Сандра Частейн - Святой грешник

Гудзон. Вэллей-Ривер

– Долго нам ехать? – спросила Карен, потягивая переслащенный кофе.

Нико взглянул на небо. Снег перестал, но низко висели тяжелые черные тучи.

– К обеду, я думаю, будем на месте.

– Как долго!

– Ну, нам ведь придется остановиться, чтобы перекусить.

– Перекусить? А пончики что, не считаются?

– Пончики – это так, только червячка заморить, – улыбнулся Нико. – Тебе нужно плотно поесть, чтобы были силы.

– Да я уже и так съела больше, чем обычно ем на завтрак.

– Могу поспорить, что, когда ты была ребенком, твоя мать не могла заставить тебя вымыть за собой тарелку.

– Совсем нет, она… – Карен попыталась представить свою мать, стоящую у плиты и помешивающую овсянку. Но вместо этого ей вспомнилось, как рыжеволосая женщина, даже не попрощавшись, выбегает из дома, хлопнув дверью. – Знаешь, меня обычно кормил отец.

– Наверное, он плохо готовил, – заметил Нико. – Ты такая стройная.

– Я похудела, пока лежала в больнице. Не очень-то поправишься, сидя шесть дней на питательном растворе.

– Ты права, – согласился он. – Поэтому мы заедем в один ресторанчик, который я знаю, и позавтракаем. Кстати, что ты любишь есть на завтрак?

– Я люблю… горячий чай и фрукты.

– Ладно. А что еще?

Карен была рада сменить тему разговора, воспоминания о детстве были ей неприятны. К тому же она и вспомнить толком ничего не могла (память все еще отказывалась служить ей), знала только, что после смерти отца хозяйством занялась она, но у нее это получалось гораздо хуже, чем у него.

– Обычно «У Лео» подают что-нибудь посущественнее фруктов. Люди приезжают туда, чтобы плотно поесть. Но мы спросим, и, может быть, там найдется для тебя пара яблок.

– А кто такой этот Лео?

– Не знаю. Этот ресторанчик стоит там с незапамятных времен, так что даже сами владельцы не знают, кто он такой.

Карен прищурилась.

– А мы бывали там раньше?

Нико пристально поглядел на нее. Она была все в той же великоватой одежде, только сменила тапочки на теплые ботинки.

Карен показалось, что его взгляд проникает под ее мешковатый свитер, обжигает кожу. Она потупилась под его взглядом и стала рассматривать его руки. Как живо помнила она их нежные прикосновения, которые будили в ней сладостные и в то же время щемящие чувства. Он говорил ей, что они были любовниками, и его руки подтверждали эти слова. Почему же она никак не может вспомнить правду?

– Мы бывали там раньше? – повторила она. – Скажи «да», доктор Шандор.

«Доктор Шандор?» Ее отчужденность как ножом полоснула по сердцу Нико. С трудом подавив боль, Нико заставил себя вернуться к происходящему. Она спросила, бывали ли они раньше «У Лео». Придумывая для Карен всю эту историю несуществующей любви, он и сам начал в нее верить. Очаровательная молодая женщина, всего несколько часов назад бывшая для него незнакомкой, стала неотъемлемой частью его жизни. Нико готов был заботиться о ней, защищать ее, пусть даже для этого придется говорить неправду.

Эти мысли принесли ему облегчение, но, взглянув в ее голубые лучистые глаза, он не смог солгать.

– Нет, мы не были там.

– Я так и знала.

– Но ты не помнила и не могла бы сказать с уверенностью, так?

– Да. – Карен улыбнулась и добавила: – Ничего страшного. Я просто буду считать все это небольшим приключением.

После этих ее слов Нико пожалел о том, что был слишком откровенным. Ее слова вернули его к действительности, напомнили, что ничто не связывает их. Нико и сам не знал, на кого больше злится – на себя или на Карен.

Подчиняясь внезапному импульсу, он нашел ее руку на сиденье и взял в свою. Тонкая паутинка доверия, разорванная неосторожными словами, вновь соединилась. Отвернувшись к окну, Карен все же не убрала свою руку, и Нико почувствовал себя счастливым.

Машин почти не было, и он продолжал держать ее руку в своей до тех пор, пока не показался поворот.

Снова повалил густой снег. Нико уже сто лет не был в этих местах, поэтому пропустил нужный поворот. Наконец показалась полоска воды, и он припарковал машину неподалеку от какой-то обветшалой лачуги.

С минуту он сидел неподвижно, рассматривая неказистое здание.

Последний раз он был здесь в то злополучное утро, когда табор выбирал нового вожака.

В то утро, когда его сестра вышла замуж.

– Это и есть хваленый ресторанчик? – Голос Карен оторвал его от воспоминаний.

– Ага. И пусть внешний вид тебя не смущает. Здесь подают самые лучшие в городе блюда – просто пальчики оближешь.

– Могу себе представить, – ехидно заметила Карен.

– Ты что, часто ходила по ресторанам? – парировал Нико.

– Нет. – Ее глаза приняли отсутствующее выражение. – Я не помню.

– Прости, принцесса. Я не хотел, – мягко произнес он. – Но ты не волнуйся, память скоро вернется, вот увидишь.

– Ты не понимаешь. Я не хочу, чтобы память возвращалась, я боюсь этого, – прошептала она. – Я уверена: не может быть прошлое лучше того, что подарил мне ты. Но я хотела бы вспомнить только одно…

– Что именно?

Она с напускной скромностью опустила глаза, а потом лукаво взглянула на Нико. В ее глазах плясали озорные искорки.

– …как мы занимались любовью.

Нико лихорадочно соображал. Его заманили в ловушку.

– Ты все вспомнишь, – ответил он резковато и открыл дверцу, – в свое время. А сейчас нас ждет яичница с беконом.

Пока она натягивала куртку, Нико обошел «Бронко» и открыл ей дверцу.

– Я отнесу тебя, – заявил он.

– Я дойду сама, – настаивала она, спуская ноги из машины. – Только позволь мне опереться на тебя.

Он начал было спорить, но Карен упрямо поджала губы, и он сдался и отступил.

В лицо дул пронзительный холодный ветер. Пройдя несколько шагов, она оперлась на Нико, и тот обнял ее за плечи.

Слабый тусклый свет пробивался из окон ресторана. Снежинки таяли, разбиваясь о стекла, и стекали вниз струйками мутной воды.

Рождественский колокольчик на двери веселым звоном возвестил о прибытии посетителей. Зал был пуст.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнул Нико.

– Приятного вам вечера, – отозвался женский голос. – Что будете есть?

– Два сока, вафли, бекон, кленовый сироп и кофе. Да, еще горячий чай и фрукты.

– Присаживайтесь за столик. Сейчас я все принесу.

Они сели, заняв места недалеко от стойки. Нико взял Карен за руку.

– Ты как, в порядке, принцесса?

Загипнотизированная его близостью, она лишь едва заметно кивнула. Как бы ей хотелось, чтобы он на самом деле был ее любовником, чтобы он поцеловал ее.

Карен чувствовала, что ему хотелось того же.

Закусив губу и закрыв глаза, Карен прислушивалась к своему дыханию, к биению сердца, к порывам ветра за окном. Ее всю трясло.