Деннис Робинс - Цена любви

– Ты совершенно права, – вспыхнул он. – Мне так хотелось порадовать своих ребят… Никогда себе этого не прощу!

– Но зато ты их действительно порадовал, – заметил Уэланд. – Мне довелось бывать на концертах мисс Кэры. Это великолепное зрелище!… А вы, мисс Спайрз, – обратился он к Филиппе, – слышали, как поет мисс Кэра?

– Возможно… – кивнула Филиппа. – Кажется, в каком-то кабаре. Точно не помню…

В комнату вошел дворецкий и с обычной торжественностью объявил, что ужин подан.

– Ты, конечно, останешься, дорогая? – неловко поинтересовался у невесты Ричард.

– Может быть, меня не приглашали? – удивленно усмехнулась Филиппа, приподняв одну бровь.

Он помог ей сбросить шубку и взял ее под руку.

– Не говори глупостей, – сказал он. – Конечно, мы поужинаем все вместе.

Ричард чувствовал, что в этих словах заключена ложь. На сердце у него лежал камень, и атмосфера была напряженной. Как бы там ни было, появление Филиппы окончательно убедило его, что он ее абсолютно не любит. На ней было изысканное серое платье с пояском, украшенным изумрудами, а на пальце красовалось кольцо с большим изумрудом, которое он надел ей на палец в день помолвки. Такой женой мог бы гордиться любой мужчина. Но только не Ричард… Он, бедняга, даже не осмеливался взглянуть в сторону Кэры. «Слава Богу, – подумал он, – со мной приехал Уэланд. Иначе не знаю, чем бы все это кончилось…»

Пэт Уэланд, если надо, умел принять огонь на себя. Он взял Кэру под руку.

– Если королева линии Мажино не возражает, чтобы бедный английский авиатор составил ей компанию…

Кэра улыбнулась, и они вместе вышли из библиотеки. Она успела заметить, что Филиппа придержала Ричарда, и жених и невеста отстали.

Оставшись с Ричардом наедине, Филиппа обвила руками его шею. Он машинально обнял ее и привлек к себе.

– Я рад снова видеть тебя, дорогая, – пробормотал он.

Филиппа была неглупой девушкой и, конечно, ничем не выдала того, что было у нее на душе. Она сразу поняла, что ситуация требует самого тщательного контроля и один ложный шаг может все погубить. Примадонна из кабаре была той самой особой, в которую недавно влюбился Ричард. Кое-что об этом рассказывала миссис Хэрриот… Наверное, у примадонны был жених, раз она отвергла Ричарда. Это Филиппе еще предстояло выяснить. В одном она была совершенно уверена: второго шанса Кэре дать нельзя. Интуиция безошибочно подсказала, что Ричард все еще неравнодушен к танцовщице. Как это только «мамаша» допустила в дом эту особу? Ни в коем случае нельзя было оставлять здесь Кэру одну. Правда, никто не мог предположить, что Ричард так быстро вернется. «Слава Богу, я приехала сюда вовремя!» – подумала Филиппа.

Ни словом, ни намеком она не выдала жениху своего отношения к Кэре. Ни раздражения, ни удивления.

– Какой сюрприз, что тебе не нужно возвращаться во Францию! – пропела она. – И какая удача, что я сразу заехала к вам домой! Я хотела навестить твою мать, а застала тебя. Милый, милый Дик!

Она потянулась к нему за поцелуем. Ее губы были настойчивы. Никогда еще Ричарду до такой степени не хотелось целоваться с женщиной. Он мысленно клял себя за то, что влип в историю с помолвкой, но, несмотря на это, был вынужден врать.

Он обнимал невесту ровно столько, сколько она того желала, и Филиппа решила, что они любят друг друга по-прежнему и ей не о чем беспокоиться.

Впрочем, за ужином ее снова стали одолевать сомнения. Весь вечер она была начеку и не спускала глаз с Ричарда и Кэры.

Что касается Кэры, то она получила удовольствия от ужина еще меньше. У бедняжки пропал всякий аппетит, хотя она любила и эту столовую, и портрет Ричарда в военной форме на стене… (На этот портрет она смотрела куда чаще, чем на самого Ричарда.)

Кэра, конечно, заметила на себе пристальный взгляд Филиппы, приезд которой отравил всю прелесть дружеского ужина. А ведь стол был сервирован необычайно изысканно. Посреди стола стоял огромный серебряный канделябр с шестью толстыми зажженными свечами. Поблескивали серебряные ложки и вилки, и старинная посуда.

С тех пор как в дом вошла Филиппа, Кэра и Ричард ни разу не взглянули друг другу в глаза. Единственным человеком, который был всем доволен, оказался Пэт Уэланд. Он, не переставая, смеялся и шутил, а когда слуга предложил ему масла, то отхватил ножом громадный кусок.

– Гляди, старина Хэрриот! – воскликнул он. – Масло я просто обожаю. А вы, провинциалы, чересчур бережливы.

– Само собой, – ответил Ричард, – если ты не имеешь в виду меня. Что же касается моей матери, то она вообще исключение из правил и всегда запасается всем в изобилии. Кстати, масло нам привозят с нашей фермы…

– Сейчас в сельской местности продовольствия предостаточно, – вставила Филиппа.

– Моя служанка-норвежка каждый день молит Бога, чтобы война не перекинулась на Скандинавию, – добавила Кэра. – Ее семья живет неподалеку от Осло.

– От этого никто не застрахован, – заявил Уэланд. – Поэтому я лучше буду есть масло!

– Презренный обжора! – засмеялся Ричард. – Он и в Итоне набивал жратвой свою тумбочку.

Непринужденная беседа продолжалась, но Филиппу не покидали подозрения.

Она заметила, что Ричард и Кэра избегают смотреть друг на друга. Несмотря на шутливый тон, Ричард был сегодня явно не в своей тарелке. Филиппа поклялась выяснить, что успело между ними произойти, и решила, что дальнейших встреч не допустит.

Кофе и ликеры подали в библиотеку. Ричард с приятелем отошли в дальний угол комнаты и, закурив сигары, заговорили о чем-то своем.

Обе девушки расположились около камина. На этот раз Филиппа принялась подробно расспрашивать Кэру, но никак не могла составить о ней ясное мнение. Она узнала, что, попав в аварию, девушка получила серьезную травму и, вероятно, больше не сможет танцевать, а, вернувшись в Лондон, будет вынуждена съехать с квартиры, чтобы подыскать жилье подешевле.

Личные проблемы Кэры мало интересовали Филиппу. Однако она сообразила, что девушка все еще надеется на полное выздоровление и дальнейшую сценическую карьеру. Если она снова выйдет на сцену, у Ричарда не останется никаких шансов: у звезды кабаре начнутся бесконечные репетиции и концерты – на все прочее просто не хватит времени.

Другое дело, если Кэре, по ее собственному выражению, уготовлена участь «упавшей звезды». В этом случае она превратится в красивую одинокую девушку, возбуждающую в окружающих мужчинах (в том числе и в Ричарде) жалость и желание помочь.

Поразмыслив, Филиппа пришла к заключению, что подобная жалость – очень опасная штука. Тем более если ее вызывает красавица блондинка… Тип женщин, к которым принадлежала Кэра, никогда не нравился Филиппе. Однако она была вынуждена признать, что ни один мужчина не устоит против такой женщины. По крайней мере Ричарду Кэра успела вскружить голову. Ситуация опасна вдвойне, так как Ричард считает себя виноватым во всем, что с ней произошло, а значит, не откажется от желания как-то ей помочь. Он и так зашел слишком далеко, пригласив девушку погостить в Мэноре.