Александра Торн - Драгоценный дар

Это и есть Рэндольф, вздрогнув, поняла Пич и отвернулась. Он кого-то встречает или сам летит куда-то, но почему у него такой сердитый вид? Она поспешила к выходу, к длинной шеренге такси, села в первую машину, дала водителю адрес в Аннаполисе и откинулась на спинку сиденья.

Поездка заняла час, они проезжали мимо очень красивых мест, да и погода стояла чудесная. Но Пич ничто не радовало. Она не могла ни о чем думать, кроме книги, — и женщины, у которой она хранилась.

Джин Синклер жила на тенистой, окаймленной деревьями улице неподалеку от Военно-морской академии. Два ряда по четыре окна с черными ставнями подчеркивали элегантный стиль дома. Он напомнил Пич дом ее родителей, в котором они жили в Джорджтауне.

Может быть, это Блэкджек купил этот дом для Джин, подумала Пич, расплачиваясь с водителем и выходя из такси.

В этот момент седовласая дама, стройная и с гордой осанкой, открыла парадную дверь. Пич ожидала увидеть эдакую famme fatale, а не пожилую женщину, на лице которой отражались все пережитые невзгоды.

— Я бы узнала вас повсюду, — сказала Джин Синклер, — ваш отец показывал мне фотографии.

Пич была слишком вежливой, чтобы не замечать протянутую Джин Синклер руку. Она быстро пожала ее.

— Входите, пожалуйста, — пригласила Джин и прошла вперед, в маленькую прихожую.

Пич огляделась и одобрила вкус этой женщины. С того места, где она стояла, видны были небольшая гостиная и столовая, обставленные хорошими копиями старинной мебели.

— У вас очень милый дом, — произнесла она.

— Я унаследовала его после смерти тети и всегда считала себя больше смотрительницей, чем владелицей.

Собираюсь подарить этот дом городу на устройство музея.

Значит, Блэкджек не давал ей денег на покупку дома. Это слегка утешило Пич.

— Вас накормили обедом в самолете?

— Мне не хотелось есть.

— Я приготовила настоящий английский чай.

— Послушайте, мисс Синклер, я здесь не со светским визитом. Мне бы хотелось перейти к делу.

— Конечно. Но сначала мы выпьем чаю. Он снимает раздражение и успокаивает рассудок. Судя по вашему виду, вы нуждаетесь и в том, и в другом.

Джин Синклер проводила ее в маленькую семейную гостиную в задней части дома, выходящую окнами на крохотный, но тщательно ухоженный садик. Чайный поднос стоял на кофейном столике у дивана. Джин Синклер села на него и сняла пластиковые обертки с тарелок, полных маленьких сандвичей и лепешек.

Не желая садиться рядом с ней, Пич заняла соседний стул. Острый аромат крепкого чая разлился в воздухе.

— С лимоном или с молоком? — спросила Джин, наполняя чашку.

— С лимоном.

Может быть, Джин Синклер и выглядела спокойной, но рука у нее дрожала, когда она протягивала Пич чашку. Она предложила ей сандвичи, потом лепешки и улыбнулась, когда Пич взяла и то и другое.

— Вы гораздо более стройная, чем на тех фотографиях, которые мне показывал ваш отец. Вам очень идет.

— Я потеряла аппетит после его смерти.

— И я тоже. Когда мы работали над книгой, я готовила ему обед. Когда закончили, я… — Она запнулась. Помолчала. — Мне нравится готовить, но для кого-то.

«Держу пари, ты ублажала его не только обедом», — подумала Пич и подавилась куском лепешки.

— Вижу, мысль о том, что ваш отец бывал здесь, вас огорчает. Может, вам станет легче, если вы узнаете, что я бы никогда о нем больше не услышала, если бы ему не нужен был человек, которому он мог доверить напечатать эту рукопись. — Ясный взгляд Джин встретился со взглядом Пич. Если глаза действительно зеркало души, то у этой женщины отсутствуют угрызения совести.

— Если между вами больше ничего не было, то почему он ничего не сказал маме?

— Когда мы начали работать вместе, он не был уверен, что сумеет закончить эту книгу, не говоря уже о том, чтобы ее продать. Он не хотел разочаровывать Беллу… и, конечно, не хотел подвергать ее опасности.

— Вы хотите сказать, что он не любил вас?

— Возможно, любил, много лет назад, но не так, как Беллу. Она была для него единственной в целом мире.

— Если вы об этом знали, почему рассказали ей, что он с вами спит? — выпалила Пич.

— Мне очень не хочется, чтобы обо мне судили только по этому эпизоду. Я была молода, ужасно влюблена и очень глупа.

— Вы чуть было не загубили жизнь нескольких человек.

— В том числе и свою собственную. Я несказанно сожалела об этом. К счастью, ваша мать была гораздо мудрее меня. Она не обращала внимания на фортели вашего отца, и в конце концов они остались вместе.

— Фортели! Это так вы называли его измены? Джин побледнела.

— Конечно, нет.

— Никогда не прощу отца за то, что он сделал. — Пич не осознавала, насколько сердита на Блэкджека, пока эти слова не сорвались с ее губ.

Джин поставила свою чашку.

— Я не пытаюсь оправдать вашего отца и себя тоже, но хочу, чтобы вы поняли. Он был красивым и очень влиятельным человеком. Ему не надо было охотиться за женщинами. Это они за ним охотились. — Она прокашлялась. — Он использовал женщин, они помогали ему забыть.

— Забыть о чем? О семье? Об обязательствах?

— О войне. Во Вьетнаме он делал страшные вещи. Эти воспоминания жгли его память. Он начинал сомневаться в себе.

— Я этому не верю. Мой отец был очень уверенным в себе человеком.

— Он хорошо держался, но ему не нравилось то, что он делал. Все это есть в книге. И это одна из причин, почему ему было так тяжело ее писать.

— Это какая-то чепуха. Он сказал, что книга вернет ему доброе имя.

Джин печально улыбнулась:

— Боюсь, это не так.

— Я там была. Он попросил меня не допустить, чтобы эти ублюдки ушли от ответа.

— Ваша мать говорила иначе.

Наглость Джин Синклер явно переходила все границы.

— Моя мать никогда с вами не разговаривала.

— Вы ошибаетесь. Она позвонила мне сегодня утром.

— Вы лжете! Зачем ей звонить? Вы — последний человек, с которым ей хочется разговаривать.

— Она тревожится, Пич. Она рассказала мне, о чем говорил ей Блэкджек перед смертью. И также о пожаре в квартире и погроме в вашем доме. Просила меня позвонить ей и сообщить, благополучно ли вы добрались. С вашего разрешения я так и сделаю, — закончила Джин и взяла с кофейного столика портативный телефон.

Хотя Пич не слышала того, что говорила мать на другом конце провода, она догадывалась о словах Беллы по ответам Джин.

— Пич приехала пятнадцать минут назад, — сказала Джин.

…

— Мне следовало позвонить вам раньше, но мы увлеклись разговором.

…

— Нет, мне с ней не трудно.

…

— Она очень милая женщина, в чем-то очень похожая на своего отца.

…

— Конечно, вы можете с ней поговорить. Я сейчас передам ей трубку.

Джин протянула Пич трубку.

— Держу пари, ты никак не ожидала, что я позвоню тебе туда, — сказала Белла. Такая прямота была очень в ее духе.