Франсуаза Бурден - Оковы прошлого

— Помнишь, как ужинали Леди и Бродяга в диснеевском мультфильме? У них была свеча, и они ели спагетти, как мы. И они в первый раз поцеловались, нос к носу!

Засмеявшись, она запела:

— Нежная ночь под небом Италии…

Альбан поставил перед ней тарелку и поцеловал в шею.

— Я люблю тебя, — прошептал он ей на ушко.

Мгновение было чудесным. Валентина забыла о том, что они одни в огромном доме, и о том, что в ближайшие несколько месяцев им предстоит решить массу проблем. Единственное, что она знала наверняка — счастливой ее может сделать только этот мужчина. Ей вдруг захотелось прямо сейчас, позабыв обо всех своих сомнениях, рассказать Альбану о ребенке.

— На будущей неделе мне придется пару раз съездить в Париж, у меня две встречи, — объявил он, усаживаясь рядом с ней. — Поедешь со мной? Прекрасная возможность пройтись по магазинам или побывать на выставках.

Валентина с трудом проглотила вопросы, которые буквально обжигали ей губы: «С кем у тебя запланированы встречи? Какова их цель? Это по работе?» Напрасно она ждала, что он расскажет более подробно. Но Альбан и раньше с неохотой делился с ней планами, когда речь заходила о работе.

— Я думала, ты ищешь работу здесь, в Нормандии. Или нет? — Валентине очень хотелось, чтобы ее голос звучал равнодушно.

— Что ищу? А, ты об этом… Нет, это по другому поводу, точнее…

Он умолк, словно раздумывая, стоит ли продолжать.

— Проблемы со страховкой, — закончил Альбан. — Сначала экспертизы, потом проверочные экспертизы, а теперь все по новой…

Валентина разозлилась на себя за собственную недоверчивость. Альбану приходилось снова и снова посещать врачей. Создавалось впечатление, что его медицинскому досье вообще не суждено обрести вид, который удовлетворил бы страховщиков. Кроме того, каждый осмотр или процедура ставили его перед фактом: о возвращении в гражданскую авиацию придется забыть.

— На обратном пути машину поведу я? — ласковым голосом спросила Валентина.

— Наверное. Я могу выйти от офтальмолога с расширенными зрачками, а в таком состоянии я плоховато вижу.

Он беспомощно развел руками. Этот жест глубоко взволновал Валентину.

— Договорились, — быстро согласилась она. — Это очень кстати, я смогу встретиться со своим редактором.

Ей пока нечего было показывать в издательстве, но она не хотела, чтобы Альбан решил, будто она едет исключительно ради него. Валентина опустила глаза и увидела, что ее тарелка пуста. Неужели она ест за двоих? Она подумала о ребенке, который рос в ней, — крошечном, но таком реальном. Что, если, как в прошлый раз, природа решит…

— Тебя что-то беспокоит? — спросил Альбан.

Валентина поняла, что мысли отразились у нее на лице, и заставила себя улыбнуться.

— Нет. Я как раз собиралась положить себе еще спагетти, они великолепны!

— Ну, у Софи, моей итальянской подруги, они получались куда лучше, — беззаботно сообщил он.

Поскольку стюардессы не стоят у плиты на борту самолета, Валентина пришла к выводу, что дегустация происходила в более интимной обстановке. Однако ей не хотелось портить вечер из-за своей проклятой ревности, поэтому комментарии она оставила при себе.

Назавтра, ближе к вечеру, Давид привез Жозефине полный пакет морских гребешков «Сен-Жак». Оставив ее в кухне, он позвонил в дверь виллы.

— Ты вовремя, — сказал Альбан, открывая. — Я как раз засел за смету. Хочу услышать твое мнение по всем вопросам.

Он проводил Давида в свой кабинет, где на столе была разложена полученная утром почта.

— Настоящая головоломка. Я не знаю, с чего начать. Но ты ведь прекрасно в этом разбираешься, ты…

— Разбираюсь в чем? Альбан, я агент по продаже недвижимости, а не строитель. Если ты хочешь отремонтировать «Пароход» от трюма до капитанского мостика, я могу рассказать тебе, сколько стоит так называемая реабилитация квадратного метра площади. Проблема этого дома — его размеры. Вы с братьями останетесь без гроша в кармане!

— На начальном этапе работы буду финансировать я. У меня есть кое-какие сбережения, и мне кажется логичным потратить их на «Пароход».

— Логичным? Я бы так не сказал! Насколько я знаю, Жиль в состоянии последовать твоему примеру, а вот Коля — нет. Или вы решили оставить ему роль бедного родственника? Нет, проще взять кредит на ремонт, один на троих. И не забывай, что дом принадлежит Жозефине. Она, конечно, может оформить на вас акт дарения, но тогда вам придется заплатить государству.

Альбан, явно разочарованный, глянул на Давида и упал в старое потертое кожаное кресло.

— Ты умеешь подбодрить, — вздохнул он.

— Предпочитаешь, чтобы я подсластил пилюлю? «Пароход» — бездонная бочка, мы все это знаем.

— Сколько, по-твоему, он может стоить?

— В таком состоянии? Точно я смогу сказать тебе, когда проведу кое-какой анализ. Сам понимаешь, такие дома выставляют на продажу нечасто. За виллы, построенные в Прекрасную эпоху, как ваша, лучшую цену обычно дают перекупщики. Их цель — сделать из нее конфетку и продать за бешеные деньги. Здание находится далеко от моря, это минус, зато участок очень хорош, это плюс. Еще дом можно предложить в общую собственность нескольким лицам, добавив бассейн и теннисный корт. Но с ремонтом ты его будешь продавать или без ремонта, ситуация не изменится.

—А если продать его в частную собственность?

— Не много найдется покупателей, которым по карману подарить себе такое здание, отремонтировать его, а потом еще и содержать. Хотя рано или поздно кто-то все равно найдется — какой-нибудь эмир или американский миллиардер…

— Мы не миллиардеры, но до сегодняшнего дня как-то справлялись, — возразил Альбан, которого злил пессимизм друга.

— Только потому, что пустили дело на самотек.

— Выходит, мы вернулись к моей первоначальной идее — дом нужно отремонтировать.

— Давид расхохотался. Такого упрямца, как ты, еще поискать! Не знай я тебя с пеленок, пытался бы переубедить, но ты ведь все равно сделаешь по-своему.

— Еще бы!

Давид, продолжая улыбаться, подошел к столу, чтобы просмотреть смету.

— Во-первых, откажись от услуг этого специалиста по отоплению. В Вилье есть настоящий мастер своего дела, я дам тебе его телефон. Что до кровельщика, я не вижу возможности сократить расходы. Его смета кажется мне обоснованной.

— Крыша не так уж плоха…

— Твой дед любил говорить, что несчастья падают с неба, поэтому содержал крышу в порядке!

Альбан бросил взгляд на часы: около семи, у них еще есть время поболтать.

— Не помню, чтобы папа интересовался состоянием дома, — сказал он. — Этим занимался Антуан.

— Так и было. Твой дед обожал этот дом, лелеял его. По крайней мере, пока не умерли твои родители. Потом он потерял к вилле интерес.