Нора Робертс - Вилла

— Я его любила и думала, что, если я буду ему нужна, он тоже меня полюбит. Но вчера все изменилось. — Поднявшись со стула, она рассказала про ночной звонок. — Я кое-что поняла. Я его больше не люблю. Возможно, уже давно. Я оказалась в жалком положении.

— Ничего подобного. — Хелен сняла трубку телефона. — Карл? Закажи, пожалуйста, для меня две куриные ножки, два салата, два капуччино и бутылку воды. Спасибо. — Она положила трубку. — А теперь, дорогая моя, я объясню, что тебе нужно делать.

В воскресенье Софии не нужно было спозаранку, напялив брюки и теплый свитер, отправляться обрезать виноград. Вместо этого можно поехать в город, пройтись по магазинам, пообщаться со знакомыми. Но прежде всего надо поговорить с матерью насчет института красоты.

Коротко постучав, София открыла дверь в комнату Пилар. Кровать застелена, шторы раздвинуты, в окно пробиваются первые робкие лучи солнца.

— Мама?

— Она уже давно встала, — сообщила Мария, выходя из прилегающей к спальне ванной комнаты. — Вы найдете ее в оранжерее.

— Я всю последнюю неделю ее почти не видела. Как она себя чувствует?

Мария сердито сжала губы.

— Спит плохо. Не ест, а так, поклюет немного, да и то только после уговоров. Объясняет, что это от предпраздничных забот. И каких таких забот? — Она всплеснула руками.

— Спасибо, Мария. Я ее сейчас отыщу.

Замечательный повод, решила София, сбегая по лестнице.

Она попросит мать помочь ей с покупками к Рождеству.

На длинном столе в малой гостиной стояли ангелы Джамбелли — три мраморные скульптуры с лицами Терезы, Пилар и Софии, какими они были в двенадцать лет. София никогда не могла смотреть на них без умиления.

Она обвела взглядом комнату. Свечи в серебряных и золотых подсвечниках, изящные композиции из растений. Ближе к окнам царственно возвышалась елка, увешанная привезенными из Италии игрушками. Под елкой уже лежали подарки.

До ежегодного рождественского приема оставались считанные дни, со стыдом подумала София. А она не помогла матери с приготовлениями.

Оранжерея встретила ее приятным влажным теплом субтропиков.

— Мама?

— Я здесь. Иди посмотри, какой замечательный сорт. Очень нарядные, правда? — Оторвавшись от работы, Пилар взглянула на дочь.

София поцеловала ее в щеку.

— Мама, я не успеваю сделать необходимые покупки к Рождеству. Не могла бы ты съездить со мной в город? Потом мы вместе где-нибудь пообедаем. Я угощаю.

Поставив на место ящик с цветущими белыми нарциссами, Пилар покачала головой:

— София, все, что хотела, ты купила еще в октябре. Ты всегда так делаешь, и мы все это знаем и завидуем твоей предусмотрительности.

— Ладно, ты разгадала мой обман. И все равно мне ужасно хочется поехать в Сан-Франциско и немного развлечься. У меня была жуткая неделя. Давай проведем этот день вместе.

— Похоже, в связи с бабушкиными нововведениями тебе здорово достается. Так и надорваться недолго, — озабоченно сказала Пилар.

— Ты ведь знаешь, я люблю, когда много работы. Хотя помощник мне не помешал бы. Но я не хочу признаваться бабушке или Макмиллану, что выбиваюсь из сил. Может, ты меня выручишь? Будешь подшивать бумаги, распечатывать документы.

— Ты пытаешься найти для меня занятие, точно так же, как Мария старается заставить меня больше есть.

— Не совсем так. Если б ты меня немного разгрузила, я, возможно, еще в этом десятилетии смогла бы снова начать с кем-нибудь встречаться.

— Хорошо, только потом не жалуйся, если я что-нибудь не туда засуну, — рассмеялась Пилар. — Последний раз я выполняла секретарские обязанности в шестнадцать лет, и кончилось это тем, что мама меня уволила.

— Прекрасно. Но давай все же съездим в город. А завтра ты приступишь к работе.

Уже пятьдесят лет компания устраивала в предрождественскую субботу многолюдные приемы. Вилла Джамбелли распахивала двери для членов семьи и друзей, а сотрудники и рабочие с виноградников собирались на винодельне. Деловых партнеров распределяли между домом и винодельней.

Приглашения в кастелло Джамбелли ценились на вес золота и часто рассматривались как признак успеха. Однако хозяева не скупились и на праздник в винодельне. Еда была изысканной, вино лилось рекой, украшение зала и развлекательная программа — на самом высоком уровне. К тому же там было меньше родственников, способных испортить настроение.

Надев серьги-слезинки с бриллиантами, София сделала шаг назад и посмотрела на себя в зеркало. Ей нравилось, как она выглядит в отливающем серебром платье с коротким приталенным жакетом из той же ткани. Круглый вырез красиво обрамлял бриллиантовое колье, которое, как и серьги, когда-то принадлежало прабабке Софии. Она повернулась, чтобы проверить, как сидит сзади юбка. В дверь постучали.

— Войдите.

— Великолепно! — восторженно сказала Хелен, входя в комнату. Сама она была сегодня в розовом. Этот цвет ей шел, но полноты не скрывал.

— Не слишком много бриллиантов?

— Бриллиантов слишком много не бывает, дорогая. Жаль, Линкольн тебя не увидит. Ты же знаешь, в следующем месяце у него адвокатский экзамен.

— Он обязательно его сдаст. Ведь он твой сын, а значит, не может не стать блестящим юристом.

Линкольн Мур был Софии почти что братом. Благодаря дружбе между их матерями ни он, ни она никогда не чувствовали себя единственными детьми в семье.

— Конечно, — согласилась Хелен. — Но сейчас я хотела поговорить о другом. Мне неприятно затрагивать эту тему, но Пилар сказала, что сегодня здесь будут Тони и Рене.

— Ну и что?

— Вчера суд принял решение о разводе.

— Понятно. Вы уже сказали маме?

— Да. Только что. Она восприняла эту новость спокойно. Или просто не подает виду. Я знаю, для нее очень важно, чтобы ты тоже вела себя сдержанно. Рене ни в коем случае не должна видеть, что ты переживаешь. Не доставляй ей такого удовольствия.

— Не доставлю.

— Вот и хорошо. А теперь мне надо бежать — мужа нельзя надолго оставлять без присмотра.

Стоя в толпе гостей, Дэвид Каттер потягивал из бокала отличное «мерло» и обшаривал глазами зал в поисках Пилар.

Ему было известно, что Джамбелли должны появиться и на винодельне. Его подробно ознакомили с издавна заведенным распорядком празднества. Сам он, как предполагалось, часть вечера проведет здесь, а часть — на вилле. Хотя прямо это и не было сказано, ему дали понять, что присутствовать и там, и тут — не только особая привилегия, но и обязанность.

— Дэвид! Рад тебя видеть.

Он обернулся. Перед ним, с улыбкой на лице, стоял Джереми Деморни.

— Джерри? — удивился Каттер. — Не думал, что встречу здесь кого-нибудь из «Ле Кёр».

— Я стараюсь не пропускать рождественских гулянок у Джамбелли. Очень демократично со стороны Синьоры приглашать на них и представителей конкурирующих фирм.