Лиза Смит - Дневники вампира. Дневники Стефана. Книга 1. Истоки

Во времена Гражданской Войны, на фоне большого поместья, невообразимого богатства, и смертельных тайн, трое подростков из города Мистик-Фоллс, штат Вирджиния, оказываются в жарком любовном треугольнике.

Братья Стефана и Деймон Сальваторе неотделимы друг от друга, пока они не встречают Кетрин, потрясающую, таинственную женщину, которая переворачивает их жизнь вверх дном. Родные братья оказываются соперниками, Сальваторе соревнуются за любовь Кетрин, только чтобы обнаружить, что ее роскошные шелковые платья и блестящие драгоценные камни скрывают ужасную тайну: Кетрин — вампир. И она намерена превратить их в вампиров, чтобы они могли жить вместе навсегда.

Это называют часом ведьм, то время в середине ночи, когда все люди спят, когда ночные существа могут услышать их дыхание, почувствовать запах их крови и наблюдать за их мечтами. В это время мир наш, мы можем охотиться, убивать, защищать.

В это время я очень уязвим. Но я сильно сдерживаюсь. Потому что, сдерживаясь, охотясь только на животных, кровь которых никогда не утоляет жажду, и которые ни о чем не мечтают, я могу контролировать свою судьбу. Я могу воздержаться от Темной стороны. Я могу контролировать свою силу.

Именно поэтому, ночью, когда во всем что меня окружает, я чувствую запах крови, когда я знаю, что мог бы использовать свою силу, я буду очень долго сопротивляться, сопротивляться целую вечность. Мне нужно писать. Через написание моей истории, различных наблюдений и лет в борьбе с самим собой, я соберу все в единое целое, я стану тем, кем я был, пока был человеком, и только кровь

День, изменивший мою жизнь, начинался, как и любой другой. Был жаркий Август 1864 года. Было настолько душно, что даже мухи перестали виться вокруг сарая. Детей слуг, которые обычно играли в дикие игры, вопя пока бежали от одного берега до другого, было неслышно. Воздух как будто ждал затяжную грозу. Я запланировал несколько часовую поездку на своей лошади, Мезанотта, в прохладном лесу недалеко от моего семейного дома. Я заполнил свою сумку книгой и хотел просто сбежать.

Именно это я и делал большинство дней тем летом. Мне было семнадцать, и я не хотел вступать в войну (речь идет о Гражданской войне — прим. переводчика) как мой брат или вместе с отцом управлять недвижимостью. Каждый день, я надеялся: что несколько часов в одиночестве помогут мне выяснить, кем я был и кем я хотел быть.

Я закончил мужскую академию прошлой весной, и мой отец отправил меня в Университет Вирджинии, до окончания войны. С тех пор, я странно застрял в этом промежутке. Я был невысоким парнем, не совсем человеком, и совершенно неуверенным, что делать с самим собой.

Хуже всего было то, что мне даже не с кем было поговорить. Деймон, мой брат, был в армии генерала Грума в Атланте. Большинство моих детских друзей были либо обручены, либо уже далеки от самих себя, а отец постоянно сидел в своем кабинете.

— Сейчас будет весело! — завопил наш управляющий, Роберт, вопивший из конца сарая, он пытался обуздать одну из лошадей, купленных отцом на аукционе на прошлой неделе.

— О, Да! — проворчал я. Это было еще одной проблемой: потому что я искал с кем бы мне поговорить, а партнер для беседы был рядом со мной. Он никогда не нравился мне. Я отчаянно искал встречи с кем-то, кто мог бы понять меня, кто мог бы обсудить со мной настоящие вещи, такие как книги или жизнь, а не просто погоду. Роберт был достаточно милым, и он был одним из папиных проверенных советчиков, но он был такой шумный и наглый что уже после десяти минут разговора со мной оставлял меня опустошенным.

— Слышал последние новости? — спросил Роберт, проводя мимо меня лошадь. Я застонал внутри себя.

Я покачал головой.

— Я ещё не читал газет. Что генерал Грум делает сейчас? — неловко спросил я, о войне, которая всегда обходила меня стороной.

Роберт закрыл свои глаза от солнца и, покачав головой, сказал:

— Нет. Ничего про войну. Только нападения животных. У Гриффинов пропало пять цыплят. Их всех нашли окровавленными с глубокими ранами на шеях.

Я остановился, еще не успев шагнуть. Все лето, приходили отчеты о странных нападениях животных, эмигрировавших с пограничных плантаций. Обычно, животных описывали маленькими, их жертвами в первую очередь были цыплята и гуси, но в прошлые несколько недель кто-то — возможно Роберт, после 4 или 5 стаканов виски — начинал рассказывать слухи о том, что нападения это дело рук демонов. Я не верил в это, но это еще раз напоминало, что мир уже не такой, в котором я вырос. Хотелось мне этого или нет, но все изменилось.

— Это могли быть беспризорные собаки, — сказал я Роберту, нервно теребя руки и бессмысленно повторяя слова, я подслушал, как отец говорил это Роберту на прошлой неделе. Поднялся ветер, заставив лошадей нервно стучать копытами.

— Что ж, я надеюсь что одна из таких беспризорных собак не найдет Вас, когда вы будете кататься в одиночестве, что Вы и делаете каждый день, — вместе с этим Роберт пошагал к пастбищу.

Я прошелся в темную часть конюшни. Устойчивый ритм дыхания и фырканье лошадей тут же успокоили меня, дав понять, что он ушел. Я достал щетку Мезанотты с верхней полки и начал расчесывать ее гладкие волосы. Она признательно заржала.

Именно в тот момент скрипнула дверь, и вошел отец. Высокий мужчина, в котором было столько уверенности, что он с легкостью запугивал тех, кто переходил ему дорогу. У него было ровное лицо с несколькими морщинами, дополнявшими его авторитет, несмотря на жаркую погоду, на нем было пальто.

— Стефан? — позвал отец, Эвен обглядывая стойла, он жил в Веритас Эстейт многие годы, но вероятно, всего несколько раз был в конюшне, он предпочитал, чтобы его лошадей запрягали и подводили прямо к двери.

Я закрыл стойло Мезанотты.

Отец уверенно прошел в конец конюшни. Его глаза перелистывали меня, и вдруг я почувствовал неловкость, для него было странно видеть меня смущенным, грязноватым и в холодном поту.

— Мы держим конюхов не просто так, сынок.

— Я знаю, — сказал я, чувствуя, что разочаровал его.

— Существует время и место для веселья с лошадьми. Но наступает момент, когда игры заканчиваются, и мальчик становится мужчиной.

Отец ударил Мезанотту. Она, фыркнув, сделала шаг назад.

Я стиснул зубы, ожидая, его рассказа о том, как он в моем возрасте переехал в Вирджинию из Италии с одной лишь одеждой на спине.

Как он боролся и торговался, чтобы купить крошечный гектар земли и превратить его в 80,94 га земли, на которых мы сейчас живем. И почему он назвал это место латинским словом Веритас, как он пережил все это, он как человек искал правду и справедливость, больше ему ничего не нужно было в жизни.