнаты, где обычно собирались попить кофе, да дезодорант для туалета, чего, конечно, было недостаточно для поддержания духа, здоровья и продуктивности.

И все же она была еще в полном порядке, казалось, говорило ей изображение в зеркале, никто бы не дал ей сорока четырех, может, лет тридцать с небольшим хвостиком. Что бы сказали ей те, кто расточал комплименты, если бы увидели ее мотающую головой и прислушивающуюся к хрусту позвонков?

Со стороны могли бы подумать, глядя на нее, что у Марийки безоблачная жизнь с красавицей дочерью, ей сопутствует успех в бизнесе, ее все жалуют и охотно приглашают в свое общество, о чем так плакался Сидни. Знали бы они, как ошибаются. Ее жизнь далека от безоблачного счастья. Она одинока, лишена любви и мужской ласки с тех пор, как шесть лет назад умер ее муж. Улыбающаяся шикарная Марийка Вентворс, которую все знали, независимая, уверенная в себе, на самом деле была одинокой страдающей женщиной.

Да, у нее есть дочь, Лайза, — живая, динамичная милашка, унаследовавшая характер Дейвида. В ее присутствии Марийка чувствовала, что и Дейвид жив. Если бы у нее не было "Стьювейсант коммьюникейшнз" и преданных ей тридцати шести сотрудников, она бы давно скурвилась в своем одиночестве. А это тоже была ее семья и значительная часть ее жизни.

Что бы она делала без агентства? Без Гортензии, ее правой руки, ее опекуна и самого честного критика. Без черноглазого лохматого пса-охранника, Фу Манцу, и без всех остальных.

Марийка подумала, что сейчас Гортензия отбивается от настойчивых телефонных звонков, давая ей передохнуть. Для нее не нашлось даже маленькой клетушки, секретарской ниши, она сидела за столом в предбаннике прямо за дверью Марийки. А между тем, босс во многом была обязана Гортензии за успех фирмы. Случалось, что она заменяла свою шефиню и в роли матери, и деловой женщины, и участницы на переговорах с клиентами. И она никогда ни на что не жаловалась. Ее круглые черные глаза наливались яростью, если кто-то позволял себе в ее присутствии отпустить шутку или острый комментарий по адресу Марийки Вентворс.

Гортензия закручивала свои тонкие длинные черные волосы в "рогалик" посредине головы, закрепляя его двумя серебряными заколками. Охранительница Гортензия, казалось, всегда была в трауре, она носила только черные платья, изредка украшая их ювелирными украшениями.

Гортензии было уже около пятидесяти, но она сохранила необычную привлекательность, никогда не была замужем, боялась мужчин и была всецело предана работе. Серджио, миланский приятель Марийки и Эванжелин, называл ее "милая рабыня".

Марийка хорошо ей платила — шестьдесят тысяч долларов в год, но никакие деньги не могли быть достаточной оплатой за то, что Гортензия семь дней в неделю старалась сделать жизнь Марийки более комфортабельной, спокойной, хорошо организованной и защищенной от непредвиденных случайностей.

Когда журналистка еженедельника "Деловая женщина" спросила миссис Вентворс, в чем главный секрет ее успеха, она честно призналась:

— Гортензия Омейли, — без всяких объяснений.

Она знала, как управлять людьми, как брать их в оборот, очаровать и заставить делать то, что ей надо.

Один только пример. Она умела читать мысли Марийки. Двух минут разговора, "как прошла встреча за ужином вчера вечером", и на столе Марийки появлялось письмо с благодарностью в самых изысканных выражениях, подготовленное Гортензией, так что шефине оставалось только поставить свою подпись.