Деннис Робинс - Цена любви

Она написала записку Кри-Кри и велела Бриджит позвонить француженке и рассказать обо всем. Быстро позавтракав, она оделась и уже через час была готова отправиться в путь.

Всю дорогу она молилась о Ричарде и даже не смотрела по сторонам. Не замечая ничего вокруг, она шептала:

– Держись, милый Ричард! Я лечу к тебе!

Только когда автомобиль миновал железные ворота Мэнора, Кэра огляделась. С тех пор как она была здесь в начале года, пейзаж существенно изменился. Тогда прелестные холмы были белы от снега, а теперь покрылись весенней травкой. В жизни Кэра не видела ничего прекраснее обширных лугов, на которых желтели лютики. На ветках зеленели молодые листочки. Миндальные деревья стояли в розовом цвету. В высоком синем небе ослепительно сияло апрельское солнце. Сам дом казался приветливее и наряднее. Чудесное весеннее утро вселило в Кэру надежду. Когда мир вокруг так прекрасен, невозможно было представить, что Ричард умрет! После того как вся природа возвращалась к жизни после холодной зимы, он просто не мог умереть!

Взглянув на окна его спальни, Кэра снова прошептала:

– Держись, мой милый! Держись!

Миссис Хэрриот приняла Кэру в просторной и красивой библиотеке, которую девушка так хорошо запомнила с прошлого раза. Кэра дорожила воспоминаниями о каждой книге, которую держал в руках Ричард. Над большим камином висел его детский портрет. А рядом – рисунок маслом, на котором был изображен его любимый пони. Вся атмосфера этой комнаты была наполнена им.

Бледная, с дрожащими руками, Кэра предстала перед матерью Ричарда. Пожилая женщина, как всегда, казалась сдержанной и спокойной. Но в ее голубых (как у Ричарда!) глазах были усталость и тревога.

Она сказала:

– Хорошо, что вы приехали.

– Конечно, – ответила Кэра, снимая шубу и перчатки, – я не могла не приехать… Как он?

– Он очень болен. Вы и сами понимаете, что я не стала бы вас так срочно вызывать, если бы дела не были так плохи…

Кэра честно и прямо взглянула в глаза матери Ричарда.

– Я всегда готова сделать для Ричарда все, что в моих силах, – сказала она. – И вам это известно, миссис Хэрриот. В то же самое время я не меньше вашего расстроена сложившейся ситуацией. Я хорошо понимаю, что вам и мисс Спайрз не по душе мое присутствие здесь…

Миссис Хэрриот поднесла к губам платок.

– Лучше мы вообще не будем касаться этой темы, – сказала она. – Что есть, то есть. Мой сын, к несчастью, чрезвычайно вами увлечен… Даже тяжело заболев, он хочет видеть только вас… И если вы способны как-то помочь ему, то, пожалуйста, помогите!

– Можете на меня положиться, миссис Хэрриот. Само собой, я уеду сразу, как это станет возможным.

Мать Ричарда с любопытством взглянула на девушку. Она приучала себя к мысли, что Кэра – пустая, дешевая певичка, которой удалось окрутить ее сына и которая даже пыталась помешать его женитьбе на Филиппе. Именно в этом свете представила дело сама Филиппа. Теперь, взглянув девушке в глаза, миссис Хэрриот почувствовала вопреки собственной воле, что девушка ей нравится – нравится своей добротой, самоотверженностью и скромностью. Подобных чувств миссис Хэрриот никак не ожидала от театральной дивы. В это утро она не могла не признать, что Кэра держит себя с исключительным достоинством, несмотря на то, что в этом доме она вовсе не желанная гостья… Кэра примчалась в Мэнор по первому же зову и, кажется, искренне сочувствовала происшедшему.

Миссис Хэрриот вздохнула и повела ее в спальню Ричарда. Все симпатии матери были, естественно, на стороне Филиппы, однако ее не могло оставить равнодушным то, что сын, находясь при смерти, шепчет имя этой девушки.

У двери спальни миссис Хэрриот остановилась и положила Кэре руку на плечо.

– Вы знаете, как я люблю сына, – взволнованно проговорила она. – Если вы можете помочь ему, сделайте все, что в ваших силах!

Кэра пожала ей руку.

– Я сделаю все, что смогу, – заверила она.

И вот она оказалась в спальне Ричарда… Тяжелые занавеси не пускали в комнату ослепительного апрельского солнца… Сразу чувствовалось, что здесь находится тяжело больной человек. Пахло антисептиками. На столике стояли свежие цветы, которые утром принесла из сада медсестра.

Увидев Кэру, медсестра приветствовала ее кивком головы и прошептала, что лучше подойти поближе к кровати.

– Если вы та самая Кэра, которую он все время зовет, поговорите с ним. Это может оказаться очень полезным для него! – сказала медсестра.

Кэра подошла к кровати, которая стояла рядом с открытым окном. Больным, у которых воспаление легких, необходим свежий воздух. Девушка не могла отвести от Ричарда глаза. Он так переменился. Когда она видела его последний раз, это был загорелый, сильный воин. Теперь перед ней лежал больной, изможденный человек. Внезапная болезнь подкосила его так сильно, что он впал в бред. Он был смертельно бледен, и только на щеках горело два алых пятна. Впалые щеки заросли двухдневной щетиной. Казалось, он постарел на несколько лет.

Он глядел на Кэру невидящим взглядом, а его пальцы теребили простыню.

Он пробормотал:

– Кэра, это ты… Это снова ты. Прости меня, Кэра, но я должен тебя покинуть. Ах, Кэра, милая моя, где ты?

– Он повторяет это часами напролет, – прошептала медсестра. – Пульс слабеет. Ему все хуже и хуже. Он словно не хочет бороться за жизнь.

– Вы оставите меня с ним наедине? – спросила Кэра.

Медсестра кивнула и вышла из спальни.

Кэра сняла шляпку и бросила ее на пол. Упав на колени перед его постелью, она схватила Ричарда за руки. Они были очень горячими и сухими. Ричард тяжело и, видимо, болезненно дышал.

– Ричард! – позвала Кэра. – Мой милый Ричард!

Его пальцы беспокойно двигались.

– Не нужно, Филиппа. Я просто не смогу дать тебе счастье… Я не гожусь для тебя… – пробормотал он.

Кэра закусила губу. Судя по всему, Филиппа очень часто сидела у его постели.

Кэра решила, что во что бы то ни стало должна добиться, чтобы Ричард ее узнал.

Она прижала его ладони к своим щекам и стала целовать их.

– Это я – Кэра! – говорила она. – Ричард, милый, неужели ты не узнаешь меня?

На несколько секунд он вынырнул из мрачного царства теней и галлюцинаций и, придя в себя, беспокойно заметался. Кэра покрывала поцелуями его руки, орошала их слезами и непрерывно повторяла его имя.

Вдруг он успокоился. Его воспаленные глаза смотрели прямо на нее.

– Кэра! – удивленно прошептал он.

– Ты меня узнал, милый?! – радостно воскликнула она, наклонясь ближе.

– Кэра, – повторил он и даже улыбнулся. – Но этого не может быть. Я видел тебя только в снах. Не может быть, что это действительно ты.

Она обняла его и прижалась щекой к его груди.