Доминик Дьен - Мод навсегда

Санитары из морга приехали через час. Они положили тело в пластиковый мешок и резким движением застегнули молнию. Санитары также забрали заключение о смерти, оставив ему в обмен некое подобие расписки о приемке. С выносом тела возникли трудности, так как слишком узкая лестничная клетка не позволяла использовать носилки.

…Я ушел сразу же после них. Предрассветная свежесть напомнила мне о том, как, будучи практикантом в больнице Сен-Винсен-де-Поль, я принимал по ночам роды и к утру чувствовал себя безмерно усталым. Но одновременно счастливым и гордым. Я зашел в какой-то бар на бульваре Сен-Жермен и заказал кофе. Я был один. На барной стойке стояла корзинка с горячими круассанами. Я взял один круассан и принялся жадно есть его.

Франсуа направился к залу регистрации рождения, браков и смерти. Толкнув входную дверь, он очутился в комнате, где витал запах натертого пола. Это подействовало успокаивающе. Пока он шел к окошку, паркет поскрипывал у него под ногами. Именно здесь они с Мод подавали заявление о браке. При этом воспоминании у него на глаза навернулись слезы. «Даже не придется прикидываться!» – подумал он, протягивая служащей заключение о смерти.

– Ваше свидетельство о браке! И удостоверение личности!

Франсуа забыл свидетельство о браке! Хорошо еще, что он жил в каких-то ста метрах, поскольку все эти похоронные гонки начали порядком его утомлять! А ведь ему еще предстояло общение с гробовщиками! К счастью, он настоял, чтобы эту идиотку вывезли от него как можно скорее, потому что в противном случае… У него в постели был бы еще тот запашок! Подумать только, этот докторишка хотел уложить ее ко мне в кровать!

Франсуа наведался к «Шомон фрер». У мужчины, который принял его, было сдержанно-печальное выражение лица, что плохо вязалось с его жестами: регулярным и довольным потиранием рук.

«…Один пригород!» – внутренне посетовал Франсуа. Он предпочел бы еврейский сектор на Монпарнасском кладбище. Но это, кажется, почему-то было недоступным. То ли не было места, то ли слишком дорого. Франсуа уже и не помнил. Короче! Кризис недвижимости докатился и до кладбищ. Так что же ему выбрать: южный пригород или северный?

– Ладно, пусть будет Баньо! [34]– решился Франсуа.

– В принципе вероисповедание вашей супруги не допускает, чтобы ее закутали в саван в одежде… Что вы на это скажете?

Заткнись, придурок! Что ты забиваешь мне голову всякой белибердой?!

– Моей супруге не понравилось бы… быть обнаженной.

– В таком случае в день похорон нужно будет принести нам ее одежду.

– Во что мне все это обойдется?

Ты вот тут заливаешься, козел, но во сколько мне влетит вся эта история? А ?Тебе-то, конечно, наплевать, еще бы!

– Все зависит от дерева и отделки гроба… Помимо этого…

Шомон принялся перечислять ему различные варианты. Франсуа был поражен качеством каталога. Двадцать четырехцветных страниц… Мелованная глянцевая бумага плотностью 150 г/м 2. Обложка плотностью 300 г/м 2и в довершение всего – обработка ультрафиолетовым лаком…

Черт возьми! При таких расходах у него, должно быть, неплохой оборот!

– Единственное, я не совсем уверен насчет обивки гроба… – произнес Франсуа. – Сделать розовую или сиреневую? Что вы мне посоветуете? Что более модно?

– Простите?

– Ну, в моде… Я боюсь, как бы розовая обивка не была чересчур…

У Франсуа снова взмокло под мышками. Как утром в морге. «Лишь бы только это не надпочечники! Только этого мне не хватало!» – подумал он, внезапно испугавшись.

Запрос на проведение эксгумации лежал на столе у прокурора. Желая придать делу солидности, Филипп дополнил его показаниями Мари и супругов Варле. Он не сомневался в благоприятном исходе и куда больше боялся реакции Массона. Спустившись на два этажа, которые отделяли управление по борьбе с наркотиками от уголовного розыска, он вошел в кабинет лейтенанта.

– Так-так! В кои-то веки! – воскликнул Массон, прервав телефонный разговор. – Неужто по мне соскучился, приятель?

До перехода в управление по борьбе с наркотиками Филипп работал в его отделе.

Массон сказал в трубку своей собеседнице:

– Знаешь, кто сейчас у меня сидит? Красавчик Лопес!

Филипп опустился на стул.

– Ладно, мне пора, солнышко!

Он повесил трубку, взял самоклеющийся листок и написал на нем «Цветы».

– Это была Жюльетта!

– Ну как она, уже родила?

– Да! Девочку! Назвали Морган! Скоро нам в полиции придется открывать ясли!

Массон подмигнул Жоэлю, у которого тоже недавно родился ребенок.

– Как жизнь, Лопес? Тебя что, выперли из наркотиков?

Лопесу явно было не по себе.

– У тебя найдется минутка?

Массон поудобнее уселся в кресле.

– Ты как нельзя кстати. За последние двое суток у нас не было ни одного убийства! Неужели «эффект Саркози»? [35]Я тебя слушаю!

Рассказывая невероятную историю, приключившуюся с Мод Кан, Филипп чувствовал, как вокруг него сгущается тишина. Плохой признак. Затишье перед бурей.

– Короче! – подытожил он. – Если бы Ружмон доверился своей интуиции и не сжалился над…

– Всей этой катавасии не случилось бы! – сухо оборвал его Массой. – Твой докторишка отвратительно сделал свою работу!

Заложив руки за спину, Массон ходил взад и вперед по комнате. В нем разгоралась ярость.

– Ну а ты, Лопес, что, гордишься собой?

– Мод моя знакомая…

– А я? Я кто, скажи на милость? А? Кто я?

Зазвонил телефон. Массон бросил своим подчиненным:

– Меня ни для кого нет! Даже для английской королевы!

Он дождался, пока Бертран повесит трубку, и продолжил свою гневную речь.

– Итак, месье, значит, решил, что ему никто не нужен! И что же он в одиночку успел сделать? Кладбище – раз! Похоронное бюро – два! Морг – три!.. Не говоря уже о взятии показаний у свидетелей! Ну так давай, Лопес, дерзай один и дальше! Заканчивай расследование, раз уж ты начал! Какого черта ты полез в мой огород?

Массон был в бешенстве. Его крик разносился по всему коридору.

– Девицы в гробах – это моя работа! Caprisce? [36]Заговорщицкие улыбки Жоэля и Бертрана ненамного успокоили Лопеса: он по-прежнему считал Массона своим начальником.

Двумя днями позже Массон заглянул в его кабинет.

– Ты свободен девятнадцатого?

– Можно устроить. А что ты предлагаешь?

– Небольшую прогулку на кладбище…

– Супер!

– Сбор в полседьмого утра!

– Еще лучше!

– Да, чуть не забыл: желательно на голодный желудок!

– Как в старые добрые времена!

Массон собрался выходить.

– Да, Массон… – задержал его Филипп.