Оливия Карент - Многоточие

— Тина… я жду… твоего поцелуя…

Она быстро отпрянула и, оборвав смех, выдохнула:

— Филипп…

Он стремительно придвинулся к ней, ласково и осторожно обнял за плечи и заглянул в ее глаза.

— Да?..

Тина растерялась.

— Филипп… пожалуйста… я прошу тебя…

— О чем, Тина?

— Филипп, давай оставим эту тему. Пожалуйста!

Он усмехнулся.

— Какую, дорогая?

— О… поцелуе…

Филипп отодвинулся, откинулся на спинку сиденья и иронично произнес:

— Что ж! Согласен! Давай оставим эту тему. ПОКА, — подчеркнул он, — оставим.

— А почему «пока»? — явно повеселев, уточнила Тина.

Он оглядел ее и насмешливо пояснил:

— Потому, дорогая моя, что ты — человек впечатлительный. Твоя беседа с клиенткой — лишнее тому подтверждение. Ты, Тина, за два часа беседы с ней стала ее ярой сторонницей. Меня не оставляет надежда, что в ближайшем будущем твоим клиентом окажется страстный любитель поцелуев. Тогда ты вот так, как сегодня, проникнешься его идеями и, едва окажешься со мной наедине, наглядно продемонстрируешь свою приверженность этому убеждению!

Тина засмеялась и горячо возразила:

— А вот это — вряд ли! До глубины души впечатляет что-нибудь необычное. Как сегодня. А любителей целоваться — огромное количество! Этим никого не удивишь. Следовательно, твои надежды на наглядную иллюстрацию напрасны.

— Неужели все так безнадежно, Тина? — Филипп искоса посмотрел на нее. — Полагаешь, у меня нет ни одного шанса?

Тина помолчала, а потом, придерживаясь все той же шутливой манеры, в которой проходила их беседа, мило улыбнулась и произнесла:

— Ни малейшего! Послушай совет старого друга, Тон. Для микробиологических экспериментов поищи другого сторонника. С общими взглядами.

— Я благодарен тебе, Тина, за совет, — иронично откликнулся Филипп. — Только вот… — он сделал паузу и объявил: — Ленив я очень! И никакого желания расходовать свои силы и время на какие-либо поиски у меня нет. Лучше буду предаваться призрачным иллюзиям и мечтам! Вот как сейчас, например!..

Филипп вытянул ноги, забросил за голову руки и изобразил на лице невероятное блаженство и негу. Тина засмеялась. Он, прищурившись, хитро посмотрел на нее и тоже засмеялся.

Тине поневоле приходилось признавать, что в своих попытках отдалить Филиппа она терпит неудачу. С каждой встречей надежда на то, что Филипп потеряет к ней, Тине, интерес и, наконец, уверится в бесперспективности их дальнейших отношений, таяла и истончалась, как лед на солнце. Тине все труднее и труднее было держаться с Филиппом бесстрастно и отстраненно, потому что он окружал ее постоянной заботой, теплотой, вниманием, относясь нежно и любовно, открыто и бережно. Он как будто обволакивал ее в кокон своих чувств, отбрасывая, отсеивая, не замечая усилий и стремлений Тины к разрыву их связи. Тина терялась, не зная, что же еще она может сделать, предпринять, чтобы им обоим, ей и Филиппу, не попасть в запутанный опасный лабиринт, из которого нет выхода. Но Филипп настойчиво, решительно и упорно увлекал ее за собой, подчиняясь только зову своего сердца и собственным желаниям. И что делать, как быть дальше, Тина не знала. Не знала…

Тина была озадачена необычным предложением Филиппа встретиться глубокой ночью. Он с такой настойчивостью уговаривал ее, что она все-таки согласилась.

Филипп и Барс подъехали к ее дому, и Тина быстро заскочила в машину.

