Катажина Грохоля - Я вам покажу!

– Да, я вас слушаю.

– Мне, пожалуйста, рульку.

– Нет.

– Есть! – Я ткнула пальцем в написанное. – Рулька в пиве.

– Нет, – спокойно ответила официантка. – Я же хотела вам посоветовать, а вы пожелали сами.

– Гуляш по-венгерски? – Голубой поднял голову и в конце четко поставил вопросительный знак.

– Я, конечно, могу принять заказ, но мне бы хотелось, чтобы вы остались довольны, – улыбнулась официантка МОЕМУ Голубому.

Я решила, что мне следует вмешаться.

– А что свежее вы можете нам предложить? Девушка просияла:

– Очень свежее мясное ассорти. Да-да, эта нарезка очень свежая.

– Может, ризотто? – Адам наклонился ко мне и почти перешел на шепот.

– Ризотто ни в коем случае, я слышу, вы собираетесь его заказать. Советую отварные овощи или что-нибудь в кляре на пиве. Это я могу рекомендовать с чистой совестью.

Я в знак согласия кивнула. Адам отодвинул меню в сторону.

– Тогда две порции овощей и две рюмки водки. Официантка наклонилась над столиком и изумленно посмотрела на Адама:

– Простите, ваш желудок выдержит смесь водки с пивом?

Адам чуть не подавился, захлебнувшись воздухом. Официантка спокойно продолжила:

– У меня большие сомнения на этот счет, может быть, сделаем так: для вас – «Секс на пляже», а для дамы – «Марго», мы на спиртном не обманываем, потому что недавно была проверка. Зато на десерт, раз уж ничего хорошего нет из еды, предлагаю мороженое, такое, которое поджигается, с пламенем на столе. Услуга стоит восемь злотых, но можно то же самое мороженое подать без огня, в холодном виде. Правда, исключительно для вас могу поджечь и бесплатно, чтобы сделать вам приятное. Вас устраивает?

Мы совершенно оторопели, а официантка забрала меню, обворожительно улыбнулась, так что нам было бы неловко искать другое кафе, и, не дожидаясь ответа, ушла, покачивая бедрами. Адам проводил ее восторженным взглядом.

– Бесподобна! – шепнул он мне.

– «Для вас – „Секс на пляже“!» Это что – предложение? – прошептала я Адасику, но он не успел мне ответить, потому что мужчина, сидящий под кораблем, взял свой стаканчик с «беленькой» и направился к нам.

– Разрешите?

Мы оба были так ошарашены, что Адам кивнул, а незнакомец, склонившись над столиком, сказал, поглядывая то на меня, то на Адама:

– Я уже давно наблюдаю за вами, сижу и думаю: подойти или нет, ну и решил подойти. Потому что я здесь один.

– Слушаю вас. – Адам, оказывается, не лишился дара речи. – Чем можем быть вам полезны?

– В том-то и дело, что ничем.

Адам развел руками: дескать, извините, но у нас тут свои разговоры. Он посмотрел на меня выразительно, но тот тип весь просиял:

– Ну и отлично, отлично! Вы знаете, здесь ни у кого нет времени поговорить, а с интеллигентными людьми, позвольте так выразиться, всегда приятно перекинуться словом, раз уж вы так любезны. – Он придвинул себе стул и – о ужас! – сев за наш столик, жестом подозвал официантку: – Три водки, пожалуйста!

Я бросила взгляд на прибалдевшего Голубого, и на меня вдруг напал неудержимый смех. Давай, социолог, действуй, пускай в ход свои ассертивные методы [4]! Сейчас, когда заказаны три рюмки водки! Мой Адасик, однако, окаменел. Притом полностью. Официантка молниеносно появилась с подносиком, принесла три стопки и чай с лимоном – для меня. Лучисто улыбнулась и удалилась.

– Вы давно приехали? – поинтересовался приятный господин с пунцовыми щеками, похожий немножко на маленького кругляшка-тролля.

Я собралась вежливо ответить, раз Адам проглотил язык, но мужчина не ждал ответа.

– Я-то уже неделю здесь торчу, в отпуске я, на работе насильно выпихнули, мол, поезжай сейчас и все тут, ну я и поехал, а жене вот не дали… Да она все равно не поехала бы, потому что мы с ней живем порознь… Так с какой стати нам вместе проводить отпуск… А вам повезло – вы вдвоем…

– Вот именно, – вставил Адам, к которому постепенно возвращался дар слова. – Вы нас застали немного врасплох, нам необходимо обсудить кое-какие дела…

– Это же хорошо, очень хорошо! Как я удачно к вам подошел! Выпьем, чтобы лучше думалось! – Наш знакомец поднял свой стаканчик времен дремучего социализма и выпил водку.

Я, вызывающе взглянув на Адама, поднесла свою стопку к губам. Брр…

– Вы не кривитесь так. – Приятный господин проникновенно посмотрел мне в глаза. – Водку надо уметь пить, вот так! – Он взял стопку, втянул воздух, крякнул на выдохе и выпил до дна. – На вдохе…

– А вы выпили на выдохе, – поправила его я.

– Может, и на выдохе. Я уже не помню, объяснять-то я хорошо не умею, сам уже приноровился. Ох, как я рад, что могу с вами поболтать…

Адам делал мне выразительные знаки, но что я могла поделать? Ровным счетом ничего. Романтический ужин втроем у моря – это именно то, чего мне недоставало для счастья. Алкоголь ударил мне в голову, стало хорошо, и это кафе показалось вполне сносным. Адам в отчаянии схватил свою стопку и выпил залпом, закашлялся, а мне становилось все веселее.

– Вы тоже не умеете. – Маленький кругленький дядька посмотрел на Адама с упреком. – В каждом деле важна сноровка… Когда я был в Швеции, потому что не мог найти работу здесь, в Польше… Я-то ведь, знаете, – он наклонился к нам доверительно и неожиданно захихикал, – ни на что не гожусь! Писал когда-то в газете, в местной малотиражке, небольшие заметки, так она разорилась, потому что я там писал. Ну я и нанялся в Швецию на сбор лесных ягод. А в этой Швеции проблемы с водкой. Ягод-то я тоже не очень много собрал, и до чего же мне там хотелось картошки! А картофель дорогой и далеко. Нас ведь, представляете, поселили в какой-то лесной глуши. Иду я раз по лесу, батюшки – картофелина! Я хрясь по ней ногой… – Мужчина, перехватив взгляд Адама, быстро поправился: – Я не по злобе ее пнул, а из уважения, гляжу – куча картошки лежит! Какой-то швед выбросил! Так я эту картошку туда, в лагерь, приволок и овощную лавку открыл, заработал больше, чем на ягодах! Эх, вот времена-то были! – мечтательно вспоминал он. – Теперь за границей столько уже не заработаешь… как бывало… На семь долларов, знаете ли, можно было месяц прожить…

Пан Кругляшок мне все больше нравился. Потому что – увы! – я помнила те времена. Он-то думал, что нет, и, собственно говоря, мне это больше всего и нравилось, тем паче что водочка очень душевно согрела меня изнутри. Я разглядывала это милое питейное заведение с красивой картиной на стене и не чувствовала уже ни холода, ни отвращения. Мы вернемся домой, ляжем с Голубым в кроватку, никто нам не будет мешать, даже можем и завтра весь день проваляться в постели.

– Причем, – пан Кругляшок вытер губы, – с женой-то я тогда в первый раз расстался. Поездки – не на пользу семье, разве не так?