Оливия Карент - Многоточие

— Тина… любимая… мы всегда, всегда будем вместе!.. Я не оставлю тебя… а ты меня… Мы всегда будем рядом!.. Только не отвергай мою любовь!.. Тина…

— Филипп… Ах, Филипп!.. — глубоко вздохнула она, теряя последние остатки самообладания.

Он легким поцелуем прикоснулся к крошечной родинке над ее губой и убежденно произнес:

— Все будет замечательно, любимая… Замечательно!..

Больше не сдерживая собственные чувства, Филипп жадно приник к губам Тины, подхватил ее на руки и, шагая через две ступеньки, устремился вверх по лестнице…

Невыносимыми казались даже те несколько секунд, которые отдаляли страстно желаемый миг наслаждения…

Филипп осторожно поцеловал спящую Тину, оделся и спустился в гостиную. Он разжег камин, налил в бокал вина, сел в кресло и задумался.

Противоречивые мысли и чувства мешались в невообразимом хаосе в его сердце и голове. Конечно, главным было то невероятное счастье обладания и радость чувственного наслаждения, которые подарила ему Тина. Как и предполагал Филипп, она оказалась потрясающей любовницей. Филипп, без малейшего намека на ревность, с огромным уважением подумал о Дане, сумевшем пробудить в Тине ту природную сексуальность и чувственность, которые угадывались и таились в ней. Дан и в этом оказался замечательным парнем! Было больно и горько сознавать только одно. Именно ему, Дану, безраздельно отдала Тина свою любовь. Отдала навсегда. Теперь Филипп знал это точно. Оставаться рядом с любимой Филипп мог, только смирившись с этим фактом. Но как же безмерно тяжело было это сделать!!! Как тяжело!..

Сердце Филиппа вновь пронзила острейшая боль, словно в него ударили раскаленным на огне кинжалом.

Хватит ли у него сил опять пережить то…

Филипп до дна осушил бокал и резко потряс головой из стороны в сторону. Он сжал руками подлокотники кресла так, что побелели пальцы, и решительно встал.

Довольно изводить себя!!! У него хватит сил на все! На все!!! Главное, чтобы Тина была рядом. Всегда!!! Ради этого Филипп готов был вынести все муки ада. Он готов был, вопреки всему, добиться, чтобы и Тина, и он сам были счастливы. Вместе.

Филипп негромко позвал Барса…

Тина услышала мелодичный звон колокольчика, открыла глаза и улыбнулась. Сквозь небольшую щелочку приоткрытой двери она заметила Филиппа и позвала:

— Филипп, можешь не прятаться!.. Я вижу тебя.

Дверь широко распахнулась, и Филипп быстро подошел к Тине. Он сел на край постели, наклонился и многозначительно прошептал:

— Ты уверена, Тина?..

Она удивленно приподняла брови и засмеялась:

— В чем?

Филипп приблизился губами к ее уху и едва слышно уточнил:

— Что видишь именно Филиппа…

Тина обвила его шею руками и, заглянув в глаза, негромко ответила:

— Еще как уверена! Спутать Филиппа ни с кем невозможно!

— Даже… с Тоном? — усмехнулся он.

— С ним — меньше всего! Они совсем-совсем разные — Тон и Филипп! — и без всякого перехода спросила: — А который час?

Филипп немного помолчал, потом чуть иронично ответил:

— Полдень.

— О, Боже!.. — громко воскликнула Тина. — Филипп, почему ты не разбудил меня?!!

Он крепко обнял ее и горячо произнес:

— Тина, любимая, ты не представляешь, какая борьба шла в моей душе! С одной стороны, я хотел, чтобы ты как следует выспалась. А с другой стороны, я хотел, чтобы ты поскорее проснулась. Несколько раз я собирался будить тебя. И вот я здесь. Я так рад, что ты…

Филипп не договорил. Он устремил на Тину какой-то странный взгляд, смысл которого она не поняла, да и не успела понять, потому что Филипп с каким-то ожесточением вдруг сорвал с себя одежду, откинул одеяло и бросился в постель. Он сжал Тину в своих объятьях и с невероятной страстностью приник к ее губам. Филипп пылко ласкал ее, доводя до неистового умопомрачительного чувственного экстаза…

— Филипп… Филипп… О!.. Филипп… — задыхаясь, страстно прошептала Тина.

Эти ее слова были той главной наградой, о которой мечтал Филипп и которой добивался. Эйфория немыслимого восторга захлестнула его измученную, изболевшую душу, которая, наконец, обрела счастье и покой.

Тина не подозревала, какие страдания испытал за прошедшие ночь и утро Филипп. Она не подозревала, что тогда, в упоительный миг их первого любовного единения, она, поддавшись угару страсти, не отдавая себе отчета, с невероятной любовью и нежностью, до глубины души потрясшей Филиппа, пылко и чувственно выдохнула: "Дан!»…

Но теперь… теперь!.. все было по-другому. Филипп получил не только отклик ее тела, но и души. Потому что сейчас, в эти мгновения упоительного чувственного наслаждения, подчиняющего себе разум и волю, Тина обратилась именно к нему, Филиппу!!!

Филипп с признательностью поцеловал слегка припухшие губы Тины… Она уткнулась в его грудь и глухо попросила:

— Филипп, ты не мог бы… отослать Барса?

— Зачем? — удивился он.

— Ну… зачем-нибудь!.. Все равно… А я за это время уйду.

Филипп зарылся ладонью в ее волосах, потрепал их и засмеялся.

— Тина, любимая, ну что ты?.. Не надо стесняться Барса. Он — взрослый человек. он все понимает. Барс — наш преданный друг.

Тина подняла к нему зардевшееся лицо.

— И все-таки… Я… я не могу… Встреча с Барсом…

Филипп ласково поцеловал ее пунцовую щеку.

— Ты напрасно волнуешься, Тина. Поверь, абсолютно напрасно! И еще… Не знаю, как ыт, а я умираю от голода!

— Опять?!! — насмешливо воскликнула Тина.

Филипп захохотал.

— Тина, любимая… Ты не о том подумала! Я высказался в том смысле… чтобы поесть!

— О!.. В смысле «поесть» я тоже хотела бы! — сверкнув глазами, заявила Тина. — И как можно скорее! И как можно больше!

— Тина, тебе дать халат? — предложил Филипп.

Он сразу заметил, как она поменялась в лице. Филипп догадался, что каким-то образом невольно ранил Тину. Но она быстро справилась с собой и отрицательно покачала головой.

— Нет, Филипп, не надо, — мягко и спокойно возразила она.

— Хорошо! — бодро сказал Филипп. — Одевайся и поскорее спускайся в гостиную!

— Что, в Магазине Игрушек ожидается широкая распродажа по сниженным ценам? — засмеялась Тина.

— Ошибаешься, дорогая! — Филипп звонко поцеловал ее в лоб. — Не задерживайся долго! Я жду тебя.

Быстро одевшись, Филипп ушел. Тина встала и прошла в ванную. Она приняла душ и оделась. Глядя на себя в зеркало, Тина узнавала и не узнавала себя. Она будто была прежней и в то же время не была таковой. Этот появившийся блеск в глазах, порозовевшие щеки, пунцовая припухлость губ… А эта удивительная легкость, появившаяся во всем теле!.. Тине казалось, что она странным образом превратилась в невидимку, абсолютно растворившись в пространстве.

Она, тина, уже забыла эти невероятные ощущения, которые возникали после упоительных чувственных мгновений близости. Как давно она не видела ТАКОГО собственного отражения в зеркале!!!