Артем Литвинов - Пылающая комната

— Что это за режим, господин Говард? — спросил я указывая на экран.

Говард понимающе кивнул и сказал:

— Это означает, что игра будет идти не на жизнь, а на смерть, до полного уничтожения, в случае неудачи, мы уже получали достаточно недовольных отзывов по этому поводу, о том, что данный режим вызывает необратимую поломку жесткого диска, но пока что мы решили его оставить.

Крис смотрел на меня с изумлением.

— Вот это да, Стэн, ты выходит все знал, — в его глазах блеснул огонек злобы, настоящей, серьезной ярости.

— Ничего я не знал, — ответил я, — я понятия не имел. В первый раз все это вижу.

Харди молчал, переводя взгляд с меня на Говарда.

— Так что ж выходит, мы для этой игрушки саунд-трэки проматывали, а нас еще и на бабки развели за это.

Говард пожал плечами и запустил программу в режиме «Invisible Flame». Но ни я, ни Харди уже были не в состоянии дальше любоваться демонстрируемым нам совершенством. Говард заметил это и сказал:

— Я хочу подарить вам новую версию, на память о нашем взаимовыгодном сотрудничестве.

Он подошел к стеллажам, тянувшимся вдоль стен и достал с полки коробку.

— Это вам, господин Харди, — произнес он, вручив коробку Крису. Харди механически принял подарок, пробормотав невыразительную благодарность.

— Вас проводят, господа, приятно было с вами познакомиться, будем надеяться, что я еще буду иметь удовольствие когда-нибудь с вами увидеться. — вежливо пообещал Председатель и нажал на очередную кнопку. Мы направились к выходу. Там нас уже ждал Джон в золотом комбинезоне. Мы спустились на первый этаж, как только мы пересекли зону досягаемости, все, ожидавшие нас, вскочили с диванов и бросились нам навстречу. Нас засыпали вопросами, больше всех усердствовал Микки, Джимми, тряся меня за руку требовал, чтобы я немедленно все ему рассказал. Но ни я, ни Крис были не в состоянии произнести ни слова. Его терзали необоснованные подозрения на мой счет, меня невозможность оправдаться. Мы вышли из здания и подошли к машинам. Холливуд и Флан вынуждены были оставить нас в покое, но Дюжими сел вместе с нами. Крис, не говоря ни слова, сел впереди, рядом с Айроном.

Уже в номере Крис повалился на кровать. Джимми неотступно просил меня объяснить ему что случилось.

— Ну, как вы договорились, ну, хоть два слова, Тэн, — он подал мне бокал с импровизированным коктейлем, — выпей, выпей, — настаивал он, — это тебе мозги прочистит. Я уже было собрался поддаться на его уговоры, но в этот момент, Харди вскочил с кровати и, выхватив у меня бокал, поставил его на стол.

— Пошел к черту, Джим, иди отсюда к чертовой матери, ты меня понял, — заорал он, и, схватив несчастного Грэмма за плечо, вытащил его в коридор, закрыв за ним дверь на ключ.

— Ты меня предал, Стэн, — произнес он глухо и угрожающе, приближаясь ко мне, — ты все знал, ты меня подставил, они тебе заплатили, да? — он подошел ко мне вплотную. Не зная, чего ожидать, и не имея возможности что-либо предпринять, я только тихо ответил ему:

— Нет.

Внезапно он изменился в лице. И в его глазах появилось то самое выражение беспомощности и гнева, которое я запомнил навсегда вместе с удивительно наивной и жестоко-откровенной фразой: «Я хочу заниматься с тобой любовью». Я обнял его, прижавшись щекой к его шее. Он глубоко вздохнул и прошептал почти неслышно, но я различил каждое его слово, словно их произносили не его губы, а его бешено бьющееся сердце:

— Ты не предашь меня?

— Никогда, Крис, запомни это также крепко, как и мое имя.

Вечером пришел Джимми с бутылкой «Аттилы». Он аккуратно разлил его по бокалам и разъяснил нам, как его следует пить. Крис сделал пару глотков, и отставил бокал, поморщившись.

— Дрянь, Джим, — сказал он, — не пей, Стэн.

Мне стало неловко перед Грэммом, который, видимо, искренне рассчитывал на наше одобрение. Он смотрел на меня с волнением надеждой, хотя, по чести сказать, дегустатор из меня скверный. Я выпил половину и понял, что это предел, более отвратительный вкус у спиртного трудно было себе представить. Совершенно убитый горем Джимми, выпил свой бокал залпом и тут же проглотил половину лимона.

— Не так уж и плохо, — он пожал плечами.

Крис усмехнулся и добавил:

— Говарда на тебя нет.

— А что такого особенного у Говарда? — спросил Грэмм.

— Су-ай-тэ, — по слогам отчетливо произнес Харди. — Животная сила.

— Это что такое? — допытывался гитарист.

— Это бальзам, — пояснил я, — какое-то зелье центральной Африки. Он нас потчевал им перед тем как соглашение подписывать.

— Ну и как?

— Серьезно, — признался я, и в памяти моей вновь возникла сцена приготовления кофе с суайтэ и сладковатый запах настойки.

Крис сидел и слушал наш диалог с отсутствующим видом и вдруг заявил:

— Джим, от твоего пойла блевать тянет.

Он встал и быстро направился в ванную. Джимми посмотрел на меня с обидой.

— Подожди, он просто не в духе — сказал я и отправился вслед за Крисом.

Я приоткрыл дверь. Харди сидел на перегородке ванной с закрытыми глазами. Я вошел и прикрыл за собой дверь.

— Крис, что ты себе позволяешь? — спросил я, не скрывая своего негодование.

— А что? — он открыл глаза и посмотрел на меня. — Запри дверь.

— Зачем?

— Запри, я сказал, — потребовал он. Я повернул ручку. Крис встал и подошел ко мне. На его лице появилась хорошо знакомая мне усмешка, он взял мою руку и приложил ее к своей ширинке.

— Ты взвинчен, успокойся, пожалуйста, — сказал я, с удовольствием сжимая его член под туго натянутой тканью.

— Он что-то подсыпал нам, — тихо сказал Крис, — слышишь, Тэн, с тобой тоже самое, — он ощупывал меня, тяжело дыша от возбуждения.

— Там Джимми, — напомнил я, — он нас ждет.

— Заткнись, Тэн, — ответил он, прижимая меня к зеркалу, вмонтированному в стену. — давай, не ломайся…

— Нет, — я отстранился от него, — Крис, пока здесь Грэмм, он, конечно, свой в доску, но…

— Но что? — он наклонился ко мне, — да он только протащится от этого, он бы сам тебя трахнул, если бы ты дал, он же трус…

— Это не имеет значения, — возразил я, понимая нелепость спора, и с трудом справляясь с собственным желанием уступить ему немедленно, здесь же и плевать на Джимми с его «Аттилой»

— Тогда скажи ему, пусть валит отсюда, я его морду видеть не могу.

Я вышел из ванной и вернулся к Грэмму.

— Ну, как, — поинтересовался он, — что случилось-то?

— Да, ничего страшного, ему хреново, я думаю, тебе сейчас лучше уйти.

— Понял, без вопросов, — ответил Джимми с таким видом, что мне стало стыдно.

— Ты завтра не забудь в одиннадцать, — напомнил я.

— Спокойной ночи, я не забуду, — Грэмм удалился, оставив нас наедине. Я лег на кровать, мне было до крайности противно, что я невольно задел Грэмма и еще и выставил его вон, когда он рассчитывал весело провести время в нашей компании до самого утра.