Бенедиту Барбоза - Роковое наследство

— Нет, нет, — сказала она, — и не думай об этом! И не пробуй влезть ко мне в окно! Ты войдешь ко мне через дверь, и только после свадьбы!

С этими словами она ушла, а Отавинью остался сидеть в полной растерянности. Как? Неужели она согласна стать его женой?

На следующей утро он спросил Рафаэлу о Маркусе.

— А кто это? — с невинно кокетливым видом осведомилась Рафаэла, и Отавинью почувствовал восхищение: вот это женщина! Потрясающая! Непредсказуемая!

Старый Жеремиас, видя, как сияет Отавинью, сообразил, что дело у молодежи пошло на лад. Он и не сомневался, что рано или поздно они возьмутся за ум — оба молодые, красивые, прекрасная парочка!

— Хотят разбогатеть, пусть слушаются, — сказал он Жудити, с довольным видом кивнув на Рафаэлу, которая явно кокетничала с Отавинью, и тот смотрел на нее откровенно влюбленным взором.

— А вы слышали, что Мясной Король сделал ребенка той девушке, с которой приезжал в имение, и собирается на ней женится? — спросила хозяина Жудити.

— Ну я так и думал, что все это грязные происки Медзенга, лакомых до моих денежек, — сказал, просияв, старик. — Эти Медзенги только на то и способны, что делать детей!

— Зато у Бердинацци дети не заладились, — вдруг не сдержалась и ляпнула Жудити, задев самое больное место старика, который похоронил двух жен, ни одна из которых не родила ему детей.

— Ты что, выпила лишнего? — оборвал экономку хозяин, и Жудити попросила прощения.

Вскоре в имение приехал инспектор Валдир.

— Никаких отпечатков, кроме ваших и Жудити, на пистолете не обнаружено, — сообщил он старику.

— И что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался старик.

— Пока ничего. Видите ли, я вам доверяю, и прекрасно понимаю, что в вашем возрасте рука у вас совсем не тверда и вы не могли бы убить доктора Фаусту, так что все по-прежнему остается загадочным и непонятным.

— Но ты привез мне мой пистолет? — спросил нетерпеливо Жеремиас.

— Нет, не привез. Следствие еще не закончено, — сказал инспектор. — Я приехал только с результатами экспертизы.

— Ах, вот как, — кивнул старик. — Ну что ж, будем ждать, чем кончится следствие.

На том они и простились.

А буквально на следующее утро Отавинью сказал Жеремиасу:

— Я согласен с вашими условиями, сеньор, и хотел бы попросить руки вашей племянницы.

— Богатства захотелось? — засмеялся старик.

— И имени тоже, — засмеялся в ответ Отавинью.

— А ты, девочка, позабудешь мерзавца Медзенгу? — почел своим долгом поинтересоваться Жеремиас у Рафаэлы.

— А кто это? — сделав большие глаза, спросила она.

Старик расхохотался и скомандовал Жудити:

— А ну неси бутылку моего самого любимого вина! Нам есть что отпраздновать!

И когда уже все выпили по бокалу душистого легкого вина, старик заявил:

— Чтоб рожала мне по внуку в год, поняла?

— По внуку в год я не выдержу, — улыбнулась Рафаэла.

— Выдержишь! Моя бабушка девять месяцев в году была беременна, а три отдыхала с младенцем на руках. И на вашем месте, ребятки, я бы принялся за дело уже сегодня.

Но на этот счет у Рафаэлы было свое мнение…

Маркус не сомневался, что после светлой полосы в его жизни вновь наступила темная. Ему не нравилось то, что происходило вокруг него, и про себя он мечтал оказаться где-нибудь подальше вместе с Рафаэлой, которая наверняка думает о нем…

А вокруг происходило вот что: Бруну отправил Маурити разыскивать Режину.

— Я жду Режину с женой у себя, — сказал он. — Помоги им добраться и скажи, что их хочет видеть и Луана тоже, а они, сам знаешь, люди недоверчивые, что, впрочем, неудивительно…

Маурити выполнил распоряжения хозяина: отыскал новый лагерь Режину и уговорил его приехать и повидаться с Бруну.

Вместе с Режину поехали Жасира и Бия. Настроение у всех троих было хуже некуда. Чтобы они в последнее время не делали, все кончалось неудачей. Раньше им кое-что удавалось, а теперь?.. Последняя их надежда — сенатор Кашиас, — несмотря на все свои старания, ничем пока не смог им помочь.

— Нет, до нас никому нет дела! — печально твердила Жасира.

И тут вдруг приехал Маурити…

Луана расцеловала старых друзей, соскучившись по ним. Они были с ней в самые тяжелые времена, и она не забыла их участия и помощи.

Потом Бруну пригласил гостей к себе в кабинет и сказал:

— Я хочу помочь вам, но, к сожалению, не смогу помочь всем. В самом скором времени я буду покупать земли и готов предоставить необходимые средства, чтобы вы вошли со мной в долю и работали как скотопромышленники — организовали пастбища и пасли на них быков.

Бия, Режину и Жасира изумленно переглянулись — предложение было более чем щедрым, такого они не ждали. И оно скорее не обрадовало, а насторожило их. Особенно после того, как Бруну сказал, что, по его мнению, не все безземельные заслуживают земли и работы…

— Что вы под этим подразумеваете? — сухо спросил Режину.

— Ничего обидного лично для вас, — ответил Бруну. — Я думаю, вы со мной и сами согласитесь, что не все среди ваших людей хотят всерьез работать…

Да, так оно и было, Режину не мог этого не признать.

— А что должны сделать мои люди, чтобы заслужить такой щедрый дар от вас? — продолжил спрашивать Режину.

— Это не дар, — отвечал Бруну. — Я ничего не даю даром, я предлагаю вам дело, предлагаю сотрудничество. Я дам вам возможность взять ссуду в банке и стать моими партнерами, а все остальное зависит от вас.

Безземельные оценили щедрое предложение Бруну хотя бы потому, что от него зависят судьбы многих людей и он не может их бросить. Он поблагодарил сеньора Медзенгу и попросил немного времени, чтобы подумать.

Разумеется, Бруну дал ему такую возможность.

К удивлению Режину, Жасира, которая всегда была с ним заодно, на этот раз потребовала от него, чтобы он немедленно согласился и принял предложение Бруну.

— Ты вспомни, скольких мы устроили на земле, а они и думать о нас забыли. Мы по прежнему живем бездомные и голодные, наш сын болен, и мы не имеем возможности ему помочь. Я не молодею, Режину, мои силы на исходе! Это наш шанс, и, если ты откажешься от него, я от тебя уйду.

Что ж, это был веский аргумент, и Режину вновь вернулся в кабинет, чтобы продолжить разговор с Бруну.

— Много ли из своих друзей я смогу взять? — спросил он.

— Нет, не очень, — отвечал Бруну.

— Где находятся эти земли? — задал Режину еще один вопрос.

— Я сам еще точно не знаю, — честно ответил Бруну. — Я только покупаю их. Но когда ты вернешься со своим сыном, дело будет сделано, и обещаю, что ты выберешь самые лучшие.

— Спасибо, — поблагодарил Режину, но великодушие Бруну по-прежнему скорее смущало его, чем радовало.

И он опять попросил отсрочки, сказав, что договор они подпишут на днях.