Барбара Брэдфорд - Еще один шанс

Рука Джейка потянулась к диску с записью одной из ее любимейших опер — «Тоски» Пуччини. Однако, повертев диск с записью Марии Каллас, Джейк поставил его на место и взял другой — арии из опер Пуччини и Верди в исполнении Те Канавы, его любимой певицы. Прибавив громкость, он вернулся в ванную, оставив открытыми двери, чтобы слышать музыку.

Джейк взглянул на себя в зеркало и провел ладонью по подбородку. Совершенно очевидно — ему необходимо побриться. Он нанес пену, прошелся бритвой по щекам и подбородку, ополоснул лицо, зачесал назад влажные волосы и вернулся в спальню. Музыка Верди наполняла дом.

Он надел чистые джинсы, свежую клетчатую рубашку и темно-синий спортивный пиджак.

Одной из самых любимых арий Джейка была «Vissi d'Arte» из «Тоски», и сейчас, войдя в гостиную, он нажал на проигрывателе нужный номер. Ему не хотелось опаздывать на встречу с Самантой Мэттьюс, но в то же время он не мог отказать себе в удовольствии дослушать любимую музыку.

Голос Те Канавы завораживал Джейка. Он погружался в эти дивные звуки, остро чувствуя какую-то щемящую грусть и одновременно надежду на что-то таинственно-прекрасное, что ждало его впереди.

Те Канава пела о горе своей героини, о страдании и одиночестве Тоски. Джейк откинул голову назад и закрыл глаза, полностью отдавшись музыке.

Вдруг ему стало нечем дышать. По щекам потекли слезы. Его душа словно устремилась ввысь. Джейка переполняло страстное мучительное желание, хотя он и сам не смог бы сказать, чего так жаждет его душа. И неожиданно Джейк понял… Он хотел снова чувствовать . Он знал, что в жизни наверняка есть нечто большее — то, что приподнимает человека над всякой обыденностью и суетой.

Музыка пронзила и расслабила его. Еще некоторое время Джейк оставался неподвижным. В этом состоянии полного покоя его тонкое, точеное лицо утратило выражение озабоченности и тревоги.

Наконец Джейк поднялся с кресла и выключил проигрыватель. Ему следовало через пять минут быть в Кенте, а при всем желании ему не добраться туда так быстро.

Выбежав из дома через кухню, он устремился к «пикапу».

По дороге в Кент он думал о предстоящей встрече с Самантой Мэттьюс. Они познакомились всего несколько недель назад, когда Джейк выполнял крупный заказ в одном особняке под Вашингтоном. Саманта жила в этом городе, она была дизайнером и художником и создавала оригинальные ткани ручной работы, которые владелец особняка, клиент Джейка, использовал в интерьере.

Как-то раз они с Самантой, оставшись вдвоем во всем доме, разговорились за чашкой кофе. Ее интересовали подробности создания особых световых эффектов, которые разрабатывал Джейк.

Спустя несколько дней Саманта позвонила с предложением. Оно касалось работы над сценическими декорациями в любительском драматическом театре в Кенте.

Джейк заинтересовался ее предложением и решил посмотреть сам, о чем, собственно, может идти речь. Он не загадывал ничего на будущее: эта встреча была первой, но могла стать и последней или иметь продолжение.

Джейку интересно было поработать в театре, пускай и в любительском. Ему хотелось попробовать себя в новом деле. Правда, ничего об этом он Саманте не сказал. Спеша в Кент, Джейк Кэнтрел и не догадывался о том, что едет навстречу своей судьбе.

Позднее, когда Джейк станет вспоминать этот вечер, его будет неизменно удивлять его будничная непримечательность. Джейк не раз будет задаваться вопросом: почему же он не почувствовал приближения чего-то важного, не понял, что ступает на путь, который повернет его жизнь в новое русло?

Саманта Мэттьюс подняла глаза от текста пьесы, на котором делала пометки, и посмотрела на свою подругу Мэгги Соррел, сидевшую на другом конце стола.

— И ты говоришь мне, что я ошиблась в выборе пьесы! Когда уже набран состав актеров и все как одержимые учат роли! — воскликнула она возмущенно.

— Да не говорила я этого! — горячо возразила Мэгги. — Я просто спросила, почему ты выбрала именно эту пьесу. Я лишь размышляла вслух. Вот и все.

— Вслух или не вслух, но я ясно слышала в твоем голосе неодобрение.

— Да нет же, Сэм!

— Значит, сомнение.

— Тоже нет. Ты прекрасно знаешь, я никогда не сомневаюсь ни в тебе, ни в том, что ты делаешь. Мне, честное слово, очень любопытно, почему тебя заинтересовала именно эта пьеса.

Саманта приняла такое объяснение и благосклонно кивнула.

— Ладно, так и быть, тебе — моей самой верной и лучшей подруге — поверю.

— Ну, слава Богу, — улыбнулась Мэгги. — Ну так объясни же. Почему ты выбрала «Испытание»?

— Потому что в прошлом году, до того как ты сюда переехала, мы ставили «Энни, что ты медлишь?». На этот раз мне не хотелось снова браться за мюзикл. Я решила, что это должна быть серьезная пьеса. Причем предпочтительно живущего ныне известного американского драматурга. Вот почему я остановилась на Артуре Миллере. Но должна признаться, есть еще одна причина…

— Которая заключается в том, что много лет назад мы ставили эту пьесу в Беннингтоне, — продолжила Мэгги, понимающе улыбаясь. — Верно?

Саманта откинулась на спинку стула и, пристально посмотрев на подругу, покачала головой.

— Вовсе нет.

— А я-то думала, твой выбор пал на эту пьесу по причине твоих сентиментальных воспоминаний. — Мэгги состроила гримасу и пожала плечами. — Ну что ж, признаю свою ошибку.

— Сентиментальных воспоминаний? — переспросила Саманта задумчиво.

— Ну конечно. Нам было по девятнадцать лет, и мы быстро сблизились. Стали лучшими подругами. Мы обе впервые влюбились и впервые вышли на подмостки в «Испытании». Для нас это был особый год, но ты, похоже, все забыла.

— Нет, я все отлично помню. Это было в семьдесят первом. Вообще-то я как раз на днях об этом думала. И в чем-то ты права. Выбирая «Испытание», я старалась себя обезопасить — ведь я знаю текст вдоль и поперек. Но, упоминая о другой причине, я имела в виду то, что Артур Миллер живет в Коннектикуте, а наш любительский театр тоже коннектикутский. Так что, если угодно, считай меня сентиментальной.

— В душе ты сентиментальна, сколько бы ни пыталась это скрыть, — уверенно сказала Мэгги.

— Может быть, — со смехом согласилась Саманта. — Хотя некоторые считают меня самоуверенной.

— О, они тоже правы, — рассмеялась Мэгги.

— Спасибо на добром слове, дорогая. Так вот, возвращаясь к пьесе, ты тоже ее отлично знаешь, и это послужит огромным преимуществом при создании декораций.

— Надеюсь, ты понимаешь, как я волнуюсь, Сэм. Сама не понимаю, как это тебе удалось меня уговорить. Я в жизни не имела отношения к сценическим декорациям.

— Но ты же создавала прекрасные интерьеры помещений, особенно в последнее время. К тому же все когда-то случается в первый раз. Не беспокойся, все у тебя получится.