Элизабет Хардвик - Мешок сюрпризов

Энни взяла чистые джинсы и майку и направилась в ванную, чтобы слегка ополоснуться прежде, чем сядет ужинать. В этот момент навстречу ей из ванной вышел Алекс. Он уже успел принять душ и надеть свежую одежду, его темные волосы блестели от влаги, от них шел едва уловимый приятный запах дорогого шампуня. Он подмигнул Энни и сделал шутливое движение, словно хотел перегородить ей дорогу, но она в панике проскочила мимо него и захлопнула за собой дверь ванной. Не хватало еще, чтобы Нора заметила!

После ужина миссис Коннинз сделала все, чтобы не оставить «детей» одних. Она долго расспрашивала их о подробностях поездки и местных достопримечательностях, а когда разговор стал постепенно затухать, предложила сыграть партию в преферанс.

— У вас все в семье так хорошо играют? — спросила миссис Коннинз, когда Алекс обыграл их обеих с разгромным счетом.

— Что вы, по сравнению с отцом я просто полный профан, — скромно потупился Алекс. Он нежно поглаживал по голове Джеки, который доверчиво прикорнул на диване рядом с Алексом.

— Вы говорите, у вас большая семья, — улыбнулась Нора. — Я так мечтала о большой семье… жаль, что не вышло.

— Ну еще не все потеряно, — ответил Алекс.

— Боюсь, мне уже немного поздно думать о детях, — зарделась миссис Коннинз.

— Я имею в виду внуков. — Алекс с улыбкой посмотрел на Энни. — Что скажешь?

А что она должна сказать? Ей, конечно, всегда было жаль, что она — единственный ребенок в семье. Но пока что у нее нет никаких предпосылок для того, чтобы самой позаботиться о расширении их семейства.

— Энни всегда теряет дар речи, когда се об этом спрашивают, — рассмеялась миссис Коннинз. — И правильно, ей еще рано об этом думать.

— Не смешите меня, — мрачно отозвалась Энни. — Всему свое время.

— Вот видите, Нора, Энни — вполне разумный человек, и вам можно за нее не беспокоиться, — иронично заметил Алекс.

— Эй, перестаньте обсуждать меня так, словно я маленькая девочка и словно меня здесь нет! — возмутилась Энни.

— А разве ты — большая девочка? — изумился Алекс.

— Надо сказать, вы тоже иногда кажетесь мальчишкой, — рассмеялась Нора. — Однако всем нам пора спать. Энни, покажи Алексу его комнату и ложись. Спокойной ночи. — Нора встала, попрощалась и отправилась в свою спальню.

— Пойдем, — вздохнула Энни, вспоминая шикарные апартаменты, в которых прошли две их предыдущие ночи. — Надеюсь, моя комната не приведет тебя в ужас.

Здесь она жила, сколько себя помнила. Ее комната хранила отпечатки детства и отрочества Энни: золотисто–голубые обои в солнышках и облаках, розовый торшер и такие же занавески, кукла Барби на подоконнике, постер группы «Роллинг стоунз» на двери и стопка подростковых журналов на стеллаже. Книги на полках были такими же разноплановыми: от классики до комиксов, от толстенных альбомов по дизайну до любовных романов карманного формата.

— Не беспокойся, я переживу, — заверил ее Алекс. — Не думай, что я способен жить только в роскоши. Хотя, конечно, на этот вечер у меня были совсем другие планы…

Энни постаралась запретить себе думать о том, какие планы он имел в виду.

— Хочешь чаю? — предложила она. — Или сока, там еще немного осталось в холодильнике.

— Нет, спасибо. Правда, если ты предложишь немного сока на ночь Джеки, он будет тебе благодарен.

— Тогда я достану сок, чтобы он немного согрелся. Ты забыл, Джеки нельзя холодное.

Алекс выразительно постучал себя по лбу.

— Я идиот. Увидел, что ему уже легче, и расслабился.

— Не переживай. Ты же не доктор. Я так рада, что болезнь оказалась несерьезной, — добавила Энни.

— Я начинаю задумываться, не схитрил ли малыш, чтобы заставить нас вернуться пораньше, — заявил Алекс, когда Энни вошла с соком в руках.

Энни скорее могла заподозрить, что миссис Коннинз вступит в сговор с ветеринаром, чтобы прервать их вояж, чем предположить, что маленькая обезьянка затеяла интригу.

— Я думаю, ты ошибаешься. Бедняге пришлось несладко, — возразила она.

— Как бы то ни было, я задолжал тебе отпуск в Италии, — тихо произнес Алекс, вставая с дивана и подходя к Энни. — Кстати, твоя часть договора тоже остается недовыполненной.

— Ты имеешь в виду Линду? — уточнила Энни.

Алекс кивнул.

— Твои родные, наверное, расстроились, что ты так быстро уехал, — заметила она.

— Они расстроились, что мы так быстро уехали, — пояснил Алекс. — Ты им очень понравилась. Когда я им позвонил, чтобы сказать, что с Джеки все в порядке, они еще раз мне это подтвердили и просили тебя почаще приходить в гости.

— Очень мило. Спасибо за приглашение, — выдавила Энни. На глазах у нее проступили слезы.

— Энни… Ну что ты…

Алекс подошел к ней, нежно обнял и принялся поцелуями осушать ее мокрые глаза и щеки. Энни всхлипнула и приникла к нему всем телом. Когда они слились в глубоком поцелуе, Энни подумала, что совсем не важно, долго ли они будут вместе. Самое главное — это сладкий миг, когда он принадлежит ей, она принадлежит ему и больше нет никого и ничего.

Губы Алекса прошлись по ее шее, теплые руки задрали на ней футболку и язык нежно коснулся ее затвердевших сосков. Она никогда раньше не испытывала такого удовольствия и такого безудержного желания, ей хотелось растаять под ласками Алекса, но…

— Нет. Прекрати! — Она отшатнулась, одернула футболку и отошла подальше к двери. — Наш отпуск закончился, Алекс, и между нами тоже все кончено. Хватит.

— Но послушай, Энни…

Энни дрожала — от охватившего ее желания и от ужаса перед тем, в какую роковую зависимость от собственных чувств она могла попасть, если бы вовремя не остановилась. Чтобы унять дрожь, она обхватила себя руками за плечи.

— У нас были трудные дни, Алекс. Трудные и очень насыщенные событиями. Не знаю, как ты, а я безумно устала. Я просто выжата как лимон.

— Если бы ты знала, как я устал, — ответил Алекс.

— Вот и отлично. Если ты хочешь поскорее лечь в кровать, идем, я покажу тебе твою комнату.

Не дожидаясь, когда Алекс захватит свои вещи, она развернулась и пошла по коридору к спальне. Алекс подхватил свой кейс, стоявший в углу, отдал сонной обезьянке согревшийся сок и поспешил вслед за Энни.

Энни спиной чувствовала, что Алекс, как и она сама, борется с желанием. Но гордость не позволяла ему уговаривать и умолять. Что ж, все к лучшему. Если он попытается настоять, у Энни не хватит силы воли противиться их взаимному желанию. И тогда расставание станет для нее во сто крат мучительней, чем сейчас. Мужчину, которого познала, она забыть не сможет.

Впрочем, она и сейчас не сможет его забыть. Но теперь, пока они еще не стали близки, ей будет проще научиться жить без него. Значительно проще.

— Извини за убогость обстановки, — поморщилась она, открывая дверь в свою комнату. По сравнению с тем, к чему привык Алекс… Впрочем, какие могут быть сравнения?