Арина Ларина - Шах вам, королева!

В баре было шумно и весело. Впрочем, как обычно. И девушек тут крутилось множество, на любой вкус. В последний раз позвонив Катерине и не получив ответа, он уверенно подсел к ближайшей блондиночке, стрелявшей глазками по сторонам и явно ожидавшей чьего-нибудь внимания.

Обрушив на добычу весь свой богатый арсенал обольстителя, а Роман любил охмурять девушек красивыми речами, на что когда-то и попалась Валентина, он заказал даме коктейль и изобразил печаль. На печаль и загадочность дамы тоже хорошо клевали. Сгорая от любопытства, подстегиваемого недомолвками, они жаждали утешить одинокого и всеми непонятого Рому, а заодно выяснить, что, собственно, у него стряслось. Бросить мужчину, не выслушав грустную историю его жизни, – это как посмотреть первую серию какого-нибудь сериала, а развязку пропустить.

Но сегодняшняя блондиночка на контакт шла плохо. Вернее, коктейль-то она выхлебала быстро и даже на Ромины речи рассеянно кивала, но, когда он перешел к заключительной стадии и стал сокрушаться об одиноких вечерах в пустой квартире, девица вдруг с сочувствием поглядела на него пьяненькими, затуманенными глазами и заботливо посоветовала:

– Жениться бы тебе, а то вон плешка уже просвечивает!

Когда мужчина пытается обаять даму, слово «плешка» сшибает не хуже ударной волны после взрыва. Оттолкнув недопитый бокал, Роман бросился в туалет к зеркалу. У него не могло быть никакой плешки! Он молодой красивый плейбой! Мечта женщин и первый парень на районе! Какая плешка?! Скособочившись, оскорбленный Рома пытался разглядеть свою макушку. Оттеснив парня, мывшего руки, он приседал, выворачивал шею и косил глазами так, что заболела голова.

– Слышь, дядя, – не выдержал парень, – ты меня охмурить хочешь или просто больной?

– Глянь, есть у меня лысина? – попросил Роман и нагнул голову, едва не боднув парня в живот.

– Ну? – не понял тот.

– Есть?

– Ну есть, а че?

– Да нету там ничего! – взвыл оскорбленный Роман.

– Мужик, не расстраивайся. Лысина – это сексуально. Тем более что у тебя не совсем лысина, а проплешина. Кругленькая такая. А вокруг волосы еще есть.

Шатаясь от постигшего его горя, Фуфаев покинул бар и поплелся домой. На остановке сидели и зазывно хихикали юные прелестницы. Завидев крупную мужскую фигуру, они добавили децибел в свое хихиканье и замельтешились активнее. Но Роман лишь мрачно мазнул по ним пустым взглядом.

Жизнь была кончена. У него появилась лысина.

– Таня, ты мне нужна! Срочно! – Юлька влетела в магазин, создав небольшие завихрения на повороте, от чего пиджаки пугливо закачались, а манекен в шляпе, зацепленный стремительной посетительницей, едва не грохнулся.

– Матвеева, аккуратнее, разгромишь тут все! – воскликнула Татьяна. – Что у нас опять? Кстати, ты мне тоже нужна. Советоваться будем.

– Да, – затрясла головой Юлька. – Причем немедленно. Только не здесь!

– А где? Я работаю, вообще-то! И обед у меня уже закончился. Ладно, пошли в подсобку. Олесь, постоишь пока одна?

Олеся великодушно кивнула.

Юлька производила впечатление не совсем вменяемой. Она краснела, бледнела, озиралась и периодически вздрагивала, как мышь, грызущая сыр в кошачьем питомнике.

– Что у нас? – заботливо поинтересовалась Караваева, печально вздохнув. Советчица из Юльки сегодня была никакая.

– Меня Вадим шантажирует, – сообщила подруга. – Денег просит, чтобы Диме не говорить.

– Много?

– Пять. Тысяч. Евро.

– Юль, ну и отлично! Зато теперь, надеюсь, ты его разлюбила. Видишь, как все грамотно сложилось. Если ты не передумала бросать Митю, то и пусть себе шантажирует…

– Я кредит взяла!

– То есть мужа мы не бросаем? Отлично!

Когда-то давно Таня читала статью на тему, как вести себя с человеком, находящимся на грани нервного срыва. Там очень подробно рассказывалось о том, что в любой реплике пострадавшего надо искать позитив и немедленно озвучивать найденные плюсы. Стороннему наблюдателю это сделать гораздо проще, нежели самому несчастному, плохо соображающему и вообще уверенному, что жизнь закончена. Юлька была больше похожа на человека не на грани нервного срыва, а уже за гранью. Татьяна даже боялась представить, что бы она сама испытывала в подобной ситуации. Но логика подсказывала, что когда на моральные терзания накладываются серьезные материальные проблемы, значимость последних перевешивает в разы, поэтому приходится переключаться со всхлипов на действия. Вот и Юльку сейчас следовало на эти самые действия переключить, пока она окончательно не спятила.

– Как мне теперь жить? – собралась рыдать Юлька и даже стала кривить физиономию, выжимая первые слезы.

– Да все нормально, – толкнула ее в плечо Караваева. Удар получился сильным, поэтому плакать Юля передумала, испуганно уставившись на советчицу. – Любовь прошла?

– Это было наваждение. Любовь – это другое. Я обманулась… – начала очередную порцию витиеватых причитаний страдалица, но Таня бдительно оборвала неконструктивный монолог:

– По Вадику больше не страдаешь? Не страдаешь, по глазам вижу. Ты теперь страдать должна по деньгам. То есть не страдать, а думать, как их отдать. Кредит – такое дело, которое, как беременность, со временем не рассасывается, а, наоборот, вырастает. Проценты там и прочая фигня…

– Я думала, ты меня хоть как-то успокоишь, – вздохнула Юлька. – Только не говори, что я виновата, дура и все такое. Сама знаю.

– Молодец. Давай тогда говорить о том, как отработать. По-моему, сумма дикая. И как ее легализовать Диме, я не представляю. Правда, ты можешь наврать, будто купила путевки с рук, а тебя обманули. Собственно, не в этом основная проблема. А в том, что шантажист на то и шантажист, чтобы попросить еще раз. Насколько я помню, им платить нельзя. Так по телевизору всегда советуют.

– Тань, по телевизору чего только не советуют. Вон полстраны Малахова смотрели и солому с травой жевали от всех болезней. Вряд ли им помогло. Так что я лучше заплачу ему. Хотя бы за то, что он дал мне возможность понять, насколько сильно я люблю Митю.

– Ну, любить и просто бояться остаться без мужа – разные вещи, – возразила Караваева.

– Люблю, – насупилась Юлька и даже топнула ногой в подтверждение силы своих внезапно вспыхнувших чувств.

– Отлично. Совет да любовь. Но из деревни надо съезжать. Подальше от твоего ловеласа. Надеюсь, ты не давала Вадиму свои координаты?

Судя по тому, как воровато забегали Юлькины глазки, она угадала.

– Да уж, – усмехнулась Татьяна. – Ну ты и бестолочь!

– Тань, а что теперь делать? – пролепетала Юля, норовя завалиться в обморок.

– Думать, а не глаза закатывать, – сурово вернула ее в реальность подруга. – Я тут вижу только один вариант. Жизнь – весы. Раз ты виновата, то для баланса равновесия Митя тоже должен быть виноват. Рассуждаем логически. Ты его предала, переспала с Вадиком. Что теперь нужно для баланса?