Фиона Уолкер - Среди самцов

Калум, как всегда, опаздывал. Одетта уселась за липкий мраморный стол, выпила две бутылочки диетической колы и от нечего делать занялась наблюдениями. Хотя Одетта терпеть не могла посещать подобные заведения в одиночестве, бар Барелла был заведением сравнительно тихим, и опасаться приставаний со стороны завсегдатаев здесь не приходилось. Обыкновенно сюда захаживали не слишком преуспевающие актеры и фотомодели, стареющие джазовые музыканты и жаждавшие покоя писатели, погруженные в свои мысли. Одетта подумала, что Калум по обыкновению выбрал для деловой встречи самое неподходящее место. Для того, должно быть, чтобы она чувствовала себя не в своей тарелке.

Внимание Одетты привлек худощавый волосатый парень с задушевным взглядом и удивительно длинными и тонкими пальцами. Его внешность показалась Одетте знакомой. Быть может, он музыкант? Или актер? Тогда, вполне возможно, она его где-то видела. Этот парень сидел за стойкой и, не обращая ни на кого внимания, опрокидывал рюмку за рюмкой. Одетта обратила внимание, что пил он исключительно водку.

Когда Калум наконец появился в зале, Одетта, к большому своему удивлению, обнаружила, что он пришел один. Высмотрев ее своими глазами-щелочками, он направился в ее сторону. На нем были футболка, широкие брюки с манжетами и высокие военные ботинки. Поверх футболки он надел кожаную куртку с широченными плечами и болтавшимися чуть ли не у самых колен полами. На голове у него красовалась известная всему Лондону круглая с низкой тульей кожаная шляпа, которую он, казалось, не снимал даже ночью. Одетта попыталась убедить себя, что выглядит он ужасно, но ее сердечко, упорно отказывавшееся следовать велениям рассудка, трепыхнулось в груди, как пойманная пташка.

— Похоже, ты с ним так и не поздоровалась, — сказал Калум. Он даже не подумал извиниться перед Одеттой за опоздание или хотя бы пожать ей руку. Это было вполне в его духе, очень, так сказать, по-калумски.

— Это с кем же? — Одетта смутилась. Чтобы к ней никто не подсел, она намеренно заняла самый дальний от стойки столик.

Неожиданно Калум шлепнул себя по щеке, словно за что-то себя наказывая.

— Ну конечно! И как только я мог забыть? Вы же незнакомы. Эй, Ферди! — крикнул он, обращаясь к кому-то в баре. — Ферди, — добавил он интимным шепотом, наклоняясь к Одетте, — на втором месте в списке лучших шеф-поваров Англии.

Калум плюхнулся на стул рядом с Одеттой и еще раз махнул рукой парню у стойки. Тот самый любитель водки, за которым Одетта от нечего делать наблюдала, отлепился от стула и уверенной походкой подошел к их столику. «Столичная», которую он потреблял в недопустимых, по ее мнению, количествах, не произвела на него, казалось, никакого действия. Во всяком случае, держался он отлично, а на губах у него играла обезоруживающая улыбка.

— Как поживаете? — спросил он с сильным ирландским акцентом.

— Это Фергюс Хэннон. Фергюс, познакомься с Одеттой Филдинг. — Калум со значением посмотрел сначала на ирландца, а потом на женщину, как бы говоря: «Фергюс, вот твой будущий босс».

— Вау! — с восхищением воскликнул Ферди, упираясь взглядом в необъятную грудь Одетты. — Похоже, эта работенка придется мне по вкусу.

Одетта покраснела, но не от смущения, а от гнева. Повернувшись к Калуму, она, не обращая на Ферди внимания, воскликнула:

— Ты же обещал сосватать мне Флориана Этуаля, а вместо этого привел какого-то алкаша!

Ферди, наслушавшийся от Флориана всякого, ни в малейшей степени не чувствовал себя обиженным.