— А теперь, Тина, выполни, пожалуйста, одну мою просьбу! — через некоторое время попросил Филипп.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Тина, пожалуйста, закрой глаза. Или нет! Дай-ка я лучше завяжу их! У меня для этого совершенно случайно и лента подходящая имеется! — шутливо заявил Филипп.

Тина засмеялась и согласно кивнула. Он сделал повязку и заботливо спросил:

— Не туго?

— Нет! — покачала головой Тина. — Только огорчает то, что ты не оставил даже малюсенькой щелочки! Подсмотреть хоть чуть-чуть страшно хочется. Любопытство одолевает!

— Тина, потерпи несколько секунд! — весело сказал Филипп.

Она почувствовала, что машина остановилась. Филипп помог Тине выйти, развернул за плечи и быстро снял повязку.

Тина ошеломленно ахнула. Она и Филипп стояли на ночной, абсолютно пустынной улице прямо перед ярко освещенным магазином. На вывеске крупными буквами разноцветными переливами сверкало название «Тин-Тон». За стеклянной витриной у самого входа сидел огромный забавный медвежонок, копия того Паддингтона, что когда-то подарил Тине Филипп. Медвежонок крутил лапкой шарманку, копию подаренной Тиной Филиппу, которая издавала мелодичные, неназойливо повторяющиеся, звуки: «Тин-тон… тин-тон… тин-тон…»

— Филипп… — Тина с изумленным видом повернулась к Филиппу. — Ты… купил магазин?

— Да, — с улыбкой ответил он, удовлетворенно отметив, что сюрприз удался в полной мере. — Зайдем?

Он сделал приглашающий жест.

— Зайдем! — засмеялась Тина и решительно устремилась ко входу.

Они вошли внутрь и принялись методично обходить и оглядывать витрины. Тина восторгалась с такой детской непосредственностью разнообразием игрушек, что Филипп засмеялся.

— Как видишь, Тина, это далеко не импровизированный магазин по типу того, который имеется в гостиной особняка. С этого дня — никаких иллюзий! Все!!! Реальность и только реальность!!! — категорично заявил Филипп.

Он и Тина остановились по разным сторонам прилавка и одновременно посмотрели друг на друга. Тина отчего-то смутилась и отвела взгляд.

Филипп протянул руку, накрыл своей ладонью ее ладонь, слегка сжал и проникновенно сказал:

— Я очень хочу, чтобы все те, кто когда-нибудь придут в этот Магазин Игрушек, обязательно стали счастливыми. По-настоящему счастливыми! Чтобы сбылись все-все их мечты! Большие и маленькие мечты. Сбылись обязательно! Я очень этого хочу!!! — страстно завершил он.

Из глаз Тины потекли слезы. Сдерживать их не было сил. Она убрала руку, подбежала к Филиппу и, прильнув, уткнулась лицом в его грудь. Он крепко обнял ее, погладил рукой по волосам и тихо произнес:

— Тина, любимая, я не могу без тебя… Не могу! Ты — мое счастье. Единственное счастье мое. Прошу, пойми, я не могу больше терять! И не хочу! Терять — не хочу!!! Не хочу!!! — горячо, страстно и отчаянно воскликнул он.

Филипп помолчал, чуть отстранился, сжал ладонями ее лицо, заглянул в глаза и почти беззвучно спросил:

— Поедем… прямо сейчас?

Тина хорошо понимала, что именно теперь настал тот «момент истины», когда надо было принимать окончательное решение. Именно теперь появилась реальная возможность поставить точку в отношениях с Филиппом. Но сделать это оказалось за гранью человеческих сил. Да, Филиппа она не любила. Но он был ей безмерно дорог. Безмерно дорог!!! И если так решила Судьба, что счастье Филиппа зависит от нее, Тины, то она больше не имеет права причинять ему боль. Ведь сама Тина была когда-то так счастлива! И она знала, что такое потерять свое Счастье. Потерять навсегда!