Линн Шнернбергер - Ботоксные дневники

— Какой прекрасный наряд! — мурлычет Марисса, останавливаясь передо мной со стаканом мартини в левой руке.

Интересно, это ее любимый напиток, или она выбрала его, потому что он удивительно подходит к ее волосам?

— Благодарю вас. Это Ив Сен-Лоран, коллекция следующего года.

— Надо же! А я решила, что он из прошлогодней коллекции магазина постельных и банных принадлежностей. — Марисса берет стакан правой рукой и вновь внимательно меня осматривает.

Эта женщина совершенно не понимает шуток. Как только она может нравиться Джошу?

— Слышала, вы будете сидеть за нашим столом, хотя вы всего лишь наемная служащая, — говорит Марисса, и на губах у нее повисают сосульки. Может, это от мартини со льдом? Нет, скорее всего они и раньше там были. — Джош очень добр к тем, кто на него работает. Даже слишком добр. Мне постоянно приходится его за это ругать.

— Правильно. Вы должны его остановить. В этом мире и так слишком много доброты, проявляемой к наемным служащим. Но прошу меня извинить. Поскольку я на работе, мне еще многое нужно сделать. Увидимся позже.

Однако я прекрасно понимаю, что, когда увижу ее в следующий раз, она, возможно, уже будет висеть на руке Джоша. Когда я только научусь не давать волю фантазии?

Мне наконец удается разыскать управляющего отелем, и он убеждает меня, что, со светом или без света, ужин будет великолепным, потому что бифштексы и лосось готовятся на газовом гриле.

— Вы очень мудро поступили, выбрав главным блюдом сашими, — добавляет он, словно я могла предчувствовать сегодняшнюю неприятность.

Я звоню Винсенту, уверявшему меня, что отсутствие электричества никак не скажется на спектакле, и застаю его в бешенстве.

— Молния может снова ударить в здание — в любой момент! — кричит он, и ему бесполезно объяснять, что молния никогда не ударяет в одно место дважды. Потому что время от времени это все же случается. Хотя в первый раз дело было совсем не в молнии.

— Может, вам нужна помощь? — с надеждой спрашиваю я, пытаясь найти повод, чтобы улизнуть из танцевального зала. — Я могу прийти прямо сейчас.

— Нет-нет-нет! — рычит Винсент. — Вы занимайтесь обедом, а я займусь спектаклем. Он состоится, чего бы мне это ни стоило!

«А что же делать мне?» — думаю я, отсоединяясь. Мое платье находится на сорок первом этаже — в данной ситуации это все равно что на Марсе. Костюмы для сцены бала гораздо ближе — всего на расстоянии нескольких кварталов. Но удастся ли мне втиснуться в крохотное платьице Тамики? И у Люси, как назло, нет с собой запасного наряда. Ладно, в конце концов, следующие полтора часа я вполне могу просидеть в туалете. Я как раз направляюсь туда, когда неожиданно появившийся Джош хватает меня за рукав и поворачивает к себе.

— Очень рад, что вы здесь, — говорит он и быстро меня обнимает. — Не заметил, как вы вошли. Знаете, я очень волновался.

— Мне не хотелось попадаться вам на глаза, потому что я выгляжу как идиотка, — честно признаюсь я. — Прошу прощения. Как только лифты заработают, я поднимусь в номер и переоденусь. Мне действительно очень жаль.

Делая шаг назад, но не убирая рук с моих плеч, он спрашивает:

— Вам когда-нибудь говорили, что вы слишком часто извиняетесь?

— Простите… — опять начинаю я, но тут же замолкаю, к счастью, не успев извиниться в очередной раз. — Просто не хотелось смущать вас перед вашей дамой. Марисса и так уже намекнула, что мне лучше уйти.

— Даже не смейте об этом думать! — восклицает Джош. — Ведь весь сегодняшний вечер — целиком ваша заслуга.

Но я уже поворачиваюсь и продолжаю прерванный путь в дамскую уборную. Джош идет за мной и хватает меня за руку.

