Элизабет Хардвик - Мешок сюрпризов

Но после их вчерашнего поцелуя Энни уже не удастся притвориться, что Алекс ей безразличен. И она будет бесконечно унижена, если он отправит ее назад на глазах у своей любовницы.

Энни оделась, в последний раз обвела взглядом роскошные апартаменты, в которых ей больше никогда не придется бывать, подхватила чемодан и сумку и выскользнула из номера. Все дальше и дальше от отеля бежала она по аллее, соображая, как лучше переправиться с острова и добраться до аэропорта.

Тяжеленный чемодан оттягивал руку, и Энни решила присесть — отдохнуть и собраться с мыслями. Она выбрала скамейку в живописном уголке парка, у фонтана и с видом на море, расположилась на ней… и только тут почувствовала, как не выспалась и насколько расстроена.

Нет, не уязвленная гордость говорила в ней. Дело не в том, что Энни пришлось уступить свое место в отеле какой–то особе. Дело в том, что Энни пришлось расстаться с Алексом. И теперь она понимала, что это была самая серьезная потеря в ее жизни.

Да–да, она влюбилась, и в этом не было сомнений. Но вместо радости от того, что к ней пришло это волшебное чувство, она испытывала боль и горечь потери. Все закончилось, не успев начаться, и не было на свете человека несчастнее Энни.

Смешно любить этого бабника, твердила она себе. Ты что, хочешь стать пятой в гареме? Но внутренний голос подсказывал Энни, что никакие доводы разума не заставят ее относиться к Алексу Кроузу безразлично.

— С добрым утром. — Кто–то обратился к ней по–английски, заставив вздрогнуть от неожиданности.

Это была приятная полноватая женщина старше Норы, одетая в бежевый летний костюм, с зонтиком от солнца в руках. Ее осветленные волосы были уложены в аккуратный узел. Она неторопливо подошла к скамейке, на которой расположилась Энни, и присела рядом.

— Доброе утро, — вежливо ответила Энни.

— Не ожидала, что кто–то еще не спит в столь ранний час, — улыбнулась женщина. — Обычно постояльцы отеля отсыпаются после вечерних романтических прогулок. Не может быть, чтобы такая юная девушка мучилась бессонницей.

— Я… Я уезжаю домой. Решила в последний раз взглянуть на море, — ответила девушка, слегка удивленная тем, что приятная дама говорит по–английски с примесью ирландского диалекта. Как странно встретить здесь соотечественницу.

— О, как жаль. Наверное, не хочется уезжать? Впрочем, что я спрашиваю… Уезжать отсюда всегда грустно и всегда хочется остаться хотя бы на денек. Помню, мы с мужем отмечали здесь медовый месяц… Прекрасный, романтический месяц, полный любви и нежности.

Женщина тепло улыбнулась собственным воспоминаниям, задумчиво покачала головой и продолжила:

— Прошло сорок лет, но я до сих пор помню каждую нашу минуту. Кажется, что все это случилось вчера… Все были против нашего брака: родители Роберта считали, что я слишком бедна для него, а мои говорили, что я слишком юна для того, чтобы выходить замуж. Но мы не стали никого слушать и поженились. И теперь у нас трое детей и двое внучат.

Энни грустно улыбнулась своей неожиданной собеседнице. Как бы ей хотелось сорок лет спустя рассказывать о своей огромной любви и долгом счастливом браке! Ведь есть же на Земле настоящая любовь. Почему ей так не везет, неужели она хуже всех?

— А вы здесь со своим молодым человеком? — поинтересовалась женщина. — Ждете его?

— Нет, — вздрогнула Энни. Она искренне надеялась, что Алекс еще спит и не скоро проснется, а значит, не скоро хватится ее.

В конце концов, у него выдалась бурная ночь, болезненно поморщилась Энни. И теперь он нежится на дорогих простынях, обнимая свою красотку; Джейн положила голову ему на плечо и сладко спит, чувствуя тепло его тела… Ну и пусть. Когда эта парочка вернется домой, Джейн будет страдать точно так же, как Энни сейчас, представляя трех своих соперниц в объятиях Алекса.

Энни тряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли.

— Нет, — добавила она. — Я здесь не со своим молодым человеком. Если честно, поездка вообще не удалась. Вот я и возвращаюсь.

Эта незнакомая женщина очень понравилась ей. Ее взгляд лучился такой теплотой, что Энни с трудом подавила желание рассказать ей все с самого начала. И о неверном Джейкобе, и о легкомысленном Алексе, и о перепутанных открытках, и о четырех женщинах, которым эти открытки предназначались. И даже о том, как вчера чуть не состоялось ее грехопадение, но внезапный приезд Джейн разрушил ее планы и навсегда вычеркнул Алекса из жизни Энни.

Но она подумала, что эта приятная особа вряд ли одобрит ее авантюры с чужой почтой и опрометчивое решение поехать на курорт с ненадежным мужчиной. И прикусила язычок. Что за привычка совершать поступки, о которых потом стыдно рассказывать даже психоаналитику!

— Как жаль. — На устах незнакомой дамы появилась сочувственная улыбка. — А я приехала на семейное торжество. Моя младшая дочь, Алисия, сегодня празднует свою помолвку. Вся семья собралась, даже сын приехал, а ведь он очень занятой человек. С нетерпением ждем, что он представит нам свою девушку.

О Боже, подумала Энни. Дочь Алисия, помолвка, взрослый сын, ирландский говор… Сомнений быть не может, эта женщина — мать Алекса. И Энни только что едва не совершила очередную глупость. Как смотрела бы на нее эта славная женщина, если бы поняла, что это ее сына молодая нахалка прославляет как негодяя и бабника? Ну почему в порядочных семьях вырастают такие типы без чести и совести?

— Я надеюсь, что ваш праздник удастся. Удачи вам и вашей дочери! — искренне пожелала Энни, умолчав о том, что еще вчера вечером планировала на этом празднике присутствовать. — А мне пора, простите. Приятно было с вами поговорить.

— Спасибо, милая. Мне тоже. Желаю тебе счастья, — улыбнулась женщина.

Как она похожа на крестную из сказки о Золушке, решила Энни. Жаль, что их официальное знакомство так и не состоялось. А она–то, глупая, боялась, что богатые родственники Алекса обольют ее презрением… Энни подхватила чемодан и сумку, встала со скамейки, сказала собеседнице «До свидания!» и заторопилась прочь по дорожке, намереваясь поймать такси до причала.

— А я надеялась, что ты сегодня присоединишься к нам, Энни. Ты ведь Энни? — неожиданно окликнула ее новая знакомая.

Энни остолбенела. Откуда мама Алекса могла узнать ее имя? То есть, Алекс, конечно, рассказывал о ней своим родителям. Но как она могла догадаться, что Энни — это Энни? Девушка медленно повернулась, гадая, уж не колдунья ли перед ней.

— Садись, Энни, поговорим. — Женщина произнесла эти слова доброжелательно, но настойчиво. — Я — миссис Кроуз, впрочем, ты, наверное, уже догадалась. Камилла Кроуз.

Энни вернулась и опустилась на скамейку рядом с миссис Кроуз, не зная, что и подумать.