Лиза Смит - Дневники вампира. Дневники Стефана. Книга 1. Истоки

— Братишка! — похлопав меня по спине, он потянулся в объятии.

— Мы еще не закончили, Деймон! — предупредил отец и отступил в свои исследования.

Деймон повернулся ко мне.

— Я вижу отец такой же, как и всегда.

— Он не так уж и плох. — Я всегда чувствовал неловкость, говоря не очень хорошо об отце, я как будто даже забыл о своей принудительной помолвке с Розалин. «Ты только что вернулся?» спросил я, меняя тему. Деймон улыбнулся. Эти небольшие линии вокруг его глаз, никто не мог заметить, если не знал его хорошо.

«Час назад. Разве я мог пропустить принудительную помолвку своего младшего братика?» спросил он, с ноткой сарказма в своем голосе. «Отец все рассказал мне. Кажется, что с помощью тебя он прославляет имя Сальваторе. Просто подумай, скоро Бал Основателей, а ты уже будешь мужем!»

Я встревожился. Я совсем забыл про бал. Он был раз в году, и Отец, Шериф Форбс, и Майор Локвуд планировали его в течение месяца. Частично, это ради выигранной войны, частично это возможность для города насладиться последними жаркими деньками лета, и в основном шанс для городских лидеров похлопать себя по спине, Бал Основателей всегда был моей самой любимой традицией в Мистик Фоллс.

Теперь я ужаснулся.

Деймон ощутил мой дискомфорт, потому что начал рыться в своем рюкзаке. Рюкзак вызывал отвращение, а на углу было пятно от крови. Наконец, он протянул большой, деформированный кожаный мяч, намного больше и длиннее чем бейсбольный.

— Хочешь сыграть? — спросил он, перекидывая мяч из руки в руку.

— Во что? — спросил я.

— В футбол. Я и ребята играем, когда у нас есть свободное время. Тебе понравится. Придашь своим щекам немного цвета. Мы не хотим быть мягкими, — сказал он, так прекрасно спародировав голос нашего Отца, что я даже засмеялся.

Деймон вышел за дверь, я последовал за ним, пожимая плечами своего полотняного жакета. Резко выглянуло солнце и стало теплее, трава стала мягче, все стало лучше, чем было минуту назад.

— Лови! — крикнул Деймон, увидев, что я отвлекся. Я поднял свои руки вверх и снова поймал мяч.

— Могу я присоединиться? — спросил женский голос, снова отвлекая меня.

Кетрин. Она была в простом, сиреневом летнем платье, ее волосы были заплетены в корзинку и опирались на ее шею. Я заметил, что ее темные глаза превосходно дополняют блестящее голубое миниатюрное ожерелье, которое лежало на открытом горле. Я вообразил, что сжимаю ее деликатные руки в своих пальцах, и целую ее белую шею.

Я заставил себя отвести свой пристальный взгляд от нее.

— Кетрин, это мой брат, Деймон. Деймон, это Кетрин Пирс, она остановилась у нас, — натянуто сказал я, оглянувшись назад и заодно наблюдая за реакцией Деймона. Глаза Кетрин танцевали, как будто она нашла в моей формальности невероятную забавность. Хотя это относилось к Деймону.

— Деймон, могу сказать тебе, что ты такой же милый, как и твой брат, — сказала она с преувеличенным южным акцентом. Даже, несмотря на то, что эту фразу использовали все девушки в стране, разговаривая с мужчиной, из ее губ это звучало неопределенно и насмешливо.

— Это мы еще посмотрим. — Деймон улыбнулся. — Ну, так что братец, мы позволим Кетрин присоединиться?

— Ну, я не знаю, — сказал я, засомневавшись. — А какие тут правила?

— Кому нужны правила? — спросила Кетрин, усмешливо, показывая ровные, белые зубы.

Я перекрутил мяч в своей руке.

— Мой брат грубо играет, — предупредил я.

