Артем Литвинов - Пылающая комната

— Эй, — я схватил его за руку, — что ты сказал?

Он поднял голову и удивленно растерянно посмотрел на меня сквозь стекла очков.

— Ничего, — ответил он, — я сказал «Войти в пылающую комнату». Вы, что, игры не знаете?

— Какой игры? — привязался я к нему с упорством маньяка, но, кажется, он и сам был не прочь со мной пообщаться.

— Есть такая игра, типа квеста обычного, только с загвоздкой, она называется, — он произнес какое-то непонятное слово, но мы ее называем «Войти в пылающую комнату». — Он снял очки и беспомощно потер кулаком глаза, красные от переутомления.

— Кто это вы? — продолжал я свой допрос.

— Да вы что с Луны свалились? — возмутился он, — Здесь же хакеры собираются. А игра как раз для хакеров. Ну, тупой геймер, конечно, будет туда идти прямым путем, но известно, если сломать код, то попадешь туда сразу, только его очень трудно нащупать. Короче, кто это сделает, тому компания-разработчик обещала приз.

— И сколько? — поинтересовался я.

— Что сколько? — не понимая, о чем я, переспросил парень, — Денег? Да нет, они не деньги дают, они сразу предлагают работу у себя. Это же супер навороченная фирма.

— Так ты что в эту комнату собрался? — задал я ему очередной вопрос чайника.

— Я уже почти знаю, как туда проникнуть, еще немного осталось.

— У тебя есть адрес этой компании-разработчика, ну ты знаешь, где они сидят, где их офис?

— Да черт их разбери, — простодушно ответил мой собеседник, — я пока не интересовался.

— Ты хакер? — спросил я его в лоб, нащупывая в кармане деньги.

— Да, — гордо ответил он.

— А достать мне кое-что можешь?

— Ну, попробую, а что? — поинтересовался он со стопроцентной готовностью достать для меня хоть луну с неба.

— Мне нужен телефон или адрес или координаты человека по имени Джеймс Торн, он серьезный человек, начальник тюрьмы Ф***. Но никто не должен об этом знать

— Полная конфиденциальность, — заверил меня хакер, — могу переслать по Е-mail'у.

— Перешли на мой адрес, — я достал записную книжку и, вырвав из нее листок, написал ему, куда послать информацию. Деньги бери сейчас, мы можем больше не увидеться. — я протянул ему три бумажки по сто долларов.

— Это очень много, — нахмурился он, — за такие штуки берут намного меньше.

— Нормально, — возразил я, — дело опасное. Ну, пока.

— Счастливо, — буркнул он и сунул деньги в карман куртки.

Я вышел из кафе и попробовал поймать такси. Получилось довольно быстро.

Юрист встретил меня с нетерпением, оказывается, между ним и Генри уже была договоренность. Он лихорадочно вскрыл конверт и попросил меня пересесть подальше, поскольку дело он пообещал не разглашать, я подчинился. Он быстро внес какие-то исправления, вложил все в конверт и, заклеив его, налепил еще сверху печать.

— Все в порядке, — сказал он, — передайте господину Шеффилду, что я сам ему позвоню на днях.

— До свидания, — ответил я и с конвертом подмышкой вышел из конторы. Дома Генри выхватил у меня конверт и сунул его в ящик стола, всегда запертого на замок.

Я бросил на стол оставшиеся деньги и кредитку.

— Возьми себе всю наличность, — с широким жестом разрешил он, — мне она не нужна.

Заметив, что я молчу, он насторожился.

— Что-то не так? — переспросил он.

— Да, — сказал я, — прежде я должен был наряжаться в идиотские плащи и веселить твоих зажравшихся клиентов, а теперь я стал твоим курьером и помогаю тебе обделывать твои грязные сделки. Ты забыл, что я начал свою жизнь именно с такого несчастного опыта.

— Да что с тобой, Тэн, — он искренне удивился моему недовольству, — ну, да я был несправедлив, я не давал тебе денег, но теперь-то вот бери, пожалуйста, и потом я ведь все делал ради твоего блага.

— Может быть, ты объяснишь, откуда на твоем счету триста тысяч долларов?

— О Боже! — воскликнул он с облегчением, — так вот что тебя смутило, я их получил за один очень удачный гороскоп, и получу еще больше, когда придет время.

Я понял, что он никогда не скажет мне правду, просто потому что никогда вообще не собирался этого делать.

Утром я еще раз на свежую голову обдумал все, что запланировал вчера. Я взял лист бумаги, и еще раз мысленно повторил текст записки.

«Кристоферу Харди.

Вы имели удовольствие пользоваться услугами моего родственника, если вы еще не забыли его фамилию, Шеффилд, меня, Стэнфорда Марлоу, вы конечно вряд ли помните, но чтобы вы вспомнили, я прилагаю к записке кольцо, которое вы мне оставили. Пусть это послужит подтверждением, что дело серьезное, и я обращаюсь к вам с просьбой о встрече не из праздного любопытства». Затем следовало назначить место и время, — я выбрал тот самый паб, где мы сидели с Виолой в день нашего знакомства, он работал круглосуточно, и назначил время два часа ночи. Теперь дело было за моей подругой. Конечно, она не откажется мне помочь, но есть обстоятельства, которые обрекают на неудачу любую попытку.

По пути на встречу с Вилой я зашел в ближайшее интернет-кафе, и посмотрел, не пришел ли ответ от моего хакера. Ящик был пуст. Я подумал, что, возможно, зря отдал ему все деньги сразу, но сожалеть было уже поздно.

— Ты согласишься оказать мне одну маленькую услугу? — спросил я Виолу, предусмотрительно надевшую кроссовки и джинсы, на случай если начнется паника.

— Все, что захочешь, но ты меня поцелуешь за это по-настоящему, — безапелляционно заявила она, — ты умеешь целоваться?

Ее требование поставило меня в тупик.

— А более разумные условия тебя не устроят, скажем, пиво за мой счет или… (мне пришла в голову безумная мысль предложить ей кольцо Харди, но это могло поставить под угрозу все мое предприятие, и поэтому я от этого тут же отказался).

— Я согласен, — сказал я.

— Что я должна сделать? — спросила она с рвением, достойным бойскаута.

— Ты возьмешь вот это, — я достал из кармана пальто сверток, — и передашь прямо в руки Крису, твоему обожаемому кумиру.

— Да ты что? Там же полиция, меня не пропустят! — воскликнула она с отчаянием.

— Ну ты же знаешь, после определенного момента толпа фанатов начинает напирать на ограждения, затем их сносят и несколько человек все-таки прорываются на сцену, ты можешь это сделать, ты же боксом занимаешься. — я взывал к ее безграничной гордости.

— Я попробую, а что там? — полюбопытствовала она.

— Не важно, тебе это знать не надо.

— Только помни, ты мне обещал.

— Я помню, и еще кое-что я буду стоять с краю слева, так, что сразу же прыгай туда, и надо будет сматываться, нам никак нельзя попадать в полицию, ты меня поняла?

Она понимающе кивнула, и мы направились на стадион.

— Расскажи мне о Крисе, — попросил я ее по дороге.

— Он очень классный, у него было три жены, а вот не знаю, есть ли дети, а просто баб, понятное дело, множество, ну, это все в журналах пишут, он любит серфинг, боулинг и японскую кухню, даже сам что-то умеет готовить, не любит фотографироваться и давать интервью, но своим поклонникам желает всегда слушать только рок. Он ненавидит поп-музыку, топ-моделей, лесбиянок и геев, называет себя агрессивным и даже жестоким, у него даже песня такая есть «Я жестокий мужчина».