Энн Мэтер - В тени красных жасминов

— Но почему вы меня преследуете, мсье Сент-Клер?

Он безразлично пожал плечами.

— Чтобы отдать вам вот это, — сказал он, предлагая ей что-то, завернутое в яркую бумагу.

Ребекка не взяла его, положила свою сумку для покупок в машину и заложила руки за спину.

— Спасибо, но от вас мне ничего не надо, — резко заявила она. — Теперь, если вы позволите…

Пьер Сент-Клер холодно рассматривал ее.

— Как вы думаете, что в пакете? — спросил он.

Ребекка покраснела.

— Не знаю, что и сказать.

— Вы думаете, что это флакон с маслом сандалового дерева, не так ли?

Ребекка чувствовала себя ужасно.

— Ну, хорошо. Что, если так?

Он повертел в руках пакет.

— А что, если я скажу, что вы кое-что уронили на рынке, — что-то, что я нашел и обернул в эту красочную бумагу?

Взгляд Ребекки сразу же переместился на ее сумку для покупок. Не проверив содержимое, она не могла быть уверена, что у нее там было все, что она купила. Сжав на мгновение губы, она сказала:

— Я уверена, что ничего не теряла, мсье.

Она провела рукой по волосам, проверяя нервными пальцами прическу.

— Я думаю, что вы намеренно изводите меня по каким-то своим особым причинам.

Он поднял свои темные брови и ловким движением позволил пакету развернуться в руках, так, что тюбик с порошком талька упал в его ладонь, освободившись от обертки. Ребекка смотрела на порошок талька неверящими глазами. Это был ароматизированный тальк, который она купила для Адель.

Ребекка тяжело сглотнула, а потом сказала:

— Это мой!

— Как скажете, — непринужденно заметил он.

Ребекка глубоко вздохнула.

— Я не могла уронить его, не услышав звук падения.

— Что? В шуме рынка?

Ребекка вздохнула.

— Я не уверена. — Она провела языком по верхней губе. — Возможно, вы взяли это из моей сумки.

Он раздраженно покачал головой.

— Что я такого сделал, что у вас обо мне столь низкое мнение? — спросил он. — Что наговорила вам моя непредсказуемая свояченица?

Ребекка шире открыла дверь автомобиля.

— Она ничего не сказала мне, мсье. А теперь, если вы позволите…

— А порошок талька разве вам не нужен, мадемуазель?

— О да, я думаю. — Ребекка почти вырвала тюбик из его рук и бросила его в заднюю часть салона к остальным покупкам. — Теперь мне пора ехать. Адель… я хотела сказать, мисс Сент-Клауд… будет волноваться, почему меня нет так долго.

Он небрежно повел плечами.

— Очень хорошо, мадемуазель. Если вы настаиваете.

Ребекка села за баранку автомобиля и затем взглянула на него почти призывающе:

— Я… я не понимаю вас, мсье.

— Нет! Здесь я бы с вами не согласился.

Ребекка колебалась, закусив губу.

— Вы… я хочу сказать, вы придете к нам на ужин до вашего отъезда?

Он рассматривал ее яркими темными глазами.

— А вам бы хотелось? — мягко спросил он.

У Ребекки засосало под ложечкой.

— Я… я, ко мне это не имеет отношения, — запинаясь, сказала она.

— Нет? — Он пожал плечами. — Да, я приду. Я позвоню Адель и назначу время. — Выражение его лица стало задумчивым. — А потом вы со мной прокатитесь?

Ребекка испуганно взглянула на него широко открытыми глазами.

— Я… я — служащая у Адель. Я не могу себе такого позволить. Кроме того, — она нащупывала ключ зажигания, — Адель никогда не согласится.

— Адель не следует знать. Зачем ей?

Их взгляды встретились.

Ребекка сделала прерывистый вдох.

— Я… я правда думаю, что вы теряете время, мсье, — прошептала она нервно. — Я… я не такая женщина, вы знаете…

— Я это понимаю, — холодно ответил он. — Я кое-что понимаю.

Ребекка беспомощно покачала головой.

— Я… я должна ехать, — сказала она. — Всего… Всего хорошего.

— О’ревуар, — ответил он и шагнул назад, когда она включила передачу и торопливо уехала прочь.

За пределами города дорога некоторое расстояние тянулась прямо, врезаясь в голубые воды Залива Островов. Это было невероятно красиво, но этим утром Ребекка не была склонна этого оценить. Она была уставшей и потрясенной, напуганной тем, что Пьер обладал над ней такой властью. В его присутствии ее противостояние совершенно исчезало, и то же самое было с ее сопротивлением ему. Но в этой ситуации было радостно осознавать, что он считал ее привлекательной и что ужасная, предательская ее часть, которой импонировала лесть, хотела принять обеими руками то, что он предлагал. Но разумная ее часть знала, что все, что он мог предложить, принять было опасно, и в результате это состояние мучало ее.

Когда она вернулась на виллу, Адель отдыхала в шезлонге в саду, под тенью большого полосатого зонтика. Она изучающе посмотрела на Ребекку и затем сказала:

— Тебя долго не было. Что ты купила?

Ребекке удалось не покраснеть.

— Только то, что вы просили купить, — ответила она, становясь на колени на теплые мозаичные плитки и начиная разбирать свою соломенную сумку для покупок. Тальк, который Пьер дал ей, был наверху, и она дала его Адель первым. Затем она разобрала остальные покупки, доставая чулки и косметику, бигуди и сеточки для волос, предметы туалета и зубную пасту. На дне ее сумки был тюбик с ароматизированным тальком, такой же, как и тот, который она дала Адель.

Достав его, она недоверчиво его рассматривала, и Адель, видя ее оцепенение, воскликнула:

— Ради Бога, девочка, о чем ты думала? Купить два тюбика талька!

Ребекка на этот раз покраснела и отложила второй тюбик в сторону.

— Я… я купила его для себя, — быстро сказала она.

— Но ведь ты не любишь этот запах, — сказала Адель раздраженно. — Незачем притворяться, Ребекка. Я не против двух тюбиков. Со временем я их оба израсходую. — Она наклонилась и подняла второй тюбик там, где Ребекка положила его.

Ребекка с силой закусила губу.

— О, но вы правда… — начала она.

Адель фыркнула.

— Ну ничего, моя девочка. Иди и убери эти вещи, а потом попроси Розу приготовить немного кофе.

За день до того, как Пьер Сент-Клер позвонил Адель, да и все время между встречей с ним на рынке и его приездом на ужин, Ребекка испытывала странное чувство — она вся была в ожидании. Она обдумывала загадку с тальком, пока не поняла: ее сумка была сделана из переплетенной соломы, ему было нетрудно рассмотреть ее содержимое. Она размышляла о его ходе мыслей, о том, как он принял решение привлечь ее внимание с помощью пакета в руке и затем разыграть ее. Он должен был слишком хорошо знать слабый пол, думала она с замиранием сердца, и этот случай лишний раз убедил ее, что он потенциально был очень опасным мужчиной. Он договорился с Адель, что присоединится к ним за ужином на следующий вечер, и на следующее утро Адель настояла на столь нечастой для нее поездке в Суву, чтобы навестить своего парикмахера. У Ребекки были сомнения относительно разумности такой экскурсии в день, когда Адель следовало бы воздерживаться от того, чтобы не перевозбудиться, но она мало что могла сделать, чтобы предотвратить это. Если Адель приняла решение, то уже мало кто мог что-нибудь сделать.