— Почему-то мне кажется, что я играю грубее. — В один момент, Кетрин выхватила мяч из моих рук. В предыдущий день, ее руки были холодными как лед, несмотря на жаркую погоду. Ее прикосновение пропустило энергию через мое тело и мой мозг. — Проигравший ухаживает за моими лошадьми! — произнесла она, и ветер начал растрепывать ее волосы.

Деймон наблюдал за ее бегом, вскидывая на меня бровью.

— Девушка явно хочет, чтобы за ней побежали, — вместе с этим, Деймон выкопал свои пятки из земли и побежал, его сильное тело мчалось к холму.

Спустя секунду, я тоже побежал. Я чувствовал ветер.

— Я тебя сделаю! — крикнул я. Это была фраза, которую я кричал, когда мне было 8 лет, и я играл с девчонками моего возраста, но я чувствовал что ставки этой игры гораздо выше, чем в любой игре, в которую я когда-либо играл в своей жизни.

Проснувшись на следующее утро, я узнал от слуг Розалин, что ее дорогая, Пенни, подверглась нападению. Миссис Картрайт позвала меня в комнату своей дочери, так как Розалин не переставала плакать. Я попытался успокоить ее, но ее рыдания не уменьшались.

Все это время, Миссис Картрайт не одобряюще поглядывала на меня, как будто я должен был лучше стараться успокоить Розалин.

— У тебя есть я, — сказал я, только для того, чтобы успокоить ее. Тогда, Розалин обняла меня, заплакав еще сильнее в мое плечо, так, что от ее слез осталось мокрое пятно на моем жилете. Я старался сочувствовать, но меня раздражало ее поведение. Даже когда умерла моя Мама, я не вел себя так. Отец не позволил мне этого.

Ты должен быть сильным, борцом, говорил он на похоронах. И я таким был. Я не плакал когда, всего через неделю после смерти Мамы, наша няня, Корделия, начала рассеянно напевать Французскую колыбельную, которую всегда пела Мама. Не плакал, когда отец повесил портрет Матери в гостиной. Не плакал даже когда Артемис, любимая лошадь мамы, была подавлена.

— Ты видел собаку? — спросил Деймон, поскольку мы вместе шли в город, чтобы этой ночью выпить в таверне. Теперь обед, на котором я должен буду публично сделать предложение Розалин, состоится всего через пару дней, и мы решили выпить виски, чтобы отпраздновать мое надвигающееся бракосочетание. По крайней мере, так это назвал Деймон, с акцентом как у Чарльстона, растягивая слова и шевеля бровями. Я постарался улыбнуться, как будто счел это замечательной шуткой, но я ничего не сказал, поскольку знал, что не смогу сдержать свою тревогу о свадьбе с Розалин. И в ней не было ничего плохого. Просто…..просто она не была Кетрин.

Я вернулся к мыслям о Пенни.

— Да. У нее рана на шее, но какое бы животное это ни было, оно не тронуло ее внутренности. Странно, да? — сказал я, и пошел в ногу с ним. Армия сделала его сильнее и быстрее.

— Сейчас странные времена, братец, — сказал Деймон. — Может это Янки, — дразнил он с ухмылкой.

Поскольку мы шли по каменным улицам, я заметил таблички, прикрепленные во многих дверных проемах: Награду в 1000 долларов, получит тот, кто найдет дикое животное, совершающее нападения. Я смотрел на табличку. Может я смог бы найти его, а затем получить деньги и купить билет на поезд в Бостон, или Нью-Йорк, или в какой-нибудь город, где никто не смог бы найти меня, и где никто никогда не слышал о Розалин Картрайт. Я сам себе улыбнулся; это было бы тем, что обычно делает Деймон — он никогда не волнуется о последствиях или других человеческих чувствах. Я хотел спросить Деймона, что бы он сделал с 1000 долларов, но в это время я увидел кого-то, кто отчаянно махал нам рукой перед аптекой.