Наталья Лукьянова - На краю печальных истин

– Ты знаешь, как это все происходило, схема тебе известна? – задал Валентин Иванович вопрос, на который не надеялся получить ответа. Спросил так, на всякий случай.

– Да, ему давали определенную сумму, он вечером уезжал в Питер, на вокзале получал товар, отдавал за него деньги и сразу возвращался домой, – добросовестно отрапортовала девушка. Просто послушная девочка у школьной доски. Вопрос – ответ, вопрос– ответ.

– А кто ему давал деньги? Кому он передавал посылки? – Валентин Иванович напрягся, он чувствовал, что сейчас, еще чуть-чуть, и он без помощи доморощенных сыщиков найдет ответы на все вопросы.

– Этого я не знаю. Честное слово не знаю. Но ездили в Питер они всегда вдвоем. – Настя смотрела на Чубова честными глазами отличницы. Сомнений не было, она абсолютно откровенна, ничего не скрывает.

– Ты знаешь этого второго? – Чубов и сам не понимал, из каких таких глубин в нем неожиданно выплыл талант сыщика. Отступать он не собирался. Пока девочка идет на контакт, пока ничего не скрывает, он просто обязан вытащить из нее максимум информации. Только бы не перестараться в запале.

– Да, конечно, он из нашей компании. Да его и дядя Сережа и тетя Марина хорошо знают. Это Денис, они учатся вместе.

– Ты знаешь адрес и телефон Дениса?

– Я знаю. Мы уже были с Мариной в этом доме, говорили и с Денисом, и с его родителями, – неожиданно вступил в разговор Сергей. Оказывается, он еще был способен на что-то. Следил за разговором, молодец, Серега! – Денис молчит, родители предупреждены, я с ними сам разговаривал. Пугать, конечно, не стал, но намекнул, что дела творятся серьезные. – Александров беспомощно, как-то по-женски развел руками. – Результата пока никакого.

Этот умник подельник делает вид, что ничего особенного не происходит. Даже пытался нам высказать свое пфе. Мол, нечего лезть в личную жизнь сына и мешать ему самореализовываться. Теперь у них это так называется. Глаза прячет и молчит. Вот такое понимание дружбы. Дожили. – Сергей махнул рукой и замолчал.

Чем дальше в лес, тем больше дров.

– Настя, скажи мне, пожалуйста, сколько этот, с позволения сказать, бизнес продолжается? – спросил Чубов у девушки.

– Месяца четыре, наверное. Антон за это время так изменился. Стал нервным, дерганым и очень грубым. Ему все стало неинтересно. Раздражался из-за пустяков, мог накричать на меня. А потом просто бросил. – Настя опять начала всхлипывать.

– Хорошо, картина более-менее понятна. Как ты думаешь, где он может прятаться? – спросил Чубов. Реагировать на слезы он не собирался. Сначала надо найти Антона, вытащить его из чертовой ямы, в которую он попал. А уж между собой пусть они сами разбираются. Это не его дело.

– У друзей его нет, это я точно знаю, я всех обзваниваю каждый день. И по мылу мы постоянно общаемся. Никто не в курсе, где Антон. Вот если только на даче у Глеба? – то ли спросила неизвестно у кого, то ли была уверена, что так оно и есть.

– Глеб это кто? – Чубов был готов расцеловать эту невзрачную девчонку за откровенность. Он чувствовал нутром, что еще чуть-чуть, и все образуется.

– Мальчик из нашей компании. Он, правда, учится в другом институте, но они знакомы с Антоном давно, еще со школы. Мы все вместе часто ездили к нему на дачу. У Глеба мамка с папкой какие-то крутые, все больше по заграницам тусуются. Они ему квартиру в Москве оставили, дачу. Сами редко домой приезжают, в основном звонят. Мы раньше все праздники у Глеба на даче справляли. Здорово было, весело. – В Настином голосе послышались ностальгические нотки.

– Тоже участник процесса? – жестко спросил Чубов. До него не доходило, что можно нежно щебетать и ностальгировать, когда в доме беда.

– Нет, он, конечно, в курсе, что происходит, но сам никогда такими делами не занимался. – Вновь ответ добросовестной ученицы. Уму непостижимо, как у них все сочетается!

– Настя, послушай меня внимательно. – Чубов старался изо всех сил. Эта девочка нужна была ему сейчас, как воздух. Нельзя допустить ни одной фальшивой интонации, чтобы не потерять контакт. – Ты знаешь, где эта дача находится? Сможешь показать?

– Я могу, только меня все будут считать предательницей.

Отличный поворот. Сидит перед ним беременная девочка, преданная, брошенная, по-прежнему любящая своего принца, и совершенно не понимает, что происходит. То ли они сейчас все такие бесстрашные, то ли элементарным образом мозгов в хорошенькой головке не хватает, непостижимо.

– Для тебя сейчас что важнее, спасти Антона или думать о том, как ты будешь выглядеть в глазах друзей и приятелей? А потом, я тебе честное слово даю, никто тебя не увидит и ничего не узнает о нашем разговоре, ты веришь мне? Твой любимый ушел из дома, забрал все документы и собственные фотографии. Мы не можем даже частного сыщика нанять, чтобы вернуть этого дурня и помочь ему. В общем так, дорогая, или ты спасаешь Антона, или забываешь о нем навсегда. По-другому просто не получится. Все понятно? – Чубову было наплевать, что он говорит жестко и откровенно давит на девушку. Ничего, переживет, это не самое страшное.

– У меня есть его фотография, – пролепетала девочка.

Мужчины подскочили. Как им это раньше в голову не пришло? Конечно, у девушки любовь, как же обойтись без фото?

– Фотография с собой? – У Чубова от нетерпения начали подрагивать руки.

Девочка кивнула.

– Отлично. Ну что, Настя, едем?

Девочка согласно кивнула еще раз. Слава богу, теперь один звонок сыщику, пусть заедет за фотографией – и в путь.

– Сергей, мы сейчас рванем на эту дачу, проверим, может, парень свежим воздухом дышит, а ты ждешь Санька. Передашь ему фотографию. Вернемся, я обязательно позвоню. Поехали, Настенька.

Ехать пришлось довольно долго. Как назло, везде были пробки. Сначала Чубов выехал на кольцо в надежде проскочить побыстрее. Но здесь его ожидало сплошное разочарование. Кольцо стояло.

Пришлось уходить в город, но и на городских трассах ситуация была ненамного лучше. Осенний день клонился к вечеру, а вырваться из города не получалось. Пока миновали границу, Чубов не раз про себя вспомнил и черта, и дьявола, и всю остальную нечисть. Девочка тихой мышкой сидела на заднем сиденье, вжавшись в спинку, и признаков жизни не подавала. Молодец, спасибо, что не истерила. Не мешает – и на том большое мерси.

В принципе Чубов не очень хорошо понимал, каким образом общаться с Настей. Он испытывал перед девочкой необъяснимый с точки зрения логики комплекс вины, словно это он виноват в ее бедственном положении. Он очень остро ей сочувствовал. Состояние было странное, перевозбужденное и очень тревожное. Страх за Антона давил, мешало и раздражало все. Жалость к Маришке и Сергею, боязнь за этого малолетнего дурака, почти родного, переполняли все его существо. Это очень хорошо, что он сейчас едет за город. Не очень важно, какой будет прок от этой поездки. Главное сейчас действовать, а не утирать безутешным родителям горючие слезы.