Дженнифер Эшли - Путь страсти

— Логично, — кивнул Шон. — Однако, как ты могла заметить, нас тут не так-то легко напугать. Ты обязана была рассказать об этом мне. Или хотя бы Глории.

Андреа вызывающе подбоченилась.

— Ты хоть представляешь, что за жизнь у меня была? Незаконный ребенок, сирота, полукровка... думаешь, это легко? Я рано поняла, что иной раз бывает полезно держать язык за зубами.

— И ты думала, что здесь с тобой будут обходиться так же, да, любовь моя?

Проклятие... какого черта он упорно называет ее «любовь моя»? И почему, стоит ей только это услышать, как она тут же тает, точно сахар в горячем чае? Это какое-то безумие... Он ведь бастет, напомнила себе Андреа. Если Шон Морисси почти ничего о ней не знает, то она знает о нем и того меньше.

— Запомни, ты теперь одна из нас. — Шон снова придвинулся к ней вплотную, снова нарушил ее личное пространство, как сделал бы на его месте любой доминантный самец, желающий лишний раз дать понять, где ее место. — Да, далеко не все оборотни терпимо относятся к магии фэйри, однако мой брат обязан был знать о твоем даре, и отец тоже. И Глория тоже имела право знать.

— Прекрасно, — равнодушно бросила Андреа с таким видом, будто это не имело значения. — Так расскажи им! — Пожав плечами, она направилась к двери, при этом намеренно повернувшись к нему спиной. Альфа-самцу вряд ли это понравится, злорадно подумала она. — Нужно убраться в зале. Кстати, у вас тут в барах часто стреляют? Похоже, мне положены сверхурочные.

— Андреа.

Он вдруг оказался у нее за спиной... и она почувствовала жар его тела — ощущение было такое, словно солнце пригревало спину. Уже взявшись за ручку двери, Андреа обернулась. Почему-то она вспомнила, как он закрыл ее от пуль... тяжесть его тела, пригвоздившего ее к полу, его запах...

— Глория сказала, что-то тебя тревожит? — пробормотал он. — Причем здорово. Не хочешь поделиться?

Андреа передернуло. Будь проклята Глория и ее длинный язык! Будь проклят и Шон! Нет, она не хочет говорить об этом. Тем более с ним.

— Не сейчас, — уклончиво пробормотала она. — Я могу идти?

— Хотел тебе напомнить, что решать чужие проблемы — моя обязанность, — буркнул он. Его жаркое дыхание обожгло ей ухо. — И не важно, будешь ты моей подругой или нет. Может, все-таки расскажешь, что тебя тревожит?

Андреа так и подмывало поделиться с ним... Но, мысленно велев внутреннему голосу заткнуться, Андреа плотно сжала губы. И чуть не упала в обморок, услышав то, что она меньше всего ожидала услышать.

— Это все из-за твоих ночных кошмаров, да?

Андреа обомлела. О кошмарах она не рассказывала ни Глории, ни Шону — никому. О них не знала ни одна живая душа... хотя Глория, возможно, слышала, как она плачет по ночам. Кошмары начались ровно через неделю после того, как она поселилась у Глории... с тех пор они мучили ее каждую ночь. Андреа понятия не имела, что значат эти видения и почему преследуют ее, — знала только, что все это, пугает ее до дрожи в коленках.

— Откуда тебе известно о моих кошмарах? — набросилась она на Шона.

— Оттуда, — буркнул он. — Ты забыла, что окна моей спальни напротив твоих. А на слух я пока не жалуюсь.

При мысли о том, как он по ночам пробирается в ее комнату, сидит возле ее кровати, глядя на нее, спящую, Андреа бросило в жар.

— Да особенно и рассказывать нечего, — уклончиво бросила она. — Просыпаюсь — и тут же выясняется, что ничего не помню. — Кроме собственного страха, мысленно добавила она. Андреа, сколько ни старалась, так и не смогла вспомнить, какие монстры преследуют ее во сне, но, вероятно, это было что-то чудовищное. — Послушай, мне действительно не хочется сейчас об этом говорить. Я... э-э-э... не в настроении. Может, потом?

Шон коснулся ее руки, и Андреа вся, с ног до головы, покрылась гусиной кожей.

— Хорошо, любовь моя. Только дай мне знать, когда будешь в настроении, хорошо?

Судя по внушительной выпуклости, распиравшей его тесные брюки, сам Шон был очень даже в настроении — так сказать, в полной боевой готовности. Во всяком случае, одна часть его тела точно.

Андреа словно бы случайно покачнулась — и прижалась к нему спиной. Ее тут же обдало жаром — внутри ее вспыхнуло обжигающее пламя, и все страхи, все ночные кошмары разом обратились в пепел. Андреа была уверена, что после Джареда станет бояться Шона... а вместо этого... вместо этого заигрывает с ним. Господи, как ему это удалось?!

— Ну, а теперь ты скажи мне, Страж, — низким, мурлыкающим голосом пробормотала Андреа. — Значит, вот где, выходит, ты держишь свой меч? Или ты просто рад, что я с тобой?

Глава 2

Черт... эта женщина будит в нем дикое желание. И похоже, даже не догадывается об этом!

Ягодицы Андреа идеально поместились между его чресел, ее тугие бедра дразняще терлись о его возбужденную плоть, едва не сводя его с ума. И от нее хорошо пахло... Лучше, чем просто хорошо. Даже чужеродная нотка, вплетавшаяся в запах ее тела и говорившая о том, что в ее жилах течет кровь фэйри, ничего не меняла. Острое обоняние оборотня подсказывало ему — это Андреа. И сознавать это было чертовски приятно.

Что-то рановато, скрипнул зубами Шон. Предполагалось, что это желание, сводившее его с ума, появится лишь после того, как во время торжественной церемонии вожак клана официально скрепит их союз перед лицом солнца и луны. Такой союз между оборотнями был чем-то вроде свадьбы у людей. После него они официально считались супружеской парой — и были вместе, до самой смерти. Самец мог предъявить свои права на самку — но это вовсе не значило, что он испытывает к ней желание. И тем не менее Шон вдруг понял, что находится на волосок от того, чтобы нарушить законы оборотней, которым привык следовать чуть ли не с рождения.

Сегодня вечером, собираясь на работу, Андреа стянула пышные темные волосы в хвост — тугие завитки щекотали Шону шею, доводя его до безумия. Нагнувшись, он осторожно укусил ее за шею — чуть-чуть выше ошейника.

— Не сейчас, — прорычал он.

— Намекаешь, что может быть позже, да, бастет? — все тем же низким, волнующим голосом промурлыкала Андреа.

— Возможно… если у тебя будет желание, — внезапно охрипшим голосом пробормотал Шон. И прикусил язык, чувствуя, что изнывает от желания попробовать ее на вкус.

«Она не имеет права пахнуть так хорошо!» — вдруг разъярился он. Проклятие, она всего лишь волколак... волчица — такая же, как Глория! Шон никогда не понимал отца, в свое время помешавшегося на Глории, но... Черт, Андреа сводила его с ума! Он глаз не мог оторвать от этой женщины. Она как будто этого не замечала, а потом вдруг раз — и выкидывала какой-нибудь фортель. Вот как сейчас...

У Шона чесались руки подмять ее под себя, сорвать с нее одежду, опрокинуть на диван... или на письменный стол и заняться с ней любовью. Но еще больше ему хотелось подхватить ее на руки, отнести домой и прямо с порога потребовать, чтобы Лайам назначил дату церемонии. «Перед солнцем и луной... объявляю вас...»