Кэтрин Полански - Стиль жизни

– Давай поговорим о нас потом, – прервала его Саманта.

– Да, разумеется. Позже, раз за разом прокручивая в уме всю историю, я понял, что Соня сама сделала первые шаги к сближению. Она мне улыбалась, старалась задержаться на работе подольше, чтобы мы смогли побыть вдвоем, и мы интригующе переглядывались из-за своих ноутбуков. – Ралф хмыкнул. – Офисный роман во всей красе. Соня была великолепна, и я почувствовал, что влюбляюсь в нее. Я нарушил правила и завел с ней роман. Мы начали встречаться. Я был счастлив, как последний дурак, и делал все, что она просила. Впрочем, ничего особенного она не хотела… пока что. В офисе все знали, что между нами что-то есть, но предпочитали не замечать. Так, шептались по углам, что мы красивая пара… Эта идиллия продолжалась чуть больше месяца. А потом Соня подала на меня в суд.

– Но ты же к ней не приставал против ее воли!

– Все было по обоюдному согласию. Секс у нас был не раз и не два. Никаких претензий с ее стороны. Она сама шла мне навстречу. И вдруг такой поступок. Как гром среди ясного неба. Я конечно же ничего не понял и потребовал объяснений. Мы встретились на нейтральной территории, и Соня созналась. – Ралф отхлебнул минералки. – У нее вот уже несколько лет был любовник, которого она обожала. Его звали Тамир Ахаджи, он был арабом, эмигрантом. И преступником. В тот момент он был арестован за вооруженное ограбление. Ему светил немалый срок. Мерзавец ранил полицейского и убил бы, если бы не подоспела подмога. Соня была в отчаянии и пообещала возлюбленному решить проблему. Она устроилась работать в нашу компанию, благо образование позволяло, и моментально втерлась в доверие к окружающим. Но главной ее целью с самого начала был я, сын прокурора Дормера. Она вскружила мне голову, что, к сожалению, оказалось очень простым делом, и окружающие уверились в моих романтических чувствах к ней. А потом она заявила, что не давала повода, что я ее домогаюсь и даже предпринял попытку изнасилования. Мы все время встречались у нее, и меня ни разу не видели соседи, поэтому я не мог доказать, что мы спим вместе и что во время этих свиданий Соня ничего не имела против секса со мной. Она объявила, что затаскает меня по судам, если мой отец всеми правдами и неправдами не освободит ее любовника от тюрьмы. Она сидела в кресле, качала ножкой и улыбалась мне.

Саманта протянула руку и коснулась пальцев Ралфа.

– Ты же не мог знать. Нельзя проверять досье всех девушек, с которыми встречаешься.

– С тех пор я это делаю, – без тени шутки в голосе ответил Ралф. – Впрочем, после Сони я ни с кем не встречался всерьез… У меня нет близких друзей, а с родителями отношения ровные, но не доверительные и о моем романе с Соней никто толком не знал. У меня не было доказательств невиновности. Тем более что Соня не утверждала, что я ее изнасиловал, говорила лишь о попытке. Я не смог найти выход самостоятельно и позвонил отцу. Он, конечно, был в ярости, однако отказать единственному сыну в помощи не смог. Нанять адвоката и довести дело до суда значило привлечь к нему ненужное внимание, поэтому пришлось согласиться на условия Сони. Денег она не хотела, она хотела одного: чтобы ее обожаемого любовника выпустили. Я не знаю, на какие рычаги отец надавил, чтоб добиться этого. У нас ушло больше недели на решение задачи. Ахаджи вышел на свободу, и Соня забрала заявление. Скандал замяли, и тут позвонил Тони Мэтьюс, вернувшийся из очередной поездки, и потребовал объяснений. Я все ему рассказал. Тони обозвал меня идиотом и немедленно поставил в известность о произошедшем свою службу безопасности. Они начали заниматься этим делом, опасаясь, как бы сладкая парочка не вздумала прибегнуть к шантажу, только этого не понадобилось. Любовник Сони был законченным психом. Выйдя на свободу, он заявился к ней и потребовал отчета, как она себя вела в его отсутствие. Соня, надо полагать, с восторгом поделилась с ним своей гениальной изобретательностью, а так как мистер Ахаджи, похоже, был страшным ревнивцем, то там же на месте ее и зарезал. Ее же кухонным ножом. За измену и недостойное поведение.

– О господи…

– Потом он прихватил все ценные вещи из ее квартиры и вознамерился смыться, но его накрыли ребята Тони, отправившиеся потрясти мисс Базир. Имела место беготня по ближайшим улицам, перестрелка и попытки вывести противников из строя. В итоге Ахаджи все-таки пристрелили, после того как он тяжело ранил человека Мэтьюса. Служба безопасности таких шуток не прощает. Они могли взять его живым, полагаю, но не стали, и не мне их осуждать. История не получила продолжения, зато теперь всплывает в неожиданных вариантах. Вот и все.

Такого Саманта не ожидала. Конечно, она не верила всерьез, что Ралф собственноручно прикончил Соню, но Кэролайн с ее обвинениями была так убедительна… Вот что значит хороший адвокат: убедит кого угодно и в чем угодно.

– Прости, что думала о тебе плохо.

– Бывает, – без улыбки ответил Ралф. – Людям свойственно заблуждаться. И я не исключение.

– Это останется между нами.

– То, что я могу заблуждаться? – Он наконец улыбнулся. – О да, пожалуйста. Окружающие должны думать, что я безупречен.

В ресторане они просидели долго. После того как Ралф рассказал историю с Соней, у Саманты словно камень с души свалился. Она чувствовала, что он говорит правду, хотя раньше внутренне усмехалась, когда подружки произносили фразы вроде этой.

– Я чувствую, что он мне не врет! – иногда пылко восклицала Памела, и Саманта улыбалась, молчала и пила коктейль.

Она не верила, что, когда мужчина рассказывает о чем-то важном, можно понять сразу, врет он или говорит правду. Саманта полагала, что, если дело серьезное, мужчина может соврать и глазом не моргнет. Но вот напротив сидит Ралф, который ей нравится и которому нравится она, и говорит, а она ему верит. Почему? Он может легко солгать. А Саманта откуда-то знает, что все рассказанное им правда…

Ралф немного неловко предложил поехать к нему, и им обоим было все понятно, и от этого неловкость еще усиливалась. Все-таки они не настолько хорошо знали друг друга, только чувствовали. Чувствовали, что им обоим этого хочется, что это сродни жажде: так нужно выпить прохладной воды – и тогда будет стократ лучше. Саманта не знала, о чем думал в этот момент Ралф, но совершенно точно знала, как ему хочется, чтобы она не отказалась.

Она и не отказалась, конечно.

Ралф Дормер не похож на ее зимних мужчин, он вообще ни на кого не похож, и до недавнего времени Саманта была уверена, что он ее страшно раздражает. Чего только не случается в жизни…

Квартира Ралфа оказалась просторной, стильной и по-мужски немного неуютной, как всякое жилище холостяка. Саманта с любопытством прошлась по ней, отмечая следы женского наемного труда – ковры чистые, пепельницы вымыты, цветы политы и на столе ни крошки – и еле заметно улыбаясь. Ралф наблюдал за вторжением на его суверенную территорию немного настороженно, как будто Саманта была кошкой, которая может начать драть дорогую обивку диванов или нагадит посреди коридора из чувства протеста. Гостья не стала совершать шокирующих действий, скромно уселась в кресло и согласилась на белое вино.