Кэтрин Полански - Любимая соседка

OCR: Larisa_F; SpellCheck: fanni

Полански К. П49 Любимая соседка: Роман. – М.: Издательский Дом «Панорама», 2010. – 192 с.

(Серия «Панорама романов о любви», 10-054)

Оригинал: Polanski Catreen, 2010

ISBN 978-5-7024-2684-6

Что может быть хуже, чем вечно придирающийся к тебе коллега? Только если этот коллега, занудный профессор Стил, окажется соседом в твоем новом доме, куда ты только что въехала. Джейн, молодая преподавательница в Оксфорде и успешный переводчик, Не слишком радуется сложившейся ситуации. А тут еще хулиганы пристают, работа идет наперекосяк и профессор на пути попадается все чаще… А может, он не столь неприятен, как казалось раньше?..

Джейн Робин опять безбожно опаздывала. Через десять минут начнется заседание методической комиссии, а ей еще ехать минимум двадцать минут – пробка тянулась бесконечно медленно. С неба сыпался снег, пролетавшие по встречной полосе автомобили окатывали старенький «форд» Джейн этим снегом, но уже в виде потоков воды. Зима в этом году поспешила вступить в свои права: ноябрь порадовал холодами, снег по обочинам и полям уже лег крепко, таять даже и не думал. Вернее, думал, только он превращался в кашицу под колесами многочисленных автомобилей. И откуда в старой доброй Англии столько машин? Слишком много для маленького острова. И снега тоже многовато. Вот, кругом говорят о всемирном потеплении, а в Британии снег идет, словно в Сибири.

И вообще старушка Земля стала слишком перенаселенной. Что-то надо с этим делать. Поменьше размножаться, наверное. Или покупать поменьше автомобилей. Ходить пешком в общем-то полезно.

Джейн в который раз размечталась о вертолете – в последние годы шоссе стало одной сплошной пробкой. Философски вздохнув, она проехала еще несколько метров: скоро пробка кончится, уже видно причину затора – пару столкнувшихся на съезде с шоссе автомобилей, – а после машинки начинают бежать живее. Четыре светофора – и она в университете.

Днем Джейн так увлеклась переводом нового испанского романа, обещавшего стать бестселлером, что вышла из дому с большим опозданием. Как на грех, сегодня ей надо быть не просто на семинаре по иностранному языку, французскому или испанскому, а на методической комиссии, где составлялось расписание на следующий семестр и согласовывались планы лекций и семинаров, программы курсов. Джейн резко перестроилась в левый ряд, кто-то возмущенно загудел, но она не обратила внимания.

Джейн была безмерно благодарна судьбе за свободный испанский: волею случая все детство она провела дверь в дверь со старушкой из числа испанских иммигрантов, бежавших от диктатуры Франко. Сеньора Пенелопа с удовольствием и абсолютно безвозмездно учила девочку кастильскому наречию, благо та оказалась способной ученицей. Годам к тринадцати Джейн читала Сервантеса в подлиннике и часами чирикала со старушкой-соседкой на испанском. Потом как-то случилось так, что Джейн овладела французским, затем итальянским, но испанский навсегда остался самым любимым. В студенчестве (Джейн закончила в Оксфорде факультет современных и средневековых языков) приходилось тяжело: на втором курсе она оказалась полностью на самообеспечении, вот тут-то и помог испанский язык, давший возможность закончить образование, перебиваясь переводами. Она была поздней и единственной дочерью своих родителей физиков-ядерщиков, профессия которых не способствовала долгой жизни. Джейн похоронила родителей, учась на втором курсе, первой – мать, а через полгода – отца.

После окончания университета девушка сразу же пристроилась переводчицей в крупную торговую фирму, но работа в офисе от звонка до звонка ей быстро надоела. Джейн уволилась, засела дома за переводы книг и устроилась преподавать языки в альма-матер. Денег хватало на жизнь, да и вообще – на удовлетворение всех желаний, даже удалось скопить на первоначальный взнос на собственную квартиру, а недостающую сумму взять в кредит; сейчас Джейн как раз находилась на заключительной стадии приобретения жилья. Только вот автомобиль она все никак не могла собраться сменить, так и ездила на реликте, оставшемся со студенческих лет.

Очень часто Джейн так увлекалась переводами, что опаздывала в университет. Кафедральные дамы относились к ее проблемам с пониманием, но всегда находились персонажи, которые выражали недовольство.

Пробка рассосалась, Джейн вдавила педаль газа в пол, верный «форд» рванул вперед, радио тут же захрипело; обиженно взвыв, заглохла печка. Она привычным движением стукнула по панели – и аппаратура заработала. Неисповедимы методы починки старого чуда американского автопрома – огромного и слегка неповоротливого «форда» сливового цвета.

– Опаздываю, опять опаздываю, – пробормотала себе под нос Джейн, объезжая место аварии, создавшей затор.

Съехав с шумного и перегруженного шоссе, Джейн оказалась в другом мире, на территории Оксфорда. Идеально чистый асфальт, покрытые сахарным снегом деревья кружатся в бесконечном хороводе, дома теснятся вдоль тихих улочек, а над всем этим царит университет. Светофоры, все четыре, горели, как назло, красным. Смирившись с опозданием, Джейн использовала светофорные остановки с пользой: поправила макияж и прическу, позвонила Хельге, вдвоем с которой снимала квартиру, и напомнила про ужин – соседка отличалась рассеянностью и могла просто забыть, что сегодня ее очередь готовить.

Без пяти три Джейн свернула на институтскую парковку у колледжа церкви Христа, покрутилась немного: все забито, негде приткнуться. Пришлось опять выезжать на улицу и огибать комплекс, чтобы поискать место на второй парковке, за углом. Оттуда бежать до нужного входа в университет гораздо дальше, но делать нечего. В итоге Джейн пришлось подождать, пока выедет со своего места «ауди» декана, и нагло занять начальственную парковку. Декан весело улыбнулся молодой сотруднице и укатил домой обедать. Джейн подхватила портфель и галопом понеслась в методический кабинет – естественно, на третий этаж. Планида, видимо, у нее такая: если опаздывает, то все светофоры красные, а аудитория – самая дальняя.

В коридорах почти никого не было – шли занятия, студенты сидели в аудиториях, профессора восседали на кафедрах. Кроме некоторых несчастных, у которых совещание. Остановившись перед нужной дверью, Джейн взглянула на часы: три часа пополудни, тридцать минут опоздания. Сделав серьезное лицо, она постучала и вошла.

В аудитории, где обычно без проблем размещалось полсотни студентов, сейчас было не слишком много народу – человек пятнадцать максимум. Вообще в университете протирали штаны и юбки около сотни профессоров, не считая младших научных сотрудников, и прочий преподавательский состав, в общем и целом насчитывавший четыре тысячи человек. И конечно, далеко не все должны были тратить время на такие вот совещания, из которых всегда ясно лишь одно: работа в университете идет заведенным порядком, который не будет нарушен ни в коем случае. Заветы предков. Традиции Британии. Университетский незыблемый уклад.