Иосиф Гольман - Не бойся, я рядом

Марк мрачнел все больше и больше.

Прошли оставшийся путь пешком и вышли по узкой тропочке к «спине» большого трехэтажного здания.

Потом, обойдя его вокруг, разобрались с планом застройки.

Усадьба состояла из трех зданий. Самое значительное – главный корпус, кстати, неплохо сохранившийся: даже стекла в некоторых окнах остались.

Флигель побольше тоже был трехэтажным.

А у покосившихся ворот – зато каменных, с фигурной кладкой – стоял малый флигель. Также не крошечный, хоть и одноэтажный.

Весь двор, как и дорога, зарос мелким кустарником.

Кроме мест, плотно мощенных гладким темно-серым камнем. Но и там уже росла трава, цепляясь корешками за нанесенную землю.

– Джунгли наступают, – мрачно сказал Лазман.

– А по-моему, здорово! – искренне восхитилась Логинова. – Настоящая лесная сказка! И места полно: для хозблоков, для конюшни, для складов, для спорткомплекса.

– Да здесь чуть не с нуля начинать надо! – грустно вздохнул Марк. – Я думал, корпуса законсервированы.

– Хорошо хоть не разворованы, – рассудительно сказал Евгений Михайлович. – Здесь можно ремонтировать, а не строить заново.

– Вы уверены? – усомнился Лазман.

– Я, как губернатор позвонил, сам уже все посмотрел. А я строитель по образованию.

Марк слегка повеселел.

Татьяне же здесь нравилось безоговорочно.

Нравилось все: лес, дорога, архитектура, мощеная площадь.

И тишина – абсолютная, нарушаемая лишь пением птиц и легкими стонами качаемых ветром сосен – тоже ей очень нравилась.

Вот где бы она хотела работать всю следующую жизнь.

Ну, или, по крайней мере, десяток лет точно.

– Вы не пугайтесь разрухи, – успокаивал Марка местный начальник. – Фундаменты очень хорошие. Стены – в два с половиной кирпича. Причем того еще кирпича, не нашего. Так что на отопление крохи будете тратить.

– А дорога? А электричество? А ремонт? Оборудование? – горестно загибал пальцы Лазман, ожидавший увидеть гораздо более пригодные к быстрому вводу строения.

– Да все там нормально! – Евгений Михайлович был очень заинтересован в появлении в своем дотационном, заброшенном районе московской шикарной клиники. – Дорога здесь мощеная, грейдером пройтись, растительность снять – без асфальта можно ездить. Ничего не разворовано – о нем даже у нас мало кто в курсе. Здесь был пансионат военного завода. Из областного центра. В начале девяностых его закрыли. И видно, забыли. С электричеством тоже не страшно. Энергоотвод еще с прошлых времен есть. Даже столбы остались – только проволоку украли на вторцветмет.

У Марка немного отлегло.

– Но это ж сколько денег понадобится? И времени, – все же пожаловался он.

– Смету я в конце недели сделаю, – пообещал Евгений Михайлович. – Раза в два дешевле будет, чем московских нанимать. У меня своя фирма. А время – если мощно взяться, за полгода можно «под ключ» сдать.

– Плюс оборудование, диагностическая техника, персонал, автобус, грузовичок, трактор, пара автомобилей, – по мере перечисления Марк Вениаминович явно не веселел.

– Ну, я в этом не очень разбираюсь, – поскромничал Евгений Михайлович, – но думаю, клиника – вообще дело недешевое.

– Недешевое, – грустно согласился Лазман.

Татьяна смотрела на него с удивлением.

Она уже привыкла к измененному имиджу своего Маркони. К Марконе-победителю, так сказать.

А здесь вдруг опять выползали неуверенность и беспомощность.

Когда Евгений Михайлович пошел внутрь главного корпуса, Логинова спросила:

– Марконь, что с тобой? Тут же такая сказка! То, что надо. Разве ты не об этом мечтал?

– Губернатор сказал – въезжай и работай. Моих денег хватит максимум на оборудование.

– Что-нибудь придумаем, – мотнула головой Лога. И торжественно объявила: – Здесь будет город заложен! – При этом она возложила длань – то есть положила руку – на сохранившуюся с советских времен статую физкультурницы.

– Не будет, – грустно сказал Марк. Видно было, что с крушением мечты он расстается с трудом. Но Лазман умел держать себя в руках.

– Все, – сказал он. – Поехали в Москву. Будем искать другие варианты. Начнем с пяти коек. Может, с аренды в каком-нибудь санатории.

– Но это ж отход от генерального курса? – улыбнулась Логинова.

– Надо быть реалистами, – печально сказал Марк. Ему самому уж точно не хотелось быть реалистом.

– Никуда мы отсюда не уедем, пока я все не сниму, – спокойно сказала Логинова и занялась детальной фотосъемкой всех этих остатков былого величия.

Евгений Михайлович тоже занимался чем-то полезным, бродя по зданиям и изучая состояние стен, полов, коммуникаций.

Один только Лазман, явно нуждавшийся в антидепрессивной терапии, уселся на сохранившуюся каменную скамейку и тихо хоронил в сознании обломки своей мечты.

Через час собрались в обратную дорогу.

Сначала завезли в райцентр Евгения Михайловича.

Потом поехали к трассе и очень скоро мчались по ней на запад, во встречном потоке солнечного света.

– Ну что, приуныл, доктор? – спросила Логинова.

– Есть немного, – вынужден был признать Марк.

Сейчас он действительно походил на прежнего Марконю: доброго, умного и всегда неуверенного в себе.

– Вот! – удовлетворенно сказала Татьяна Ивановна.

– Что «вот»? – не понял доктор.

– Теперь я убеждена в своей необходимости, – засмеялась она. – Куда ж Марконя без Таньки Логи? Только в грусть и апатию.

Марк даже чуть повеселел.

– Мне с тобой очень хорошо, – сказал он.

– А с клиникой будет еще лучше, – сказала Логинова.

– Несбыточные мечты не следует представлять «сбыточными», – улыбнулся он. – Надо уметь смиряться с тем, что ситуация тебе неподвластна. Это я как врач говорю.

– Ну, я-то врач другого профиля, – не согласилась Татьяна. – Так что я еще побарахтаюсь.

Через час пути они остановились в симпатичном придорожном ресторанчике, целиком срубленном из дерева.

Сели на открытую веранду, благо располагалась она между домом и лесом и шум от шоссе не досаждал отдыхающим.

– Ну что, приступим, помолясь, – сказала Логинова, доставая мобильный телефон.

Марк смотрел на нее с удивлением.

Она включила кнопку громкой связи, чтобы Лазман слышал не только ее реплики, но и ответы собеседника.

– Попытка номер один, – сказала Татьяна, набирая номер. – Разговор с микроолигархом строительного направления, – объявила она, как на концерте объявляют выступление артиста.

– Да, слушаю, – ответили в трубке.

– Виктор Семенович, здравствуйте!

– Здравствуйте, Татьяна Ивановна! – обрадовались на том конце. – Сколько лет, сколько зим!

– Да уж, давненько не беседовали. И, честно говоря, я к вам с просьбой.

– Давай, конечно.