Энн Мэтер - Возвращение на остров любви

— Ты мне не говорила, что он голубой, — прохрипел Реми. — О Боже, ты не представляешь, как я терзался от мысли, что ты спишь с ним.

— Я никогда не спала с Саймоном, — спокойно уверила его она. — Но… — она залилась краской, — я бы не отказалась, если бы ты…

— Я? — Реми сжал ладонями ее лицо и взглянул в затуманенные глаза. Затем, словно не в силах больше сдерживаться, наклонился и поцеловал ее. — Не искушай меня. Мой самоконтроль не безграничен. Меган затрепетала.

— Я надеялась, что ты скажешь это, — выдохнула она, обвивая руками его шею. — И мне не важно, как ты выглядишь.

— Мне важно. — Слегка дрожащими руками Реми отстранил ее от себя, глубоко вдохнул и направился к двери. — Дай мне время принять душ, чтобы снова обрести человеческий облик.

Реми сбрил щетину и начал намыливаться, когда дверь душевой приоткрылась. Он повернулся и обнаружил, что Меган шагнула к нему в кабинку. Ее губы расплылись в улыбке при виде оторопелого выражения на его лице.

— Мне тоже нужно постоять под душем, — проговорила она. — Я прилетела издалека. Подвинься. Хочешь, я потру тебе спину?

Реми покачал головой.

— Я хочу совсем другого. — Ее появление привело к сильнейшему возбуждению, которое он не пытался — да и не мог — скрыть. — Боже, Меган, что ты со мной делаешь? Я еще даже не намылился. — Внезапно он перешел на хриплый шепот. — Что, черт возьми…

В тот же момент он сжал ее в объятиях, и забытый кусок мыла скользнул между их мокрых тел. Ее губы приоткрылись, и их языки встретились. Реми никогда не знал более желанной женщины, и давление его восставшей плоти в ее плоский живот было страшнейшей мукой, какую он мог представить. Но и сладчайшей — тоже, признал он.

— Боже, Меган, — выдохнул он, — я схожу с ума от желания!

— Я тоже, — прошептала она.

— Это безумие, — прохрипел он.

— Изумительное безумие, — согласилась она, закрывая поцелуем его рот, и ощущение ее гладкого тела, принявшего его, было лучшее, что он мог себе когда-либо представить. — Я люблю тебя, — едва слышно добавила Меган, и только это признание он желал сейчас услышать…

Меган поправила под собой измятое покрывало на большой постели Реми. После стремительной и неистовой любви под душем они переместились в более удобные условия спальни, в его постель, где еще раз занимались любовью, со всей неторопливостью и нежностью, о которой она только могла мечтать.

— Сколько времени? — пробормотала она, обнаружив, что Реми тоже проснулся, и он сонными глазами взглянул на часы у кровати.

— Примерно половина десятого, — протянул он. — А что? Ты проголодалась?

— Да, хочу тебя, — с озорством проговорила она, накрывая стройным бедром его ноги. — О, Реми, я так рада, что вернулась!

— И я рад, — ответил он. — Я уже начал думать, что только вообразил, будто ты чувствуешь то же, что я.

— А что же ты чувствуешь? — Меган кончиком пальца провела линию вокруг его губ. — Ты никогда не говорил мне.

— У меня было не так много времени, — с грустью произнес он. — Между прочим, я думал, ты заметила сама. — Его губы растянулись в улыбке. — Я люблю тебя. Конечно, люблю. Как я сказал матери, я влюбился в тот момент, когда встретил тебя в аэропорту. У Меган перехватило дыхание.

— Ты сказал матери? — Она не могла в это поверить.

Реми кивнул.

— Я сказал, что мы любовники. — Нет!

— Да, сказал. — Он усмехнулся. — Мать пыталась убедить меня, будто звонила мне, когда умирал дед. Но я категорически заявил, что этого не было, иначе я бы услышал звонок. Снял ли бы я трубку — это другой вопрос.

Меган приоткрыла рот.

— Мне она говорила то же самое — про звонок.

— Правда?

— Да. — Меган прикусила губу. — Это было в ту ночь, когда умер твой дед. Я хотела сказать ей, где была, но когда она объявила о своем звонке, то решила, что таким образом практически обвиню ее во лжи.

— Она обвиняла тебя в худшем, — хрипло проговорил Реми. — О, любимая, как много было непонимания!

— Но больше не будет, а? — прошептала Меган, наклоняясь, чтобы коснуться языком его шеи. Потом вскинула голову, словно эта мысль только сейчас озарила ее. — Но зачем она лгала? Зачем утверждала, будто звонила, если не делала этого?

Реми вздохнул.

— Ну, наверное, старик был еще в памяти, когда она прибежала, и, если верить ей, шептал наши имена.

— И что же? — Меган нахмурилась.

— Как — что? — застонал Реми. — Как ты знаешь, старик намекал, что хочет что-то сделать для тебя. А я был настолько глуп, что дал матери понять это.

— Ты хочешь сказать?..

— Нет, никакого злого умысла, — успокоил ее он. — Просто мать испугалась, что, если я приду, дед скажет мне, что он собирается сделать.

— Но какое это имело значение?

— Она не знала, что он уже изменил завещание, — объяснил Реми. — И она думала, что если я услышу его волю, то добьюсь ее исполнения.

Меган заморгала.

— Ты бы отдал мне часть своей доли наследства?

— Отдал бы, — тихо проговорил Реми, и она прижалась щекой к его плечу.

— О, Реми! — Она нежно поцеловала его. — Но теперь ты можешь забрать мою долю.

— Мне не нужна твоя доля, — твердо заявил Реми. — Старик хотел, чтобы ты получила ее, и если у тебя нет других резонов избавиться от нее, то, думаю, лучше тебе сохранить ее за собой.

У Меган перехватило дыхание.

— Ты не возражаешь?

— О Господи! — Он сделался нетерпелив. — Неужели ты думала, что я возражал?

— Ну, твоя мать говорила…

— Моей матери придется ответить за многoe, — со злостью проговорил Реми. — Меган, по моему мнению, тебе следует сохранить за собой долю отеля. Фактически ты обязана сделать это.

— Но твоя мать…

— Вряд ли она будет против, если… если моя жена будет владеть частью отеля, — спокойно проговорил он. — Я хотел сказать, что, если ты действительно любишь меня, мы могли бы пожениться.

Меган посмотрела на него широко открытыми глазами.

— Это предложение?

Реми саркастически хмыкнул:

— А ты не догадалась?

— В таком случае я оставляю за собой мою долю, — прошептала она. — В качестве приданого.

Реми нахмурился и приподнялся на локтях.

— Значит ли это, что ты принимаешь мое предложение? — спросил он, и Меган тихо засмеялась.

— А ты не догадался? — повторила она его голосом. — Я подыскиваю себе новую работу. Участие в руководстве отелем, пожалуй, мне подходит.

Девять месяцев спустя родился первый внук Аниты.

Эти девять месяцев прошли у Меган в постоянных хлопотах. Во-первых, была ее свадьба с Реми и экзотическое свадебное путешествие на Фиджи. Затем поездка с молодым мужем в Англию для передачи Саймону ее доли акций каталога. А потом она обнаружила, что беременна. Восторгу молодых супругов не было предела.

Это было счастливое, но напряженное время. Хотя у Аниты не было особого выбора — либо согласиться с решением сына, либо расстаться с ним навсегда, — ей и Меган не сразу удалось уладить разногласия. Аните была ненавистна сама мысль об участии Меган в их семейном предприятии, и порой казалось, что женщины никогда не помирятся.