Арина Ларина - Шах вам, королева!

Вывалившись из метро, помятая Татьяна тоскливо огляделась. Она была мокрая, потная и недовольная жизнью. Для внутреннего комфорта любой женщине необходим комфорт внешний. А когда у тебя по спине течет, прическу, тщательно уложенную утром, хочется немедленно сбрить, а платье снять и сигануть в фонтан, то тут уж не до улыбок. Мадемуазель Караваева, сжав губы и сдвинув брови, грозно зашагала к фуфаевскому дому. Тяжела доля верной подруги… Да и заняться было нечем.

«Хоть душ у них там приму и воды попью, – подумала она. – Заодно проверю себя на привлекательность, а Ромку на сексоустойчивость».

Татьяна задрала голову и едва не приварилась к плавившемуся асфальту.

На Валентинином балконе стояла полуголая блондинка в мужской рубахе и курила. Охнув, Татьяна припустилась бегом, не забыв снять нахалку на мобильник. В подъезде она отдышалась и проверила качество фото. Получилось плохо, да и девица была видна слабо, но факт оставался фактом.

– В следующий раз камеру возьму, – пообещала себе Караваева, подпрыгивая в лифте от нетерпения.

Как и следовало ожидать, двери ей не открывали.

– Ромка, это я! – требовательно орала Татьяна в замочную скважину. – Ну-ка быстро впусти меня, а то я твоему тестю позвоню! Он эту дверь вместе с косяками вынесет.

Ромин тесть, Валерий Николаевич, был крупным и тяжелым на руку. Еще на свадьбе он, душевно улыбаясь, похлопал молодого зятя по плечу и пообещал «ежели что» выдернуть новому родственнику ноги и намотать их шарфиком. Это папашка мог запросто, никто из гостей даже не усомнился, глядя на его круглый мозолистый кулак, который был чуть меньше жениховой головы.

Похоже, про обещание Роман не забыл, поскольку открыл сразу, с тихой яростью прошипев:

– Караваева, исчезни из моей жизни! Что ты опять приперлась, отравительница?! Пирожков с мухоморами принесла?

Молча отодвинув хозяина в сторону, Татьяна ринулась в коридор. Ее сотрясало чувство глубочайшего возмущения, которое клокотало на выходе и норовило вырваться наружу черным дымом и языками пламени, дабы испепелить изменщика. Она чувствовала себя обманутой женой и так вжилась в роль, что готова была начать диалог на тему «я на тебя всю молодость загубила!».

Но не тут-то было.

Фуфаев бдительно цапнул гостью за локоть и попытался вытеснить обратно на лестницу, злобно просипев:

– Куда собралась? Я на чай не приглашал!

– Да подавись своим чаем, выхухоль! У тебя девка голая на балконе!

– Она не голая! – взвизгнул Рома.

– Ага! – сжала кулаки Караваева и ткнула его в солнечное сплетение. – Гад! Валька там твою мамашу окучивает, ребенка растит, а ты тут жизни радуешься!

– Я не радуюсь!

– Как же! Это ты от тоски по жене!

– Представь!

– Вот я ща ей позвоню и порадую, что ты тут извелся весь тоскуючи! – наседала на изменщика Татьяна, норовя еще раз ткнуть кулаком.

Но бдительный Рома ловко блокировал удары неопытной боксерши.

– Чего ты в нашу жизнь лезешь! Своей займись! – крикнул он, загнанный в угол между вешалкой и зеркалом. Дальше отступать было некуда, поэтому пришлось обороняться.

И тут на поле боя появилось третье действующее лицо. Оно сверкало голыми коленками и блестело наглыми голубыми глазами.

– Ромик, это кто?

– Да, Ромик, – ехидно поддакнула Караваева. – Ну-ка, поясни, кто это? Представь нас, так сказать! Как в лучших домах Лондона и Парижа! Мол, Таня, это моя любовница, с которой я твоей лучшей подруге рога наставляю.

– Тань, это не любовница! – Роман судорожно морщил лоб в попытках озвучить спасительную идею. – Это… это…

– Соседка, – подсказала Татьяна.

– Да! – обрадовался Рома.

– С балкона упала, перенервничала, ща покурит и домой пойдет! – продолжала издеваться Караваева, наслаждаясь его смятением.

Как она в этот момент ненавидела мужиков и этого отдельного кобеля персонально! Какое счастье, что у нее ничего такого дома не было и быть не может! Уж лучше одиночество, чем подобное унижение.

– Да, – произнес Фуфаев, а девица лишь молча таращилась, переводя взгляд с гостьи на хозяина.

– Ясно. Тогда до свиданьица, барышня. – Татьяна любезно указала девушке на дверь.

Та испуганно отпрянула, предъявив собравшимся отсутствие нижнего белья.

– Без трусов упала, соседка-то, – скорбно констатировала Татьяна. – Надо же, незадача какая!

– Хватит. – Роман вытер испарину и раздраженно прикрыл свою подружку. – Катя, иди оденься!

– Я ухожу? – надула губки Катя.

– Нет, – заржала Караваева. – Остаешься. Ты нам понравилась. Мы тебя на соседние балконы будем забрасывать и смотреть, что получится.

– Тань, чего ты хочешь? – вздохнул Роман.

– Смерти твоей хочу, – прорычала Татьяна и мечтательно добавила: – Чтобы тебя тесть по району без порток ломом гонял, а потом догнал.

– Ромик, раз это не жена, пусть идет отсюда, – неожиданно подала голос девица.

– Давай как-то договариваться, – заискивающе предложил Рома, затолкав Катерину в комнату и захлопнув дверь.

– А что, – полюбопытствовала Татьяна, – взятку будешь совать? И много дашь?

– Ты ж деньгами не возьмешь? – неуверенно предположил Роман и торопливо добавил: – Хочешь, натурой могу?

– Да, кто б сомневался, что ты можешь, – оценила жертву Караваева. – Я твою натуру сейчас на вынос возьму!

– Тань, чего тебе надо? – взмолился он. – Ну ладно, все! Сдаюсь! Поймала! И что дальше?

– Мне надо, чтобы у Вальки муж был нормальный, – подумав и взвесив все варианты, сообщила Татьяна. – То есть другой какой-нибудь. Кстати, знаешь, что самое удивительное?

– Что? – с готовностью поддержал разговор Рома.

– Что ты, поняв, что тебя застукали, не бросился выпихивать эту куклу. А значит, у тебя на нее еще планы. И не больно-то ты и испугался. И чувство вины тебя не плющит и не распирает.

– Да плющит меня! И распирает! Мне что, сдохнуть теперь? Ну да! Да! Так вышло!

– Нет, не так вышло, а ты сам так все организовал, – отмела это оправдание Караваева. – За что и поплатишься.

– Как?

– Этого я, Ромашка, пока не решила!

– Зараза ты, Татьяна! Вальку пожалей!

– Ишь ты, – изумилась Караваева. – Про Вальку вспомнил. Ладно, пошла я.

– Тань, я ее сейчас выгоню, – засуетился Роман. – Ты не думай! Это случайность!

– Я думаю, что случайность – это то, что я ее тут раньше не застала. Или не ее, а какую-нибудь такую же!

– Это больше не повторится!

– Ой, зарекалось ведро по воду ходить! Чего стоишь? Хочу видеть, как ты ее с лестницы спустишь!

С лестницы Катерину, конечно, никто спускать не стал, но Рома собрал ее и выдворил из семейного гнезда в сжатые сроки. Татьяна бдительно шла следом, прекрасно понимая, что ничто не помешает этой возмущенно бухтящей пигалице вернуться хоть завтра, хоть через час.