Маурин Ли - Цепи судьбы

— Ты права, Флора. Когда мы позавтракаем, мы упакуем вещи и отправимся на вокзал Ватерлоо. Завтра тут может разверзнуться ад.

Барни вернулся и молча сел к столу. Его лицо было мрачным. Эми налила ему чаю.

— Что должно произойти завтра? — спросила она. — Наш сосед сказал, что завтра может разверзнуться ад, но мне показалось, он говорил о поездах.

— Ты в самом деле хочешь это знать?

Эми вздохнула.

— Да. — Она больше не могла делать вид, что ничего не происходит. Она же не ребенок, чтобы игнорировать угрозу войны.

— Правительство распорядилось утром эвакуировать детей. — Барни развернул льняную салфетку и расстелил ее у себя на коленях. — Возможно, нам тоже лучше выехать утром, не дожидаясь вечера. На дорогах, наверное, будет много машин. Не очень веселое вышло у нас свадебное путешествие, правда, Эми? — грустно спросил он. — Вот что я тебе скажу. — Его карие глаза оживились. — Когда-нибудь мы приедем в Лондон на целую неделю. А может быть, даже отправимся в Париж! У нас еще будет настоящий медовый месяц, вот увидишь!

Они планировали провести целый день, рассматривая достопримечательности Лондона, но у Эми пропал всяческий интерес.

— Займемся этим в другой раз. Я предпочитаю просто походить по магазинам, а не смотреть на Букингемский дворец и здание парламента, — заявила она, когда они вышли из отеля. — Я хотела бы купить подарки для мамы и для наших Джеки и Бидди, и для твоего Хэрри… и для Кэти, — добавила она, сообразив, что давным-давно не видела подругу, с которой раньше встречалась практически каждый день. — Я куплю ей что-нибудь шикарное.

Барни любил ходить по магазинам почти так же, как его жена, и с готовностью согласился. Он сказал, что ему совершенно необходим новый костюм на свадьбу Чарли.

— Мне очень хочется светло-серый костюм в белую полоску. Чарли ведь будет не во фраке? — поинтересовался он.

— О господи, конечно нет! — рассмеялась Эми. — Но он тоже купил себе новый костюм, простой темно-синий костюм.

— Давай вначале займемся твоими покупками. — Он взял ее руку и продел в свою. — Ах да, нам еще надо купить тебе подарок, какой-нибудь сувенир на память о Лондоне. Как насчет обручального кольца? Я ведь до сих пор его тебе не купил. Мне очень жаль, что наше свадебное путешествие оказалось таким неудачным.

— Ничего подобного. Мне все очень понравилось. Я рада, что мы сюда приехали, и очень хочу обручальное кольцо. — Они остановились посередине Парк-лейн и слились в долгом, нежном поцелуе. Они были удивительно красивой парой: высокий и элегантный Барни в коричневом летнем костюме и хорошенькая, как картинка, Эми в изумрудно-зеленом платье. Прохожие взирали на них нахмурившись или с удивленной улыбкой, в зависимости от настроения. Некоторым даже показалось, что они уже видели эту парочку в каком-то голливудском фильме.

Четыре часа спустя Эми и Барни зашли в ресторан Джона Льюиса и поднялись на верхний этаж. Некоторое время Эми рассматривала свое кольцо с бриллиантом, сверкающее на безымянном пальце левой руки. Она поворачивала руку в разные стороны, восхищаясь игрой света на гранях камня. Удовлетворенно вздохнув, девушка принялась изучать другие покупки: сумочку из змеиной кожи для мамы, две гладкие кожаные сумочки для сестер и необычайно изящную кружевную блузку цвета слоновой кости для Кэти. Блузка была достаточно нарядной, чтобы можно было отправиться в ней на танцы, и достаточно строгой, чтобы можно было ходить в ней на работу.

— Что мы купим для твоего Хэрри? — спросила Эми. Ей очень нравился брат мужа. Каждое воскресенье они встречались и ужинали с ним в городе.

Молодожены долго обсуждали этот вопрос, пока не решили подарить ему механический карандаш в красивом черном футляре. К карандашу прилагался комплект запасных грифелей, а в завинчивающемся колпачке пряталась резинка.

Эми настояла на том, чтобы в гостиницу они поехали на красном автобусе.

— Я никогда не ездила на автобусе. Дома мы всюду ездим на трамвае, — убеждала она мужа.

Барни купил «Ивнинг стандарт», чтобы взглянуть на репертуар кинотеатров и решить, что они будут смотреть в свой последний вечер в Лондоне.

— Флот привели в боевую готовность, дружище, — сообщил ему продавец, веснушчатый парень, в котором, наверное, не было и пяти футов росту. — В газетах этого еще нет, мне об этом рассказали.

От усталости Эми еле держалась на ногах. Вернувшись в гостиницу, она решила принять ванну, пока Барни будет читать газеты. Эми высыпала в горячую воду, от которой поднимались клубы пара, всю бесплатную баночку соли, забралась туда и тут же уснула.

Проснувшись, она выбралась из воды, завернулась в гигантское белое полотенце и обнаружила, что Барни тем временем тоже уснул на кровати. Он сбросил пиджак и жилет, ослабил ворот рубашки и свернулся на боку, как младенец.

Эми легла рядом с ним. Она переплела свои пальцы с пальцами его лежащей на подушке руки, но он не проснулся, а только вздохнул.

— Ах, Барни, — прошептала она. Эми любила его так сильно, что это причиняло ей самую настоящую физическую боль в горле и в сердце. Она поняла, что то, что принято называть сердечными муками, действительно существует.

Барни открыл один глаз (второй скрывала подушка), потянулся к полотенцу и стащил его с жены. Они занялись любовью, и на этот раз между ними не было никакой нежности, а лишь горечь и гнев на то, что должно было случиться завтра или послезавтра, или на следующий день. Жизнь вот-вот должна была перевернуться вверх дном, и не только для них, но и для всей страны, а может быть даже для всего мира.

— У меня нет настроения идти в кино, — заявила Эми позже, когда Барни начал зачитывать ей перечень фильмов. Даже «Мистер Смит едет в Вашингтон» с Джеймсом Стюартом, ее любимым актером в главной роли, не вызвал у нее энтузиазма.

— Я не смогу сосредоточиться, — пожаловалась она. — Давай лучше пойдем куда-нибудь, где мы сможем поговорить.

— Мы можем говорить на ходу, — ухмыльнулся Барни.

Взявшись под руку, они брели вдоль Парк-лейн, пока не дошли до Пиккадилли. На Пиккадилли-серкус они некоторое время наблюдали за яркими переливающимися огнями, а потом присели на ступеньках, ведущих к Эросу, и вместе с другими сидящими там людьми спели «Гори, очаг родного дома» и «Долгую дорогу в Типперэри». Автобусы, машины и кэбы медленно огибали островок, на котором расположился их импровизированный хор, беспрестанно сигналя, как будто это могло хоть как-то ускорить движение.

Вокруг было много людей в форме, большинство из них молодые. Очень скоро, может быть даже на следующей неделе, Барни тоже наденет форму. Он сказал, что если к тому времени, как они вернутся домой, его не будет ожидать повестка, он сам отправится на призывной пункт. Эми сидела, прижавшись к его плечу. Она не могла изображать смелость. Все, чего ей сейчас хотелось, это плакать.