Кристина Хегган - Предательство

Калифорния, февраль 1993 года

Яркое солнце ласкало небеса южной Калифорнии после трех недель непрерывных ливней, положивших конец продолжавшейся в течение шести лет изнурительной засухи. В престижном районе, высоко в холмах над Лос-Анджелесом, воцарилась мирная тишина, нарушаемая только отдаленным звуком газонокосилки, пронзительным криком голубой сойки или настойчивым жужжанием пчелы, кружащейся в поисках нектара. Всю территорию большого, в шесть акров, поместья Стефани Фаррел покрывали маленькие лужицы, и время от времени Стефани указывала на них своей гостье, Элайн Ромоло, хозяйке телевизионного шоу «Дома у звезды экрана». Пока две женщины неспешно прогуливались по тропинкам, украшенным с обеих сторон рядами цветов, камера непрерывно следила за ними, пытаясь зафиксировать их на голубом фоне моря и неба, порой сливавшихся в единое целое.

Стараясь справиться с легкой дрожью в руках, Стефани засунула их в карманы брюк. Она долго и мучительно раздумывала, прежде чем дала согласие на интервью. С момента ее ухода с телевидения четыре года тому назад она порвала все связи с прессой, практически исчезнув из вида. Но теперь, когда она приняла решение вернуться к работе, реклама опять стала необходимой частью ее жизни. Стефани рассчитывала, что это интервью для программы «Дома у звезды экрана», так же как и другие, которые она дала в течение прошлой недели, помогут ей напомнить о себе голливудским продюсерам.

Стефани трудно было быть откровенной. Даже на пике славы несколько лет назад она испытывала дискомфорт, обсуждая свою личную жизнь. Репортеры всегда вели себя слишком назойливо и проявляли непомерное любопытство. У них здорово получалось выуживать то, что ты предпочитаешь держать в тайне. К счастью, Стефани преуспела в искусстве уходить от прямых ответов на каверзные вопросы, сообщая прессе лишь то, что она считала нужным сказать. Это был маленький трюк, которому ее научил Грант еще в самом начале карьеры.

— Что вы испытываете, Стефани, попав в центр внимания после такого длительного перерыва? — спросила Элайн Ромоло, привлекательная брюнетка с голубыми внимательными глазами, которая имела более чем десятилетний опыт по части интервью даже у самых скрытных из «звезд».

— Вам это покажется странным, но я уверена, что привыкла к этому, — рассмеялась в ответ Стефани. — Это немного похоже на катание на велосипеде. Если умеешь на нем ездить, то уже никогда не разучишься.

— Вы испытываете сожаление, что не вернулись к работе раньше?

— Нет. Моя семья всегда на первом плане для меня. И сейчас тоже, — взгляд Стефани был устремлен вдаль.

— Я знаю, вы недавно овдовели, — продолжала Элайн. — Некоторые воспоминания, должно быть, доставляют вам боль. Но не могли бы вы рассказать немного о ваших отношениях с покойным мужем, Грантом Рафферти? Многие говорят, что он был вашим наставником.

— Да, я полагаю, так можно сказать о Гранте. Он всегда меня поддерживал и интуитивно чувствовал, какая роль подходит именно мне. С профессиональной точки зрения я многим обязана Гранту.

— А с личной?

О Господи, эта Элайн слишком прямолинейна, не так ли? Скрывая смущение, Стефани снова устремила свой взгляд вдаль, не обращая внимания на камеру, вертящуюся в поисках подходящего ракурса.

— Когда я думаю о Гранте, мне приходит на ум слово «обязана». Мы оба в равной степени строили наш брак, принимали все хорошее и плохое, поддерживали и любили друг друга, старались сделать все возможное от нас, чтобы жизнь нашей дочери была нормальной, насколько это возможно в таком обществе, как наше.

Они подошли к отштукатуренному, высотой по грудь, парапету. Перед ними распростерся Лос-Анджелес, покрытый густым облаком смога — еще одна плата за жизнь в так называемом «раю».

— Тем не менее вы ушли от мужа незадолго до его смерти. — Тон Элайн был вежливым, но настойчивым. Она была тем репортером, который точно знает, что хотят услышать ее зрители, и старалась им это предоставить.

— У нас были некоторые разногласия, как и у любой другой пары.

Стефани искусно перевела разговор на другую тему. Может быть, Элайн Ромоло — высокопрофессиональный журналист, но Стефани имела огромный опыт общения с прессой, и никто не мог вынудить ее обсуждать то, чего она не хотела.

Пока актриса рассказывала о первых днях карьеры телезвезды «мыльных» опер, Элайн Ромоло поняла, почему ее оператор назвал Стефани Фаррел «гипнотизирующей». Вблизи красота Стефани казалась еще более драматичной, чем на экране. Сколько бы вы ни старались, было практически невозможно отвести взгляд от ее серых глаз, копны блестящих волос, спадающих чуть ниже плеч, не обратить внимания на чувственные губы, особенно когда она улыбалась. Но не только красота привлекала в ней. В Стефани, как и в Гарбо, ощущалась какая-то тайна, которая окутывала ее, как легкий аромат духов, и делала еще более неотразимой. Актриса производила потрясающий эффект, не важно, как это получалось — намеренно или неосознанно. Даже в одежде «звезд» тридцатых и сороковых годов в Стефани было больше очарования, чем у ее современниц. Для сегодняшнего интервью актриса выбрала широкие шелковые брюки цвета слоновой кости и подобранный в тон, украшенный бусинками кашемировый свитер с рукавами фасона «доломан» — широкими в пройме и узкими в кисти. Костюм прекрасно оттенял темные волосы и подчеркивал красоту светлой кожи.

Стефани дебютировала в 1983 году в комедии, сюжет которой никто не помнил. Сериал быстро забыли, но ее роль изнуренной работой, умудренной жизнью, великолепной барменши запала в голову каждому режиссеру и продюсеру, коим посчастливилось увидеть этот фильм.

Благодаря своему многостороннему таланту Стефани принадлежала к той редкой категории ведущих актрис, которые могли легко перевоплощаться и показать на экране любой характер. За свою шестилетнюю стремительную карьеру Стефани сыграла много разнообразных ролей: от влюбчивой великодушной блондинки до коварной любовницы, преследующей мужчину, которого она так и не смогла забыть. Каждая роль вызывала лавину похвал как со стороны критиков, так и зрителей. Но тем не менее ей не удалось получить премию «Эмми», и это ставило в тупик всех киноэкспертов.

В 1989 году Стефани ушла с телевидения, объяснив это тем, что хотела бы проводить больше времени со своим мужем и маленькой дочкой Сарой. Продюсеры и режиссеры посылали ей десятки сценариев в надежде, что актриса изменит свое решение. Но она отказывалась от всех предложений.