— Я в течение рабочего дня обычно не пью, — соврал он. — Просто разволновался перед встречей, вот и решил пропустить пару рюмочек — исключительно для того, чтобы успокоить нервы.

— «Пару рюмочек»! — передразнила его Одетта. — Да вы их дюжину пропустили, не меньше.

— Именно это я и имел в виду. «Пару дюжин», хотел я сказать. — Продолжая все также безмятежно улыбаться, Ферди заговорщицки ей подмигнул. Однако, заметив в глазах Одетты гнев, поторопился добавить: — Шутка! Так когда мне лучше всего к вам наведаться? Может, в четверг? Тогда и обговорим меню. Вместе с Калумом.

— Я все оставляю на усмотрение Одетты, — заявил Калум, похлопав ее по коленке.

Опять он увиливает! Определенно, с ним что-то происходит. Одетта не могла пока взять в толк, что это ей сулит — дурное или хорошее.

— Прошу меня извинить, но Калум, похоже, ввел вас в заблуждение. Вопрос о том, кому быть шеф-поваром в «РО», еще не решен. Прежде чем обсуждать с вами меню, мне бы хотелось побольше о вас узнать…

Почувствовав, как рука Калума легла ей на бедро, она смешалась и замолчала. Калум же, каким-то шестым чувством уловив ее смущение, одарил ее своей зубастой улыбкой и сказал:

— Доверься мне, сестричка. Ферди и впрямь чертовски хороший повар. К тому же он молод и талантлив. А натаскивал его не кто-нибудь, а Флориан. Так что лучше шефа, чем Ферди, тебе не найти.

Когда Калум смотрел с таким умильным видом, спорить с ним было просто невозможно. Одетта не могла понять, как это у него получается, но он прямо-таки ее завораживал.

— Ладно, уговорил. — Она с трудом отвела взгляд от его серых глаз-щелочек и посмотрела на Ферди. — Приходите в клуб на этой неделе.

— Значит, договорились? Отлично. — Ферди глянул на часы и, виновато улыбаясь, произнес: — А теперь, с вашего позволения, я исчезаю. Кстати, не дадите ли мне аванс? В залог, так сказать, будущего сотрудничества?

Одетта открыла было рот, чтобы с ним заспорить, но Калум уже потянулся к бумажнику. Вытащив пачку пятидесятифунтовых банкнот, он вручил ее Ферди.

— Это тебе, приятель. Только не трать все сразу.

— Мерси за щедрость. — Глаза Ферди хищно блеснули.

— Я пойду с тобой, приятель. Мне пора. — И Калум стал застегивать на себе куртку.

— Подожди! — Одетте хотелось любой ценой задержать Калума хотя бы на минуту. — Давай закажем выпивку и поговорим. Нам необходимо обсудить важные вещи.

— Никак не могу, очень тороплюсь. — Он уже направлялся к выходу. Потом, на мгновение остановившись, спросил: — Скажи, ты сегодня вечером будешь дома?

— Да, — ответила она, понимая, что он сейчас пообещает ей позвонить, а после, как водится, об этом своем обещании забудет.

— В таком случае вечерком я к тебе загляну. Пора уже увидеть твои роскошные апартаменты, — сказал Калум и, подмигнув ей своим морщинистым веком, пересек зал и вслед за Ферди скрылся в дверях.

Предложение Саскии заняться дизайном и оформлением «РО» особого энтузиазма у Стэна не вызвало.

— Я, конечно, Одетту уважаю и все такое, но у меня мастерская, а не благотворительный фонд.

— Да заплатит она тебе, заплатит, — сказала Саския с уверенностью, которой не испытывала. — Ты сейчас не о деньгах, ты думай о другом. О том, к примеру, какую сделаешь себе рекламу, если оформишь это место. Там будет собираться весь лондонский бомонд, а это значит, что все эти богатые и знаменитые люди будут каждый день пялиться на твои работы. А журналисты? Они о тебе во всех газетах раструбят!