— Выслушайте же меня наконец! — просит он. — Вы все неправильно поняли. Марисса вовсе не моя дама. Она моя служащая. Выполняет различные представительские функции.

— Я уже слышала, что вы слишком добры к своим служащим.

— Как мило! — Он качает головой. — Послушайте, Джесс, наше знакомство было не самым удачным, и, вероятно, это моя вина. Что ж, я приношу свои извинения. Но может, нам начать все сначала? Именно поэтому я и пригласил вас за мой столик. Как свою даму.

Я смотрю на него, не веря собственным ушам, и неожиданно замечаю, что он все еще держит меня за руку. И мне это нравится. На его высоком лбу выступило несколько капель пота. Неужели он так волнуется из-за меня?

— Начать все сначала? Звучит неплохо, — тихо отвечаю я.

— Я в последнее время много о вас думал, — медленно говорит Джош. — Вы не похожи ни на одну знакомую мне женщину. Вы очень забавная. И скромная. Не пытаетесь изобразить из себя невесть что. Мне с вами так хорошо! — Тут он достает что-то из кармана. — У меня для вас есть маленький подарок от совета директоров. В знак благодарности за все, что вы сделали для благотворительного спектакля.

С этими словами он протягивает мне бархатный мешочек, из которого я достаю изящный зеленый амулет с вырезанными на нем китайскими иероглифами.

— Что на нем написано? — спрашиваю я, поглаживая пальцем гладкую нефритовую поверхность.

— Как мне сказали, что-то вроде «Желаю удачи», — с улыбкой отвечает Джош. — Но я не могу гарантировать. Можете считать, что это означает: «Кое-кому из совета директоров вы очень нравитесь».

Я смотрю на него, широко раскрыв глаза, и он улыбается:

— Если честно, это подарок не от совета директоров, а от меня. Я купил его на прошлой неделе, когда был в Гонконге. Повесьте его на цепочку с ключами.

— Я могу сделать кое-что получше, — говорю я, снимая с шеи золотую цепочку и надевая на нее амулет.

Пока я борюсь с замком, Джош обнимает меня, видимо, чтобы удержать мою удачу.

— Вам очень идет, — одобрительно произносит он. — Подходит под цвет глаз.

— А вам не кажется, что в сочетании с халатом это уж слишком? — спрашиваю я, улыбаясь. — Что-то мне не хочется сегодня быть слишком нарядной.

— Нет-нет, как раз то, что надо. — Джош наклоняется ко мне и осторожно поглаживает зеленый медальон большим пальцем. — Теперь мне тоже повезет.

— И мне. — Я нерешительно делаю шаг вперед и целую его в щеку.

— Спасибо, — говорит он и прижимает меня к себе. Наш поцелуй длится дольше, чем я рассчитывала.

Поскольку из-за отсутствия электричества приглушить свет не представляется возможным, официанты снуют между гостями, вежливо приглашая их занять свои места. Я озабоченно смотрю сначала на Джоша, потом на дверь.

— Вам не удастся улизнуть, — твердо говорит, он, вновь беря меня за руку. — Пойдемте к столу, и не беспокойтесь из-за халата. Наконец-то людям будет о чем поговорить, помимо биржевых котировок.

Джош оказывается совершенно прав, и я прихожу, к мысли, что авария на электростанции — именно то, что необходимо для успешного проведения любого благотворительного мероприятия. Помещение только выигрывает от мерцающего света свечей, как, впрочем, и все находящиеся в нем женщины. Мой халат будит у присутствующих воспоминания о собственных смешных промахах, и за нашим столом завязывается оживленный разговор, в котором принимают участие все, кроме Мариссы, заявившей, что с ней ничего подобного никогда не случалось. Речи становятся заметно короче, поскольку без микрофонов их никто толком не слышит. А оркестр впервые на моей памяти играет тихо, создавая приятный фон и не заглушая голоса беседующих за столами людей.