Рина Поллади - Праздник любви

А кровать? Шикарная высокая и широкая кровать с темно-коричневыми деревянными ножками и спинкой. Это не то что старенький раскладной диванчик, на котором Стефани спала дома! «На такой кровати я, кстати, поместилась бы и не одна», – подумала Стефани. Дома же она вообще никогда не представляла, что может спать с мужчиной. Да, она была влюблена в Джорджа Хентли, но самые смелые ее мысли заканчивались поцелуем в щечку у подъезда ее дома, куда Джордж в ее мечтах должен был подвезти ее после вечера в ресторане. Бытовой стороны отношений с мужчиной Стефани никогда не касалась в своем воображении. Например, если она выйдет замуж за Джорджа, то где они будут жить, как будет выглядеть их спальня, какой будет кровать, кто будет им готовить завтрак, будет ли у каждого своя ванная комната… Такие вопросы Стефани себе не задавала. А сейчас вдруг представила себя на этой кровати в ночной рубашке в голубой цветочек и рядом Джорджа Хентли в пижаме в полоску.

«Да, хорошо бы иметь счастливую семейную жизнь! Эта обстановка умиротворяющее на меня действует. Я здесь, среди этой массивной старинной мебели, чувствую себя защищенно, и почему-то мне кажется, что для полной гармонии этой комнате не хватает только моего мужа рядом со мной. Удивительное ощущение! Такого я раньше никогда не испытывала! И я совершенно не боюсь интимной близости с мужчиной, как боялась раньше. Правда, сейчас ни один мужчина не предлагает мне заняться сексом, но я ведь уже не боюсь, значит, может быть, что-то в моей личной жизни изменится. А вдруг я здесь с кем-то познакомлюсь, с кем-то не хуже Джорджа Хентли? Вот умница! Как я научилась позитивно мыслить! Элинор была бы довольна мною!»

Пузатый шкаф и огромный комод тоже понравились Стефани. Ей всегда нравилась большая мебель, которая могла бы размещаться в больших комнатах с высокими потолками, а не в их с матерью пародии на квартиру. Но особое внимание Стефани привлек резной туалетный столик старинной работы.

«А что, если этот столик находится в аббатстве с древних времен? Может, он изготовлен в каком-нибудь пятнадцатом веке? Я читала, что в таких старинных туалетных столиках всегда есть тайники. Что, если в одном из таких тайников до сих пор лежит дневник какой-нибудь мисс из прошлых столетий? Или любовная записка, из-за которой ее автора убили? Интересно, что действительно писали в таких записках: то, о чем я читала в романах, или все-таки что-то другое?

Может, в них вообще не признавались в любви, а только указывали место и время встречи или просто писали какой-нибудь комплимент? Хотелось бы почитать такие старинные записки. Но сейчас не буду ничего разыскивать. Надо идти знакомиться с леди. А столик я еще успею обследовать перед сном. Боже, как приятно жить в ожидании приключений! Какая я молодец, что сюда приехала!»

Как оказалось, в гостиной Стефани ожидала не только Присси, но и леди Нортриджгемптон, миловидная полная дама. Видно было, что она следит за собой: волосы завиты и окрашены в цвет «песочный блондин», губы и ресницы подкрашены, одета в белые брюки и тонкий красный свитер, на шее – ожерелье из жемчуга, на руках – кольца, на ногах – удобные кожаные туфли на низком каблуке. Туфли! А не тапочки! Вот это да! Держится женщина! Стефани восхитилась.

«Хотя, возможно, это она только для встречи со мной приоделась. Ну тогда это тем более приятно».

– Это Стефани Блэкридж, – представила Стефани Присси, – а это леди Нортриджгемптон.

– Очень приятно познакомиться, – пролепетала Стефани.

– А мне как приятно! Присаживайтесь, деточка. – Леди указала на удобное вольтеровское кресло напротив такого же, в котором сидела сама. Между ними располагался круглый журнальный столик.

Сев в кресло, Стефани почувствовала, что волнение, которое она испытывала при знакомстве с владелицей аббатства, улеглось. Кресло как будто нежно обняло ее. «В таком кресле можно сидеть, только расслабившись, – подумала Стефани, – и вообще, вся обстановка комнаты провоцирует расслабление и умиротворение: округлые линии мебели, мягкий светло-зеленый ковер на полу, глубокие кресла, бежевые шелковые обои, картины с красивыми пейзажами и приглушенное освещение. Именно о такой комнате я и мечтала в поезде! Как интересно, что теперь я в ней нахожусь наяву!»

– Присси, принеси нам, пожалуйста, чаю с пирожными. – Голос старой леди оторвал Стефани от смакования уюта комнаты. – Как доехали, дорогая? Сейчас выпьете чаю и почувствуете себя лучше.

– Спасибо, я не очень устала, и я вам очень благодарна за то, что вы послали водителя с машиной меня встретить, – вежливо ответила Стефани.

– Вы же ехали так долго! Может быть, кроме пирожных подать еще что-то?

– Нет, спасибо. А пирожные я люблю.

– О, я тоже. Я считаю, человек не должен отказывать себе в маленьких радостях жизни. Ведь жизнь такая короткая!

– Я тоже так думаю, – поддакнула Стефани. – Если отказываться от вкусной еды, то какие еще останутся удовольствия?

– Ну у меня так точно из удовольствий тогда останется только чтение, да и то – на голодный желудок никакая книга меня не порадует. А у вас, солнышко, могут быть и другие удовольствия: красивые наряды, туристические поездки, поклонники. Хотя, конечно, когда человек голоден, ничто его не радует.

– Да какие там наряды, поездки и поклонники? С моими доходами и с моей фигурой не особенно-то можно красиво одеться. Да и зачем мне модные вещи? Такую толстуху, как я, уже ничего не украсит. А поклонников у меня вообще нет. Никаких.

– Да какая же вы толстуха?! – всплеснула руками леди. – Даже я в своем возрасте не хотела бы так себя называть. Я – женщина приятной полноты. А какой мужчина захочет, чтобы его женщина была кожа да кости, причем злая и депрессивная от голода? Жировая прослойка для женщины – физиологическая необходимость.

– А как же модели в журнале «Плейбой»? Они все худенькие.

– Ну и кто из них счастлив в личной жизни? Были бы они счастливы, не снимались бы обнаженными, чтобы озабоченные мужики, рассматривая их тела, пускали слюни… Эти модели на самом деле дешевка. Я уже много лет прожила и твердо знаю, что для женщины главное – гармония в душе. К такой женщине мужчины так и тянутся.

Стефани вздохнула.

– Мне неловко признаться, я, наверное, по своим служебным обязанностям должна сейчас иметь эту гармонию и излучать позитив, но в душе у меня – беспорядок. Я только надеюсь, что здесь я почувствую себя лучше. Этот дом, эта обстановка уже навевают умиротворение. В Лондоне я никогда себя не чувствовала так спокойно, как сейчас.

– Мне очень приятно это слышать, детка. Вы здесь придете в себя. А как только возникнет мир с самой собой, и поклонники подтянутся, вы уж мне поверьте.