Луиза Пеннингтон - Грехи ангелов

Как раз вчера во время съемки даже такой тип, как Роджер, высказался в том смысле, что главное в их деле — это везение. Теперь Ричард обдумывал этот мудрый вывод применительно к себе самому и в конце концов решил, что и ему должно на этот раз повезти. Хотя бы по теории вероятностей, учитывая его бесчисленные прошлые неудачи.

Набережная стала подниматься вверх, к рынку. Дальше начинались торговые ряды. В воздухе потянуло сладкими запахами специй и копченостей. На низком заборчике прохлаждалась компания хиппи. Чуть дальше был расставлен маленький шатер, в котором цыганка предсказывала всем желающим будущее. Рядом колотили в свои барабаны и трясли маракасами мексиканцы.

С любопытством покосившись на представление, Ричард стал пробираться через ряды блошиного рынка, где торговали подержанными вещами, удивляясь тому, что торговля там идет все бойче. Один тип особенно поражал его. Это был длинный и бледный, как привидение, человек, чахлый, словно больное растение, всегда одетый во все черное. Такого бледного человека Ричард не видел никогда в жизни.

Заведение, куда он направлялся, располагалось между вегетарианским кафе и магазинчиком, где продавали деревянную мебель ручной работы. Когда он подошел ближе, то обнаружил, что заведение с ксероксом закрыто, а к деревянному почтовому ящику приколота бумажка с надписью: «Ушел на похороны. Откроюсь завтра». Дурацкая бумажка была еще и украшена какой-то блестящей мишурой.

Ричард развернулся и побрел к ближайшей станции метро. Вообще-то в окрестностях Чаринг-кросс-роуд было сколько угодно мастерских, выполняющих копировальные работы. Если поторопиться, он мог бы сделать ксерокопию и встретиться с Люси около студии, когда у нее закончится репетиция. Потом они могли бы где-нибудь перекусить пиццей или спагетти.

Идея была весьма заманчивой, однако было одно препятствие. Под плащом у Ричарда был надет старый свитер, связанный еще мамочкой, который он надевал всегда, когда садился писать. Люси, пожалуй, еще в обморок упадет, если увидит его в таком виде.

Ричард машинально одернул свитер и пригладил ладонью растрепанные волосы. Потом он застегнул плащ на все пуговицы, поднял воротник и затянул потуже пояс. Таким образом он надеялся надежно спрятать свой драный свитер, а также придать своей внешности элемент романтической загадочности.

За исключением обычных пьянчужек, в метро было не особенно много народу. По крайней мере в его направлении. Однако, когда он вышел на платформу, из поезда, прибывшего с противоположной стороны, высыпало несколько десятков людей, и он понял, что час пик только начинается. По северной ветке метро он доехал до Лейстер-сквер и на Шафтсберри-авеню нашел срочную ксерокопию.

Он уселся в пластиковое кресло у окна и стал ждать, когда выполнят его заказ. Из окна был виден служебный вход в театр «Палац», в котором вот уже шесть лет не сходил со сцены мюзикл «Отверженные». Он был на этом спектакле один раз. Да и то благодаря тому, что его пригласила старая приятельница, работавшая в театре. Это была лучшая вещь из всех, какие ему посчастливилось посмотреть за последние годы. Он даже приобрел пластинку с музыкой из спектакля.

Ричард молча рассматривал смонтированные на стене здания рекламные щиты, на которых красовались фотографии сцен из спектакля, и думал о своей любимой-прелюбимой Люси и о ее божественном голосе… Ах, если бы и он умел петь!

Уже начинало темнеть, когда он вышел на многолюдную ярко освещенную улицу. По всей Шафтсберри-авеню театры зажгли свои огни, и Ричард замедлил шаг, растравляя себя мыслью, что и он мог бы быть там — в гримерных и артистических уборных, где в этот самый момент актеры готовились к выходу на сцену…

Он свернул в один из кварталов, где они бывали с Люси раз или два и который сейчас был украшен нарядными рождественскими елочками, сверкающими в витрине каждого бистро и ресторана вдоль всей узкой улицы. Ричард то и дело останавливался, чтобы изучить меню, выставленные в витринах заведений, размышляя о том, какое выбрать, чтобы Люси осталась довольна.

Он помнил, что в конце улицы располагался французский ресторан. Всякий раз, проходя мимо него, они лишь завистливо заглядывали в витрину. Это был не какой-нибудь рядовой французский ресторанчик. Это был «Гиди» — роскошное и ужасно дорогое заведение, где подавали только самые изысканные блюда и старые вина с необыкновенно затейливыми закусками.

Ричард сделал шаг назад. Он услышал шум и вспомнил, что под рестораном располагается винный погребок. Он остановился прямо перед небольшим окошком, выходившим из бара на улицу.

Его взгляд упал на множество мужских и женских ног. Прямо перед ним за стеклом стоял мужчина в дорогом костюме. Рядом стояла девушка. На ее длинных стройных ногах были высокие замшевые сапоги с бахромой по краям. Такие же, как у его Люси. На девушке были также коричневые джинсы. Опять-таки точно такие же, какие носила Люси…

Ричард потянулся, чтобы рассмотреть ее получше, и его сердце бешено заколотилось. Он увидел, что на ней и жакет, как у Люси. Она держала в руке бокал вина, у нее были чудные светлые волосы, до боли знакомый прекрасный профиль… И она смотрела на Роджера.

— Ты говорил, что вернешься к Рождеству, — сказала Джеки в телефонную трубку. — Что изменилось?

— Дела, — ответил Дрю. — Ты ведь знаешь, как это бывает…

Он был один в квартире Анжелы и стоял перед окном, из которого открывался изумительный вид.

— Нет, — холодно сказала она, — не знаю.

— Эй! — удивленно проговорил он. — Дай мне немного передохнуть.

— Как моя мать?

— Ты уже знаешь ее мнение насчет денег…

— Я не это имею в виду.

Дрю немного помолчал, а потом осторожно ответил:

— Последний раз, когда я ее видел, она была в порядке.

— Когда это было?

— Джеки, — удивился он, — что случилось?

— Запах ее французских духов еще не выветрился с твоей одежды.

— Черт возьми, о чем ты?

— О твоем летнем романе с моей матерью.

— Слушай, это просто чепуха.

— Твой пиджак насквозь пропах ее духами. У нее очень редкие духи. Я нигде еще таких не встречала.

— И что это доказывает? — возразил Дрю. — Подумай хорошенько!

— Уже подумала.

— Ты ошибаешься.

— Тогда попробуй объяснить.

— Это просто совпадение… Но не хочешь же ты, чтобы мы говорили об этом по телефону…

— Просто тебе нечего сказать.

— Почему бы тебе не посмотреть на кольцо у себя на пальце и не вспомнить то, о чем я тебе говорил перед своим отъездом? А потом подумать еще раз.

Джеки покраснела.

— Ты ведь и так знаешь, что, когда мы с тобой только познакомились, у меня был роман… Но, черт возьми, вовсе не с твоей матерью!