Татьяна Герцик - Возвращенный рай

Поскольку этот самый Олег Аркадьевич был одним из самых ярких представителей секс-меньшинств, Антон недоверчиво вскинул брови. Заметив это, она хихикнула:

– Я грех его молодости, как он говорит. В те времена у него были другие пристрастия. А у вас?

Этот развязный вопрос заставил его недовольно протянуть:

– А я как все… – заставив ее гадать, о каких «всех» идет речь.

Желая это выяснить, Оксана, презрев все правила этикета, потянула его за собой на танцпол. Извинительно пожав плечами перед собеседником, мол, что возьмешь с дурных баб, Антон поплелся за ней, как послушный комнатный песик, создав у нее превратное о себе впечатление. Прижавшись к нему всем телом, она забралась одной рукой под его рубашку и погладила мускулистую грудь.

– А вы ничего, фактурный, среди модельеров это редкость. – Она с пренебрежением кивнула на окружавший их модельный бомонд и откровенно добавила: – Есть за что подержаться.

Антону стало смешно. Эта беспардонная особа явно считала, что ведущая роль в паре должна принадлежать женщине. Это его зацепило – таких явных нахалок у него еще не бывало. Что ж, он не против немного порезвиться и поиграть в эту новую для него игру. Пока не надоест, естественно.

Оксана гламурно проделывала свои таинственные пасы, но Антон ничего не чувствовал. Поняв это, с суеверным ужасом подумал: а не опоила ли его чем-нибудь Татьяна? Говорят, что такое бывает. Вдруг у него теперь ни с кем ничего не получится, кроме как с ней? Кинул опасливый взгляд на столик, за которым она должна была сидеть, но ее место было пустым. Обиделась и ушла? Почему-то вместо облегчения на душе стало на редкость погано.

Оксана потерлась высокой грудью о его рубашку, и сладко предложила, заглядывая в глаза:

– Поедем ко мне? Мне папаша подарил двухкомнатную квартирку. Неплохая, между прочим. – Свободен ли Антон, даже не спросила. Было видно, что такие мелочи ее не интересуют.

Решив, что это прекрасный повод разрубить все узлы одним ударом, Антон согласился.

С трудом, высоко задрав подол длинного платья, девица уселась в его мини и кисло заметила:

– Я думала, у тебя более приличная машина.

Говорить ей, что это далеко не единственная его машина, Антон не стал. Он вообще не любил много говорить о себе. А с этой девицей тем паче ухо надо держать востро, она явно из тех, кто любит тяжким ярмом висеть на мужской шее.

Как выяснилось, Оксана обитала почти на краю города. Уставший от многочисленных пробок, в которых потерял больше часу, Антон мрачно подумал: если бы знал, куда ему придется тащиться, ни за что бы не поехал.

Посмотрев на его кислое лицо, она беззаботно заметила:

– Папашка, когда мне квартиру брал, уверял, что здесь воздух чище. Но я думаю, здесь просто цены на жилье ниже.

В ее квартире был полнейший беспорядок. На полу вперемешку с грязным нижним бельем валялись немытые туфли, яблочные огрызки и шелуха от семечек.

Антон брезгливо поморщился. Чтобы приглашать мужчину в такой бардак, нужно уж точно никаких комплексов не иметь. Ну, да это не его проблема. Он быстренько сделает то, за чем приехал, и смотается.

Не понимая, почему он медлит, Оксана прижалась к нему всем телом и по-кошачьи помурлыкала. Герц очнулся. Быстренько сорвав друг с друга одежды, через пять минут они уже барахтались на кровати. Отнюдь не пылая страстью, Антон соблазнял ее медленно, столь же медленно и неохотно возбуждаясь сам. Но всё-таки не опозорился, исполнив то, что от него требовалось и удостоверившись в своих мужских возможностях.

Пребывая в экстазе от столь опытного и внимательного любовника, Оксана томно предложила:

– Может, ты ко мне переедешь, поживешь немного? Мне, правда, мужики быстро надоедают, часто менять приходится.

Вместо удовлетворения Антона внезапно захлестнула апатия, и почему-то стало всё равно, что с ним будет дальше. Вяло согласился:

– А почему бы и нет? Ты завтра будешь дома?

– Конечно. Когда тебя ждать?

Подумав, что нужно будет что-то объяснять Татьяне, он заколебался. Возникло горькое чувство непоправимой утраты. Но он упрямо, стараясь уничтожить эту нелепую, совершенно чуждую ему зависимость, заявил:

– После семи. Я завтра работаю.

Она удивилась.

– Работаешь? Странно, мне казалось, что ты модельер.

– А ты что, считаешь, что модельеры не работают?

– Ну папаша же не работает. Он нарисует какие-то модельки, отдаст их закройщикам, и всё.

Антон хотел сказать, что и зарабатывает ее папаша соответственно, но сдержался и промолчал. Это уж и вовсе походило бы на хвастовство.

Остался у нее на ночь, изображая из себя внимательного любовника, и с неловкостью вспоминая, что не удосуживался, или вернее, не успевал, зажечь Татьяну, так бурлила кровь у него самого.

На следующий день, приехав в офис, занимался вопросами производства, когда секретарша доложила:

– Антон Андреевич, тут Татьяна звонит. Переключить?

Антон согласился, немного опасаясь слез и обвинений.

Голос бывшей любовницы был совершенно спокоен, что его здорово задело. Неужели несколько месяцев совместной жизни не стоили элементарной благодарности? Ведь не с каждой же он живет. Это же своего рода честь, оказанная им ей.

– Здравствуй! Я собрала твои вещи. Пошли Евгения, пусть заберет.

Не на шутку обидевшись, Антон со злостью выпалил:

– Ты что, меня вышибаешь?

Она засмеялась с затаенной горечью.

– Да уж, умеешь ты перекладывать свою вину на чужие плечи. Я тебя не виню, прекрасно знала, на что шла. Просто запомни – я тоже не хожу по второму кругу, как ты мне говорил, и теперь ты лишь номер три. Всего только прошлое, как ты понимаешь. Надеюсь, больше мы не увидимся, это совершенно ни к чему.

Разъярившись, Антон сердито подтвердил:

– Ты права, это лишнее. Не бойся, я за тобой, как твои бывшие, бегать не буду!

Она с ехидцей в голосе подтвердила:

– Это будет прекрасно! А то я не люблю надоедливых эксов! – и первая положила трубку.

Свирепо посмотрев на аппарат, он попросил секретаршу:

– Света, передайте, пожалуйста, Жене, чтобы он съездил за моими вещами и привез их ко мне домой. Куда ехать, он знает.

Вечером заехал на свою квартиру и разобрал привезенные водителем коробки. Татьяна вернула все платья, которые он шил для нее. Но больше всего его возмутили подаренные им драгоценности, аккуратно сложенные в жестяную коробку из-под леденцов. Он вытащил ожерелья, покрутил их в руках и сердито признал:

– Да уж, если шарма нет, то и не будет, хоть живи она с самим Пьером Карденом. Нечего и пытаться такую крестьянку научить изысканным манерам.

Усердно ворчал, пытаясь заглушить сознание чудовищной потери и зреющее внутри чувство вины. Хмурясь, собрал небольшой саквояж, захватив лишь самое необходимое, и поехал к Оксане.