Пат Бут - Майами

Лайза Родригес шагнула вперед и взялась за штурвал лодки. Мальчик, которого она сменила, прижался к сиденью, чтобы дать ей место.

— О'кей, прекрасно, Лайза, — пробормотал он, делая вид, что это он разрешил ей управлять. Он жестко сглотнул. Среди шелковистых волос на его груди болтался на цепочке золотой крест.

— Где тут штука, регулирующая скорость? — рявкнула Лайза. Она обернулась и сурово уставилась на него.

На какой-то миг он онемел. Взгляд Родригес отнял у него все мужество. Это было чересчур. Она сама была тоже слишком избыточна. Один ее зад мог превращать людей в рабов. Он покоился на стройных ляжках орехового цвета, венец славы, завершающий ее длинные, сочные ноги, а ее обнаженные ягодицы отделялись друг от друга карандашной линией самого удачливого материла в мире.

— Где? — прогавкала Лайза. Она махнула властной рукой над пультом управления.

— Рычаги с золочеными головками, — пробормотал невнятно Хосе де Портал де Арагон. В его желудке царил вакуум. Дело было не просто в красоте Родригес. Тут примешивался еще и страх, что она что-нибудь сделает с его драгоценной лодкой.

Так оно и случилось.

Ее правая рука метнулась вперед и вдавилась в четыре акселератора.

Рев спаренных «Меркруизеров-450» совпал с сильным рывком вперед. Лайзу отшвырнуло назад к белой коже водительского кресла, ее туловище удачно попало на мягкую обшивку. Хосе, однако, повезло меньше. В утыканном скобами кокпите моторного катера он находился на ничейной территории между сиденьями водителя и пассажира. И его выбросило оттуда. Он полетел спиной, словно парфянская стрела, потерял равновесие и рухнул грудой извивающейся плоти на корму, на площадку для принятия воздушных ванн.

— Черт! — провыл он.

— Держись! — завизжала Лайза среди воющего ветра. Она знала, что слишком опоздала со своим предостережением, однако ее это не беспокоило. Она находилась на вершине своей красоты и славы, беспокойство было уделом других людей.

Она ощущала пульсацию двигателей под подошвами. Волны шока ползли вверх по ее ногам и удовлетворенно закруглялись вокруг гладких контуров ее зада. Вибрации сами обертывались вокруг нее, бежали кверху по внутренней стороне ее ляжек, собирались возле внезапно пробудившейся сердцевины. Широко расставив ноги, чтобы удержать равновесие, она балансировала на вздымавшейся палубе.

На корме своей полумиллионной «Сигареты» поднялся Хосе. Он был более умудренным, чем большинство парней двадцати одного года, но сейчас понимал, что потерял почву под ногами. Лайза Родригес была на два года его моложе, однако по тому, особому счету, она могла сойти за древнюю старуху. Он беспомощно оглядывался по сторонам, а океан проносился мимо. Катер делал шестьдесят миль в час. Слава Богу, океан возле Майами был спокойным. Если неопытный водитель на такой скорости ударится о волну, прощание будет коротким.

— Осторожней! — прокричал он сквозь бурю.

— Осторожней… все дерьмо! — закричала Лайза в ответ. Чтобы подчеркнуть свои слова, она выжала «скоростные штуки» вперед, до отказа. «Крути педали на свалку», — пробормотала она себе под нос.

«Сигарета» повиновалась. Двигатели ревели на максимальных оборотах. Спидометр зашкаливало за семьдесят.

Хосе приполз в кокпит. Такая вот поездка, вроде этой, доведет до ручки три из четырех двигателей его превосходно отрегулированной лодки. Если катер ухитрится не опрокинуться и не врезаться во что-нибудь, один только счет от механика может достичь двадцати тысяч баксов. И все же, несмотря на опасность и грозивший финансовый крах, он не чувствовал себя несчастным. Вместо этого он ощущал свет, чудесный, возвышенный… потому что, разумеется, был влюблен.

Он отстегнул ремень безопасности на кресле пассажира и вполз на сиденье, с облегчением ухватившись за поручни. В полумиле справа берег превратился в расплывчатое пятно. Они мчались мимо Бол Харбор, и теперь небоскребы Майами-Бич валились набок, словно кегли. На такой скорости ланч в Лос Ранчосе на Бейсайд казался нереальным. Дальше за ним был Ки-Ларго. Хосе подумал, не направиться ли им туда, и бросил украдкой взгляд на амазонку, которая так смело распоряжалась их жизнями. Это было бессмысленно. Так сказал ветер. Это же сделал и доводящий до умопомрачения звук двигателей. Это же сказали и груди Родригес, выставленные вперед навстречу бризу, властные, дерзкие, бросающие вызов кому угодно и чему угодно, если что-то встанет на их пути.

Однако, следуя своему капризу, лишь только Хосе капитулировал, Лайза рванула назад дроссели. «Сигарета», казалось, налетела на невидимую стену. Она намертво остановилась в воде. Громадная кильватерная струя рванулась волной вперед, Вал соленой воды обрушился на корму, захлестнул двигатели с их хрупкими системами подачи горючего и плеснулся на дорогую кожу мягких лежаков для принятия воздушных ванн.

В последовавшей тишине Лайза Родригес сказала:

— Ого! Этот малыш умеет двигаться.

Хосе подумал, сможет ли катер вообще завестись после такого испытания. Калькулятор в мозгу старался подсчитать, сколько тысяч понадобится на ремонт. Если соленая вода попала в бензоподачу, тогда его огромный пенсион не сможет покрыть расходы. Эх-ха! Предстоял ковер в кабинете отца и сделки с дьяволом в обмен на денежное вливание, которое потребуется. Обещания вернуться в школу, летняя работа в мадридской конторе одной из отцовских компаний, несколько унылых свиданий с догихой, которая считается дочкой флоридского сенатора.

— Лучше бы ты не останавливала лодку так резко, — смог наконец вымолвить он.

— Быстрый ход, быстрый стоп, быстро жить, — сказала Лайза со смехом.

— Быстро любить?

— А любить еще быстрей, Хосе. — Ее язык чувственно облизал губы. — Это касается тех, кто знает, как поддерживать жар.

На случай, если могли возникнуть какие-то сомнения насчет ее намека, она поглядела на нижнюю часть его тела, ниже плоского мальчишеского живота, на уже напрягшиеся бледно-розовые боксерские трусы.

— Я рад, что ты вернулась домой, — сказал он мягко.

— Я не вернулась домой. Майами не мой дом. Мир — мой дом.

Она тряхнула волосами на жарком ветру, пытаясь отказаться от своего детства, от которого еще никому не удавалось убежать.

— Ладно, — сказала она неожиданно. — Давай, рули.

Хосе поспешил выполнить ее волю, направив одно ухо на ритм двигателей, а другое на непредсказуемые изгибы эмоций Лайзы.

Он повернул штурвал вправо. Они не проскочили Правительственный канал… случайно или намеренно. Быть может, залихватская импульсивность Родригес была скорее наигранной, чем реальной? Ланч в Лос Ранчосе казался спасенным.

— Ты не любишь Майами?