Келли Хантер - Приручи меня

— Жизнь жестокая штука, — пробормотал он и разорвал соединение.

«То, что тигр мурлычет, не означает, что его можно приручить». Маделин вспомнила прощальные слова Юн, когда без пяти семь подъехала к доджо. Стоящий в дверях По улыбнулся и помахал ей рукой, прежде чем скрыться внутри. Через несколько секунд из доджо вышел Люк, и сердце Маделин учащенно забилось.

«Когда-то он был моряком, — напомнила себе она. — Неудивительно, что он так комфортно чувствует себя в вечернем костюме. Для него это всего лишь очередная униформа».

По вышел из доджо следом за Люком.

— Джейк велел передать, что если Люк не вернется к полуночи, он будет думать худшее, — дерзко улыбнулся он Маделин. — Он сказал, что вы не захотите, чтобы он думал худшее, потому что в этом случае ему придется надрать Люку задницу.

— Это довольно справедливо, — ответила она, посмотрев на Люка, севшего к ней в машину.

— Тебе легко говорить, — пробурчал тот.

Помахав им на прощание, По вернулся в доджо. Маделин привела «мерседес» в движение и начала выезжать на шоссе. Люк наблюдал за ней. Интересно, кого он в ней видит? Разодетую в пух и прах выскочку, кичащуюся незаслуженным богатством, или уверенную в себе женщину, которая знает, чего хочет? Неудивительно, если первую. В вечернем платье от-кутюр и фамильных драгоценностях Делакартов она совсем не чувствует уверенности.

— Бриллианты тебе идут, — наконец произнес Люк, и Маделин неловко улыбнулась ему.

— Они принадлежали бабушке Уильяма.

— Все равно они тебе идут.

— Мне нравится твой костюм, — сказала она.

— Да, думаю, он сгодится для мероприятий вроде сегодняшнего.

Маделин подумала о том, с каким бы удовольствием сняла с него этот костюм и… К счастью, его вопрос вернул ее с небес на землю.

— Что ты знаешь о Брюсе Йи и его семье?

— Елена первая и единственная жена Брюса, что для человека его положения большая редкость. Семья Елены имеет родственные связи с шанхайской королевской семьей. Родословная Брюса столь же впечатляющая, только корни его из Сингапура. Говорят, что этот брак был заключен по договоренности, но главное, что со временем он стал счастливым.

— У них есть дети?

— Двое сыновей примерно нашего возраста. Они работают в отцовской компании. Трудятся как пчелки. Никаких послаблений.

— Они женаты?

— Нет. У них, конечно, бывают романы, но непродолжительные. Они слишком заняты, чтобы строить серьезные отношения. — Она вдруг вспомнила, что Джи племянница Елены. — Значит, Джиан принадлежит к шанхайским Ксангам?

Люк кивнул.

— Их состояние просто огромное. — Даже больше, чем у Делакартов. — Как Джейк с этим справлялся?

— Ты имеешь в виду, когда он наконец узнал? — сухо спросил Люк. — Плохо.

— Могу себе представить, — пробормотала Мэдди. — Это было причиной, по которой распался их брак?

Люк пожал плечами:

— Возможно, одной из причин. Были и другие сложности, которые мешали Джейку чувствовать себя комфортно рядом с Джи.

Вместо того чтобы их назвать, он перевел разговор на другую тему:

— Ты говорила, что вы с братом были сиротами. Что произошло с вашими родителями?

— Наша мать умерла, когда мне было семь, а Реми четыре. Отец примерно через год напился до смерти.

Она говорила об этом как о свершившихся фактах, не прося ни сочувствия, ни понимания.

У нее не было слов, чтобы описать то отчаяние, которое она испытывала, когда находилась на попечении государства. Ни постоянного дома, ни денег, ни контроля. Ее разлучили с братом. У нее остались только кое-какие вещи, поместившиеся в дорожную сумку, и мечты. «Однажды, когда я вырасту… Однажды, когда я стану богатой… Однажды, когда меня полюбят…»

Маделин убрала руку с руля и коснулась своего ожерелья. То, что кто-то смог ее полюбить, оказалось для нее настоящим потрясением. Безграничная доброта Уильяма была одной из причин, по которой она согласилась стать его женой.

— Оно все еще на месте, — сказал Люк.

Маделин тут же вернула руку на прежнее место.

— Моя мать умерла, когда мне было тринадцать, — неожиданно произнес он. — Мой отец все еще жив. Он редко вспоминал о своих отцовских обязанностях. Нас было пятеро детей, и нам повезло больше, чем вам. Мы держались друг за друга. У нас был дом. Отец почти все время отсутствовал, но, по крайней мере, оплачивал счета. Кроме того, у нас четверых был старший брат Джейк.

— Я за тебя рада, — пробормотала она.

Остаток пути до высотного здания, в котором находилась галерея, прошел в напряженном молчании. Оставив автомобиль на подземной парковке, они поднялись на эскалаторе на нужный им первый уровень. Они могли бы воспользоваться лифтом, но Маделин решительно отмела этот вариант. Окажись она снова наедине с Люком в тесном замкнутом пространстве, кто знает, чем бы это могло закончиться.

Люк шагал по отделанному мрамором фойе, полностью безразличный к окружавшей его роскоши. Ему было приятно сознавать, что он заработал достаточно денег, чтобы никогда не оказаться голодным и бездомным, но он не понимал, зачем нужно ежедневно выставлять свое богатство напоказ.

Он пришел сюда ради своего брата и, наверное, еще из-за Маделин. Когда она рассказывала ему свою историю, он видел в ее глазах ранимую девочку. Видел неуверенность, с какой она носила дорогие камни. Теперь он понял, почему для нее так важно богатство. Осиротевшая бездомная девочка нуждалась в нем.

Эта же девочка не смогла пройти мимо По. При мысли о ней его сердце разрывалось на части.

— Готов? — весело произнесла она.

Художественная выставка. Совсем не его мир.

— Надеюсь, что да, — ответил Люк.

Они подошли к двери, возле которой стоял тщедушный мужчина средних лет. На ум Люку пришло сравнение с ощипанным петухом.

— Маделин Делакарт, — произнес мужчина с искренним восторгом. По крайней мере, это так прозвучало. — Я очень рад, что вы пришли. Мы давно не виделись.

— Артур, — ослепительно улыбнулась Маделин. — Что вы здесь делаете?

— Выполняю свою работу. Перед вами сейчас стоит новый хранитель этой галереи. — Артур прижал ладонь к своей груди.

— Мои поздравления. — Маделин повернулась лицом к Люку, чтобы вовлечь его в разговор. — Уильям очень любил приобретать старинные китайские фарфоровые изделия. Артур очень любил находить их для него. Последней вещью, которую Артур для него нашел, была великолепная погребальная урна, стоившая целое состояние даже по меркам Уильяма.

— Но ведь это же был настоящий шедевр, не так ли? — сказал Артур.

— Да, и, должна сказать, он очень пригодился.

Лицо Артура внезапно стало белее мела.

— Нет, вы не могли этого сделать.

— Но я это сделала, — ответила Маделин с веселой улыбкой и прошагала внутрь галереи.