Татьяна Герцик - Всё не так просто

Забыв про чайник, Вячеслав не мог оторвать глаз от нежного изменчивого личика. Ему хотелось взять ее тонкую руку и поднести к губам – попробовать, так ли хороша прозрачная кожа на вкус, как на цвет.

Почувствовав его ласковый взгляд, гостья подняла опущенную голову и попыталась несмело улыбнуться. Удивительные синие глаза нежно и доверчиво взглянули ему прямо в душу.

Вячеслав судорожно сглотнул и вспомнил вчерашние предостережения Владимира. Что ж, друг снова оказался прав. Нужно немедленно прекратить это опасное рандеву и отправить соседку домой. Его отчаянно тянуло к ней на каком-то подсознательном, чисто животном уровне, и чем дальше, тем больше. Еще немного, и он не сможет с собой справиться.

Взяв себя в руки, за пару минут поменял спираль и вручил чайник хозяйке, уверенный, что она, наконец-то, уйдет. Ему ни к чему ненужные испытания нравственности и благоразумия. Тем более что они ему, похоже, просто не по силам.

Но гостья просто так уходить не собиралась. Вскинув на него просительный взгляд, несмело прошептала:

– А можно проверить чайник у вас, чтобы знать точно, работает он или нет? Мы завтра с друзьями будем отмечать Новый год, и будет очень обидно, если он откажет в самый ответственный момент.

Хозяину пришлось согласиться. Он со щемящим чувством следил, как девочка легко двигается по кухне, наливая воду в чайник, и понимал, что ему очень нравится видеть ее у себя. Казалось, что именно здесь, рядом с ним, она и должна быть. Но он тут же отогнал это непрошеное, крайне опасное чувство, объяснив его размягченным состоянием перед встречей Нового года. Перед этим праздником всегда по-детски ждешь чудес.

Вот и сейчас кажется, что к нему в гости мимоходом заскочила прелестная маленькая фея, готовая исполнить любое желание.

С горечью признал: да уж, его желание эта фея не исполнит. Слишком уж молода… Он скептически хмыкнул. Придет время, и какой-нибудь парень будет любоваться этой девочкой на своей кухне. Он представил себе эту идиллическую картинку, и внезапно задохнулся от острого разочарования. На душе стало по-настоящему муторно, и во рту почувствовался горький привкус желчи.

«Да что же это со мной?» – возможно, ему помог бы стакан холодной воды, но для этого нужно было пройти мимо гостьи, а на это он не решился, до того хотелось обнять ее и прижать к себе. А еще поцеловать, глядя в чарующие синие глаза. И не только целовать…

Он опять мысленно выругался, почувствовав наливающуюся тяжесть внизу живота. Такого безобразия за собой он не помнил с подростковой поры, когда бушевавшие гормоны любую проходившую мимо девчонку превращали в роковую красотку.

Но вот вода закипела, и Аня предложила выпить по чашечке кофе. Вячеслав попытался отказаться, но она так посмотрела на него огромными глазами, что у него не хватило силы воли настоять на своем, и он нехотя согласился.

– Ну, хорошо, маленькую чашечку. Я сегодня толком еще ничего не ел. Растворимый кофе у меня в этом шкафчике. Вы ведь не хотите готовить настоящий? Можете выбрать любой сорт, какой захотите, а мне нужно собираться. Сахар там же.

Зашел в ванную, в скоростном темпе побрился. Переоделся в спальне в черный шелковистый костюм-тройку и тонкую батистовую рубашку ослепительно белого цвета с серебристо-синим галстуком. Осмотрел себя в зеркале в прихожей, остался доволен своим видом и вернулся на кухню, робея, как мальчишка.

Аня уже разлила по маленьким фарфоровым чашкам черный кофе и с сомнением смотрела на маленькую таблетку, которую, по замыслу Светланы, должна была бросить в его чашку. Решит ли принесенная таблеткой фальшивая раскрепощенность ее проблемы? Ведь было совершенно ясно, что этот великолепный мужчина видит в ней всего лишь назойливую глуповатую девчонку.

Пока Аня раздумывала, что же ей делать, в кухню зашел хозяин, и она так и осталась стоять с зажатой в руке таблеткой. Вячеслав посмотрел на нее с немым вопросом в глазах и она поспешила подать ему чашечку с кофе.

Прерывая их тет-а-тет, в комнате настойчиво зазвонил телефон. Чуть нахмурясь, Вячеслав поставил чашку обратно на стол, извинился и вышел. Аня нерешительно поднесла руку с таблеткой к его чашке и замерла, не зная, на что решиться. Может быть, это всё же судьба? Ведь недаром же, отвлекая Вячеслава, телефон зазвонил именно в это время?

Из комнаты донесся сердитый разговор. Аня не хотела слушать, но закрывать дверь в чужой квартире было неприлично. Если хозяин ее не закрыл, то какое на это право имеет она?

– Нет, никаких малолеток я не обольщаю! – голос Вячеслава звучал уж слишком раздраженно, будто он спорил не с невидимым собеседником, а с самим собой. – И судом меня пугать не надо!

Аня нервно сглотнула набежавшую слюну. Разговор шел явно о ней, и она болезненно сжалась, боясь услышать очередную гадость. Вячеслав со злостью добавил, старательно пряча горечь и досаду:

– Нет, сидеть за изнасилование я не буду, потому что никого трахать не собираюсь! Меня незрелые тинэйджеры никогда не интересовали! Я не такой дурак, как ты думаешь!

Голова у Ани закружилась, как от удара. Побледнев, вылила в раковину оставшуюся в чайнике воду, бесшумно прошла в прихожую и накинула шубку, стараясь не слушать неприятные фразы, но они сами лезли в уши. Быстро повернув ключ, выскользнула на свободу, тяжело отдуваясь, как марафонец в конце дистанции. Сердце оглушительно колотилось в груди, гулко отдаваясь в ушах, и она даже обернулась, опасаясь, не слышит ли его кто-нибудь еще.

На лестнице было пустынно, никто за ней не гнался, и она, быстро сбежав по лестнице, выскочила на улицу. Уронив из влажноватой руки в сугроб так и не пригодившуюся таблетку, глубоко вдохнула морозный воздух, освобождаясь от химер.

Невидимый занавес, отделяющий ее от убогой действительности, упал, и она медленно пошла к себе, удивленно оглядываясь вокруг, будто впервые увидев и старый, занесенный снегом двор, и нечищеные дорожки, и неприглядный облупившийся подъезд, по которому проходила не менее тысячи раз…

Вячеслав с раздражением бросил трубку. Как порой его доставал Владимир со своими адвокатскими замашками и поучающим тоном! Черт, он же давно не глуповатый мальчуган, то и дело попадающий в заварушки! Чтобы хоть немного успокоиться, несколько раз с силой сжал и разжал кулаки, в глубине души тоскливо признавая, что друг во многом прав. Ему безумно нравилась эта милая девочка, и тянуло его к ней, как ни к кому прежде. Прикрыв глаза, он с ожесточением прошептал:

– Я справлюсь с этим, справлюсь! Я взрослый мужчина, в конце-то концов! – и пошел на кухню, мечтая, чтобы эта изощренная пытка поскорее кончилась. Или, наоборот, никогда не кончалась?