Полина Грекова - Референт

Павел несколько секунд смотрел на Анну, а потом неожиданно щелкнул пальцами и сказал:

— Пока я не ушел. Давайте-ка я подпишу тот документ, о котором вы говорили утром.

Анна не могла вспомнить, о каком документе говорит Павел, и начала растерянно перебирать бумаги на столе. Павел следил за ее движениями, а потом выхватил какой-то листок из стопки, что-то чиркнул на нем вынутым из кармана «Паркером», наклонившись так низко, что ни Анна, ни Вирджиния не могли видеть, что он пишет. Павел положил ручку в карман и протянул листок Анне.

— Пожалуйста.

— Мы можем идти? — спросила Вирджиния, не отрывая изучающего взгляда от Анны.

— Да, конечно, — сказал Павел и распахнул перед Вирджинией дверь кабинета.

— До свидания, — сухо попрощалась Вирджиния с Анной.

— Всего доброго, — ответила та.

Англичанка вышла из офиса, унося с собой запах дорогих французских духов. За ней последовали помощник и переводчица. Павел вышел последним, весело подмигнув Анне.

Анна опустилась на стул. В голове неотвязно крутились мысли: «Павел с Вирджинией. Она приехала к нему. Специально к нему. Павел ушел с ней».

Анна рассеянно взглянула на листок. Мелким почерком Павла было написано: Я тебя л ю б л ю.!!!!!!!

Анна улыбнулась, несколько раз прочла надпись и прижала листок к груди.

В офис вихрем влетела Лариска в очередном умопомрачительном наряде, с размаху плюхнулась на стул возле Анны:

— Ань, что это делается-то, а? Эта английская мымра хочет у тебя мужика увести, да?

— Лариса, что ты несешь? — Анна сложила листок пополам и спрятала в карман.

— Она же к нему специально приехала. Мне все рассказали. И как она за ним увивалась в Англии, и как они там прогулочки устраивали.

— Ну и что? Я тоже об этом знаю. Павел все мне рассказал. Между ними ничего не было. А ты, Лариса, пожалуйста, не собирай эти сплетни. Вирджиния — инвестор нашей компании. Она приехала в Москву, чтобы ознакомиться с делами.

— Ага, так я и поверила. На один день приехала специально, чтобы ознакомиться с делами. Как будто по факсу не могла всю информацию получить. Я таких знаю. По ней же сразу видно — хищница. Вцепится зубами — и фиг вырвешь. Но ничего, это мы еще посмотрим.

Анна рассердилась. Лариска озвучивала то, о чем Анна боялась даже подумать.

— Я верю Павлу, понятно? Он меня не обманет.

— Ладно, ладно, не кипятись. Как знаешь. А вот я непременно бы напросилась с ними пойти. Чтобы присматривать за этим старым бифштексом.

— Это ты про кого?

— Про англичанку, ясно дело. Она же плоская, как котлета.

Анна не выдержала, засмеялась:

— Какая же ты, Лариска.

— Объективная. А вообще-то ты права, подруга, тут тебе бояться нечего. Как бы она своими костями иностранными ни трясла, он тебя на нее никогда не променяет. Куда ей против тебя? Только слезы от зависти утирать будет. Даже пластическая операция не поможет. Кстати, как у вас со свадьбой?

— Нам некуда торопиться.

— А я бы на твоем месте не тянула резину. Как тебе мое новое платье?

Анна не сразу переключилась на новую тему.

— Что? — спросила она.

Лариска встала и прошлась по офису, подражая манекенщицам.

— Нравится?

Вирджиния отправила своего помощника осматривать достопримечательности русской столицы вместе с худосочной переводчицей, которая все время шмыгала носом. И сейчас они с Павлом сидели за столиком недавно открывшегося ресторана «Мельница», где от всех стен и углов веяло русским духом. Деревянные столы на резных ножках. Щебет живых канареек в клетках и настоящее мельничное колесо, перемешивающее лопастями прозрачную воду, создавали ощущение отдыха на природе. Запах озона, распыляемый кондиционерами, добавлял реальности этим ощущениям.

Вирджиния хотела, чтобы все блюда были исконно русскими. Поэтому из напитков она выбрала квас вместо традиционной кока-колы. И водку вместо виски.

Пока они ждали, когда их заказ будет приготовлен, Вирджиния молча рассматривала Павла. И ему от этого взгляда было неловко. Он теребил в руках льняную салфетку, перекладывал ложки и вилки.

Вирджиния, казалось, этого не замечала.

— Да, ты действительно изменился, — произнесла она. — И изменился в лучшую сторону. Это влияние той женщины? Анны?

Павел кивнул:

— Да. Это все она.

— Понятно. И ты совсем не думал обо мне?

— Думал, — ответил Павел.

И он не врал. Он действительно думал о Вирджинии, когда просматривал на банковских счетах денежные поступления из Англии.

— А я думала о тебе все время. Когда ты уехал, я хотела забыть тебя. Дела фирмы. Другие мужчины. Ничего не получилось.

— Вирджиния, прошу вас.

— Пожалуйста, называй меня «на ты». Нас никто не слышит. И мне… Мне так удобнее.

— Хорошо.

— Павел, я знаю, это трудное решение, но… — она не договорила.

Подошли два официанта, одетых в белые косоворотки и красные штаны. Поставили заказанные блюда.

— Поговорим потом? — спросила она. В ее голосе послышались заискивающие нотки.

— Конечно.

Ароматная лососина, политая розовыми пенками, могла свести с ума истинного любителя рыбных деликатесов одним своим видом. Пряный соус нежно щекотал ноздри. Официанты пожелали приятного аппетита и, раскланявшись, ушли.

Вирджиния взяла вилку и нож:

— Бон аппетит, Павел.

— Бон аппетит, Вирджиния.

Олег лежал на кровати в спальне Алины и курил, пуская дым в потолок.

В комнату вошла Алина. Она остановилась на пороге, разглядывая Олега, который не замечал ее.

— Олежка, я же тебя просила не курить в спальне.

— А что, черт побери, в этом такого? — неожиданно взорвался Олег, подскакивая с кровати. — Что такого, что я здесь курю?!

— Просто нам же потом здесь спать, — залепетала Алина.

— Ну и что? Посмотри-ка, неженка какая выискалась, сигаретный дым ей не нравится! Конечно, это же твоя квартира. Не выгоняешь — и на этом спасибо. Да? Спасибо тебе огромное за твою доброту.

Губы Алины задрожали. На глазах появились слезы.

— Что ты такое… Что с тобой?

Олег затушил сигарету в фарфоровом блюдце.

— Извини, — сказал он.

— Ты же… Олег, я же ничего такого не говорила. Даже не думала. Я не хотела, чтобы…

— Извини, Алина. — Олег опустился на кровать, взял девушку за руку и посадил к себе на колени. — Извини, я сам не знаю, что несу. Но ты меня должна понять. Я же здесь, как зверь в клетке, никуда выйти не могу, кроме балкона. Так и с ума сойти недолго.

— Я понимаю, Олег, — сказала Алина, вытерла слезы и положила голову ему на плечо. — Я понимаю.

— Я должен что-то придумать, чтобы все это изменить. Пока у меня ничего не получается, и я бешусь. Но ничего, ты не волнуйся. Скоро все будет хорошо.

Алина посмотрела на Олега, и во взгляде был какой-то неожиданный страх.